- Сюда! – послышался крик.
Голос явно принадлежал уману, причём был очень знаком.
- Сюда, скорее!
Поискав глазами источник звука, Иннар увидел открывшийся проход в другую пещеру. На пороге стояла самка Пьюдо Амехда, он узнал её сразу, эта так самая девчонка, что вывела его на мурвина. Но как она тут оказалась? И что вообще тут делает?
- Быстрее! – с нажимом проорала она и побежала прочь.
- Стой! – мысленно позвал её Танцор, но никакого ответа не прозвучало. Забежав в соседнюю пещеру, он не смог разглядеть её, но проход закрылся и мимикрировал под окружающую среду. Посмотреть где дверь не получалось, в маске замелькали самые разнообразные спектры, но ничего так и не появилось.
Раздалось противное шипение и визг, тёмные стены зашевелились, они сплошь были усеяны Кайнде Амехда. Они спрыгнули вниз, окружив охотника со всех сторон, сверху надвигались другие особи, все они противно шипели, с чёрной склизкой кожи на пол капала слизь, стоял резкий отвратительный запах, но ни один из ксеноморфов не спешил нападать.
- Сюда! – снова крикнула ему девушка.
Иннар смог разглядеть её сквозь толпу Жёсткого Мяса, уманка стояла возле двери и держала закрывающиеся створки. Тут твари всё-таки бросились на охотника. Понимая, что против такой толпы ему не сладить, Танцор стал прорываться к бывшей напарнице. Скорость продвижения оставляла желать лучшего, Кайнде Амехда кидались на руки, старались прокусить ноги, чтобы тот не смог уйти отсюда.
Разложилось копьё, трутень полетел в голову Иннару но тут же получил удар в грудь, проломился хитин, радался противный скулящий визг. Труп упал сброшенный с шеста, двое бросились в ноги, пришлось подпрыгнуть и тут же согнуться, чтобы ксеноморф не вцепился когтями в маску и не сорвал её. Раздался шелест сирюкена, развернулась плазмопушка. Иннар стрелял в толпу, наугад, сейчас было всё равно куда палить, поскольку в любом случае, в кого-нибудь да попадёшь. Шипение кислоты под ногами, на руке появился свежий ожог от твея кайнде.
- Скорее! – прокричала девушка, и этот крик привлёк внимание тварей.
Несколько трутней кинулись к уманке, им вслед полетел плазменный залп. Одного из них разорвало и несколько капель попало на куртку девушки, прожигая ткань. Она закричала и ослабила хватку, створка начала медленно закрываться, самка уже не могла её удержать. Понимая, что в случае, если двери запрутся, ему не жить, Иннар бросился вперёд, уворачиваясь от атак ксеноморфов. Когтистая лапа прошлась по маске, с противным скрежетом оставив на ней следы.
Когда яут оказался уже у самых дверей, один из трутней обил хвостом ногу охотника и дернул на себя. Танцор едва устоял на ногах и выстрелил из пушки в наглую особь. Два ксеноморфа бросились сверху, Иннар выставил вперёд руки, зажав копьё, когда на него упали трутни, отбросил в тех, что столпились рядом и кинулся к двери.
Едва проскользнув между закрывающихся створок, яут увидел, как ослабевшая и получившая серьёзная ожоги уманка отпустила тяжёлую створку и обессилено упала на пол, тяжело дыша.
В воздухе застыли знакомые и уже успевшие забыться чувства: радость, восхищение, благодарность. Воин даже прикрыл глаза, снова окунаясь в эти ощущения: искренние, не сдобренные ложью или завистью. Такое детские, наивные и бесконечно чистые.
- Долго же ты соображал! – отшутилась она, улыбнувшись.
Охотник присел на корточки перед ней, всё ещё не веря, что это она. Он не мог понять, почему эта уманка рисковала собой, ведь могла сама погибнуть. Что ей двигало? Тогда она хотела, не зависимо от способов, спасти своих соплеменников, но что за причина у неё была сейчас? Он попытался заглянуть в её мысли, но там была пустота! Ничего не было, будто всё, что сейчас ощущала самка, было вызвано каким-то искусственным источником. Он резко отпрянул от неё, увидев, что та протянула руку в его сторону.
- В чём дело? – не поняла уманка и попыталась подняться.
Танцор выставил копьё и предупреждающе рыкнул.
- Кто ты?
- Это я, Иннар!
Удар был нанесён без промедления, острие вошло в мягкую плоть, пронзив грудную клетку. Пьюдо Амехда удивлённо уставилась на оружие, словно не понимала, что умирает, а потом подняла глаза на охотника.
- Я не говорил тебе моё имя, так же, как и ты своё! – прорычал он и выдернул шест.
Она умерла быстро, а потом тело начало исчезать, сначала стало полупрозрачным, потом и вовсе пропало. В инфракрасном спектре оно быстро остыло и испарилось, будто его и не было здесь. Только тут Танцор понял, что не слышит копошащихся кайнде. Неужели, это всё – галлюцинации? Однако рука, на которой остался свежий ожог от кислоты, говорила о том, что всё произошедшее – реальность. Но как такое может быть? И что это был за фантом? С какой целью его сюда послали и главное, как смогли передать те чувства, которые испытывала тогда эта девчонка?
***
Морвиин выбрался в огромный зал с большими окнами, уходящими ввысь. Снаружи неистовствовал буран, сквозь который невозможно было что-либо разглядеть, потолок терялся в темноте, гладкие стены и пол переливались серо-чёрными цветами. Что-то было не так в этом месте, пока он шёл коридорами и бесконечными проходами, поднимался по полуразрушенным каменным ступеням, не было такого сильного чувства беспокойства. Первый помощник Кол-лата выпустил лезвия-клинки из наручей, он ощущал на себе плотоядный, дикий взгляд кого-то. Он прятался где-то неподалёку, но вот где? Здесь были абсолютно гладкие стены, как можно укрыться там, где нет никаких мест для этого.
В лицо врезался тяжёлый кулак, не ожидавший этого Бандит, упал на пол.
- Тебе не хватает дисциплины! Что прикажешь делать с тобой?
Аттуриец попытался встать, но удар в живот заставил его согнуться пополам. Снова голос из дальнего прошлого, только теперь другой.
- Как ты мог так поступить? Приключений захотелось?
Морвиин чуть приподнял голову и увидел вокруг себя Неокроплённых. Как они оказались в этом зале, рассуждать, или думать не было сил, он помнил это всё, знал, что будет дальше.
- Из-за тебя погиб Сор-зип! Как ты мог это допустить? Да ещё и не остановил его, а сам побежал!
Он помнил эти слова, слишком хорошо.
- На колени!
Бандит повиновался, прошлое снова встало перед его глазами, тот от которого хотелось закрыться, которое он заглушал своей жестокостью и самоконтролем. По спине ударил хлыст с шипами.
Боль, такая же боль, как и тогда, в первый раз. Самая первая и самая жестокая его порка, ни один из Воинов и даже Гмую-ту не смог сравниться с Тренером, наносившим эти удары. С каждым взмахом плети он кричал обвинения в адрес провинившегося сосунка. Обида, обида на самого себя за то, что
