Ковер, заложив вираж и распугав побоявшихся повторения атаки снизу умрунов, резко пошел на снижение и скрылся с глаз преследователей среди темно-зеленых лап старых елей.
Они боком-боком, но мягко опустились на толстый пружинящий матрас из старой травы и хвои.
– Ну, что теперь? – буркнул ковер. – Я между елок лавировать не умею.
– Мы скатаем и понесем тебя! – опрометчиво предложил Иван, но уже после первой попытки поднять его у него опустились руки вместе с ковром.
– Черт бы побрал этих… как их… умрунов? Сейчас они тоже спешатся и найдут нас! Хоть я лично и ни в чем не виноват ни перед ними, ни перед их царем, почему-то мне видеться с ними мне не хочется… Есть в них что-то такое…
И тут он вспомнил, что к нему весьма кстати присоединился специалист по волшебным наукам.
– Гм-м… Агафо… пус… Не могли бы вы что-нибудь придумать – сделать нас невидимыми, или облегчить Масдая, чтобы мы могли унести его одной рукой, или… Агафопус? Агафопус!..
Чародей стоял у кривой елки, уткнувшись в ее ствол лбом, и что-то тихонько страдальчески мычал себе под нос.
– Вам плохо? – моментально позабыв о своих проблемах, озабоченно подбежал Иванушка к нему. – Вы ранены? Или укачало?
– Нет… Мне хорошо… Мне очень хорошо… Лучше бывает только покойнику… – на Иванушку глянуло осунувшееся, неестественно побелевшее лицо, и без того румяностью не страдавшее, с черными тенями под отчаянными глазами, и он сразу поверил в слова волшебника. Пожалуй, покойники действительно выглядят лучше.
– Да что с вами?
– Надо бежать, Иван. Пока они нас не нашли. Бежать.
– Но Масдай…
– Единственное, что я могу сделать для нашего уважаемого транспортного средства – указать вон на то дупло. Спрячем его туда, забросаем ветками – и скорее бежать.
– А если там уже кто-нибудь живет?
– Судя по размерам дупла – слон? – съязвил чародей. – Не выдумывай, Иван-царевич. Надо прятать твоего Масдая – и бежать, бежать, бежать!..
Попрощавшись с верным стариком ковром, они пообещали вернуться к нему сразу же, как только это будет возможно и закидали его лапником (хотя, не исключено, что ни один из них даже никогда и не слышал этого слова). После этого беглецы заметили место ('посреди леса слева от кривой елки') и поспешили прочь, настороженно оглядываясь по сторонам и подпрыгивая при каждом подозрительном шорохе.
Раньше Иванушка удивился, скажи ему кто-нибудь, какое количество шорохов в лесу кажутся подозрительными человеку, который от кого-либо скрывается.
– Ведите, волшебник, – шепотом потребовал он.
– Почему я? – также шепотом обиделся на его предложение Агафопус. – Почему не ты?
– Я здесь впервые, – объяснил Иван.
– Я тоже.
– Но вы же специалист по волшебным наукам! Вы, волшебники, должны знать…
– Вот именно! Я волшебник, а не лесник! И, кажется, кто-то еще позавчера говорил, что знает, где находится цель нашего похода!
Иван спорить не стал.
– Да, я знаю, ГДЕ она. А КАК туда добраться, знал волшебный ковер. Но теперь, когда мы остались без него, у нас есть волшебный волшебник, чтобы указывать нам дорогу.
– Хорошо, – вздохнул Агафопус. – Идем туда.
– Почему именно туда?
– Потому что туда идет вон та тропинка, царевич. И быстрее, быстрее, быстрее!!!..
Идти по самой тропинке они поостереглись, и поэтому Иван предложил идти между деревьев, не выпуская, однако, ее из виду.
На том и порешили.
