Аврора была права: жизнь в Двенадцатом секторе редко оказывается такой, какой кажется.
Укромная ферма в Линкольншире
«…Несмотря на благоприятную обстановку сна, неосторожные Ранние пташки, имеющие индекс массы тела ниже определенного значения, нередко не засыпают снова, что создает головную боль для привратников и увеличивает нагрузку на кладовые. Никакие штрафы не преду-смотрены, однако отрицательные отзывы в Советнике сна могут негативно сказаться на рейтинге в следующем году – и на жалованье. Эффективной в экономическом плане альтернативой может быть помощь со стороны Усыпителя…»
Справочник по Зимологии, 4-е издание, издательство «Ходдер и Стоутон»Когда я спустился вниз, только начинало светать. В фойе никого не было, и, бросив взгляд на термометр на стене, я увидел, что по сравнению со вчерашним вечером температура в здании поднялась на три с половиной градуса. Не было ничего необычного в том, чтобы добавить тепла с приближением резкого похолодания, однако слишком сильное потепление слишком рано могло привести к пробуждению, к ложному рассвету. Управление теплом считалось не столько наукой, сколько искусством. Хотелось надеяться, Ллойд знал, что делает.
Я прошел в обеденный зал. Из тридцати с лишним столов накрыты были только четыре, все в противоположных углах помещения.
– Доброе утро, – приветствовал меня Ллойд, завязавший на поясе фартук официанта. – Хорошо спалось?
– Спал как сурок. Скажите, мистер Ллойд, кто живет в комнате 902?
На лице привратника мелькнуло беспокойство, тотчас же исчезнувшее.
– В настоящий момент она свободна. К сожалению, Дормиториум заполнен не целиком.
– Ей недавно пользовались?
– Я об этом не знаю. Но у меня много обязанностей, и почти все они вынуждают меня отлучаться из фойе.
– Можно обратиться к вам с одной просьбой, о которой вы никому не расскажете? – спросил я, внезапно осененный идеей.
– Конечно, – ответил Ллойд.
– Мне нужно дополнительное питание сверх Ежедневных потребностей, чтобы набрать вес. Вы не знаете, кто помог бы мне с этим, не задавая лишних вопросов?
Привратник медленно кивнул.
– Консервы или порошок?
– Консервы. Фрукты, рисовый пудинг, бобы – в таком духе.
– Риск и недоступность продуктов увеличивают ценник вчетверо, – помолчав, сказал Ллойд. – Не вы один хотите есть. Сорок евро за банку, десятипроцентная скидка от двадцати банок и больше.
Это было в десять раз выше Летней цены, однако я находился не в том положении, чтобы торговаться. Я быстро заказал сто банок, с разным содержанием. Три тысячи шестьсот евро.
– Возможно, потребуется несколько дней на то, чтобы получить перевод по телеграфу, – сказал я, притворяясь, будто у меня где-то есть средства.
На самом деле это было не так. Я с трудом мог наскрести пятьсот евро наличными. Но это был план. Точнее, начало плана.
– Послушайте, – сказал Ллойд, – если хотите заработать у меня еду, я заплачу четыре банки консервированного риса с соусом «Амброзия» за каждого нового постояльца, которого вы сюда приведете.
– Даже зимсонников?
– Особенно зимсонников. Я смогу выставить счет за их проживание Управлению Зимних прибежищ. Договорились?
– Договорились.
Ллойд улыбнулся, и мы скрепили сделку рукопожатием.
– Пока мы говорим с глазу на глаз, – продолжал привратник, понижая голос и неуютно переминаясь с ноги на ногу, – мне известно о ней.
У меня екнуло сердце. Привратников можно купить – это неотъемлемая часть их ремесла, – однако продолжительное сохранение в тайне информации о Бригитте обойдется мне в такие умопомрачительные суммы, о каких я даже не смел думать.
– Давно вам это известно? – спросил я.
– Примерно с полчаса.
– Вы поднимались на девятый этаж?
– Нет, она спускалась сюда.
– Спускалась? – Я огляделся вокруг. – Где она сейчас? Вы отправили ее в подвал?
– Послушайте, я понимаю, что это не мое дело, – сказал Ллойд, – но можно дать вам отеческий совет?
Я сглотнул подкативший к горлу клубок и мысленно представил, как привратник выразит крайнее отвращение, после чего потребует немыслимо большую взятку.
– Говорите.
– Вы производите впечатление разумного человека, но вы, должно быть, спятили, раз спариваетесь с Авророй, особенно после того, как утверждали, что ни в коем случае не будете это делать. Что скажет Старший консул, когда прознает об этом?
Я облегченно вздохнул. По крайней мере на какое-то время Бригитта была в безопасности.
– Вы насчет вчерашнего дня? – спросил я, полагая, что Ллойд ссылается на мою ложь. – Это уже всем известно.
– Нет, я имею в виду то, что произошло совсем недавно. Я уже давно работаю привратником и могу узнать удовлетворенную походку. К тому же она попросила меня накормить вас двойным завтраком за свой счет, при этом даже не пыталась говорить обиняками, так что, полагаю, она не собирается долго держать в тайне ваши отношения.
– Ничего такого не было, – возразил я. – Аврора просто заглянула меня проведать.
– Глава службы безопасности «Гибер-теха»? Просто заглянула проведать, как дела у Младшего консула? Ну же, Чарли, это не слишком правдоподобно.
И Ллойд был прав. Аврора разыгрывала меня в партии против Токкаты, возможно, вынуждая перейти работать к ней – чтобы тем самым разозлить свою вторую половину.
– Не бойтесь, – успокоил меня Ллойд, дружески кладя руку мне на плечо. – Если это и всплывет – а это непременно всплывет, помяните мое слово, – то не через меня.
Я вздохнул. Сестра Зиготия как-то сказала мне, что ложь влечет за собой другую ложь: «Человек начинает с маленькой лжи, затем вынужден лгать снова, прикрывая первую ложь, и не успеет он опомниться, как вся его жизнь развалится на части и ему останется лишь падать вниз по спирали самопрезрения и отчаяния».
Я тогда ответил, что это мудрый совет, а она призналась, что на самом деле имела в виду формат комедийного сериала «Фолти-Дормиториум» [125], в котором это происходит с Сибил, Бэзилом, Полли и остальными, – но все равно это дельный жизненный урок.
Ллойд взял чайник и кофейник и двинулся между столиками. Я последовал за ним. Фоддер уже сидел за столом, читая древний номер «Звезд Голливуда» с Ричардом Бертоном [126] на обложке. Когда я садился за стол, он мне кивнул, и я кивнул в ответ, польщенный тем, что Фоддер меня признал. За третьим столом сидела в одиночестве Заза, прислонив к молочнику книгу, «Янтарное сердце за серебряный доллар», в бумажной обложке.
Я огляделся вокруг. Ярко сияли столовые приборы, испуская едва уловимый запах полировки для металла, столик был застелен наглаженной белой скатертью. Ллойд заботился о скрупулезном соблюдении стандартов, даже несмотря на то, что качество собственно еды было неважным.
– Чай или кофе? – спросил привратник.
– Что лучше?
– В одном случае это в