– …Но почему вы не смогли сделать для Масдая что-нибудь магическое? – после недолгого молчания снова пристал к чародею Иванушка, не в силах смириться с потерей такого надежного и такого необходимого сейчас ковра. – Почему, если на то пошло, вы не захотели прогнать тех… умрунов? Вы же маг, лучший ученик высшей школы магии – вы это сами сказали! Так докажите это! Продемонстрируйте, так сказать! Чтоб неповадно было!
– Что ты ко мне прицепился – маг, маг! – огрызнулся шепотом Агафопус. – Я же не спрашиваю тебя, почему ты не перепрыгнул на их ковры и не изрубил всех одной левой?
– Я не левша, – нахмурился Иван. – А, во-вторых, я никогда и не говорил, что способен на такое.
– Ты хочешь сказать, что я говорил? По-твоему, я соврал?
– Нет. Я не хочу это сказать. Но это похоже на правду, – мрачно поджал губы Иванушка и выжидательно взглянул на волшебника.
Вид у Агафопуса стал бы еще более жалким, если бы это было возможным. Но всему есть пределы, и поэтому он совсем не изменился, когда, глядя на распухшие от липкой грязи носки своих синих сапог, выглядывающие из-под не менее грязного края балахона, произнес:
– Я… не соврал… Я… преувеличил. Да. Я… не очень хороший… волшебник. Ну, что, доволен? Ты это хотел услышать? Что я – самозванец? Невежда? Ничтожество? Врун и хвастун?.. И к тому же трус? Да?
Иванушка честно задумался над вопросами.
– Нет, – пришел к выводу он. – Я совсем не хотел это услышать. Особенно теперь, когда мы остались без Масдая. Но вы сами это сказали. С одной стороны, в этом нет ничего особенного. С каждым может случиться. Не всем же быть сильномогучими витязями или великими волшебниками. Но, с другой стороны, от волшебника, с которым я иду на бой со Змеем, я хотел бы это услышать в десять раз меньше, чем от кого бы то ни было.
Чародей задумался над такой математикой.
– Прости. Теперь ты знаешь, какой я на самом деле.
– Да… Но зачем вы тогда…
– Можно на 'ты', – нервно махнул рукой он. – И иди осторожнее! Ты топаешь, как стадо бизонов! Нас слышно на другом конце леса!
– Да я сам себя не слышу!
– Наверное, ты глухой! Они все сейчас сбегутся! Их осталось еще десять – я сосчитал!
– Если ты так боишься этих… умрунов… зачем ты тогда присоединился ко мне? Ты же знал, что рано или поздно нам придется идти через Страну Костей. А Змей? По сравнению с ним эти умруны – хомячки! Правда, я никогда Змеев не видел, – признался честный Иванушка. – Но с драконами сталкиваться приходилось.
От оживших не к месту воспоминаний его передернуло.
– Это же может быть опасно для тебя! Вернее, и для тебя тоже. Я, вообще-то, полагался на твою помощь, но теперь, когда ты… Кхм. Извини. Я не хотел быть бестактным. Что я имею в виду, так это то, что у меня есть меч, чтобы защищаться и нападать, а ты, получается, совсем беззащитный?
– Нет. Я… могу творить некоторые заклинания… Не очень сложные… Но не всегда получается то, что хочу…
'Чтобы не сказать, что всегда получается то, что не хочу', – мысленно довершил он фразу.
Некоторое время они шли молча.
Потом Иван, шепотом откашлявшись, также шепотом продолжил разговор.
– Послушай, Агафопус…
Волшебник снова угрюмо махнул рукой.
– Зови меня Агафон… Из меня такой же Агафопус, как и чародей…
– Хорошо, Агафон. Но скажи мне, зачем ты тогда… нет, не присоединился ко мне, а вообще пошел в эту свою высшую школу магии? Занимался бы тем, что тебе действительно нравится, что у тебя получается? Извини, если это слишком личное…
– Да. Личное. Слишком. И никого кроме меня не касается. Но это не важно. Важно то, что практика у
