- Да, мой Кар’клей. Но я не собираюсь его применять без надобности, - ответил Иннар, опустив голову и глаза в знак подчинения.
- Ты будешь его применять, когда я тебе скажу.
- А если я откажусь, то вы меня сдадите собратьям? – поинтересовался Танцор.
Вожак, явно не ожидавший такого поворота событий, прищурился. Ещё бы, юнец, который раньше боялся глаза поднять, так дерзко отвечает.
- Следи за словами, квей! – прорычал Жнец и замахнулся.
Иннар перехватил руку возле самого лица.
- Я не стану твоей марионеткой, ни за что! Вся эта грязь… Ты думаешь, я не вижу твоих мыслей? Ты хочешь сделать свой клан чище, ведь так? Но у тебя нет доказательств, чтобы изгнать неугодных тебе. Их ведь можно спасти, но они хотят свергнуть тебя, а ты очень боишься за свою власть.
- Откуда ты?.. – не понимал Тиконд и вырывал руку из захвата юнца.
- Слышал, - прошипел Танцор.
Бросок оказался неожиданным. Вождь прижал охотника к стене, последний сильно ударился головой, в глазах потемнело на миг, а потом ладонь взорвалась дикой болью. Кар’клей вонзил острый нож, прибив руку к металлу. Попытавшись отмахнуться свободной, Иннар почувствовал, как сжались когтистые пальцы на запястье, а потом, как вторая рука Жнеца стала сжиматься на горле. Он начал задыхаться, старался вырваться из захвата, но не получалось, Вождь оказался сильнее.
- Давай, ты же можешь меня ударить! Ты можешь. Так сделай это! Покажи свою подлую сущность! – подначивал его Кар’клей.
- Ты опозорил себя шантажом, - прозвучали слова, переданные Вождю телепатически. – Но я не опозорю себя подлым убийством. Ты пользовался мной, зная, что я побоюсь открыть рот. Но я это сделал! Ты больше не властен надо мной.
Он уже почти задохнулся, когда видение начало рассыпаться, стало темнеть, но дышать почему-то было намного легче, чем до этого, но всё-таки неродной воздух проникал в тело. Открыв глаза, он увидел сидящую рядом девушку, которая держала его за руку и осторожно гладила по мандибулам.
- Ты потерял сознание, метался, - ответила она.
Танцор взял маску и надел на лицо, потом спросил:
- Сколько я пролежал так?
- Около полутора часов, - сказала Ануш, отступая назад и отпуская руку яута.
От неё веяло смущением и тревогой. Дан Мора ломала и его, неизвестно смогла ли это сделать или нет. Некоторые ведь не возвращались отсюда, неизвестно, что с ними творилось потом.
«Анализ завершён», - послышался машинный голос.
Ткач подбежала к монитору компьютера и стала слушать информацию. По мере того, как механический голос передавал данные, в голове воспитанницы Ордена возникали хаотичные образы, но вскоре они начали складываться в одну картинку. Это были воспоминания, картины того, что видела напарница Иннара на той планете.
«Вирус дал хорошие результаты. Охота клана науду смогла показать, что выведенная популяция соответствует всем заявленным требованиям, они имеют способность оставаться в ментальной общности, что и требовалось от них. Но есть и побочный эффект – быстрое перемещение на дальнее расстояние. Эта особенность может во многом помочь Дуэлянтам, приобрести новую возможность.
Все базы были очищены, население забрали для дальнейшего изучения и экспериментирования. Тени, так себя назвали эти люди, оказали достаточно воинственными и не стали сдаваться. Архонт дал приказ брать живыми, никого не убивать. Это оказалось сложно, но всё-таки нам удалось избежать колоссальных потерь, усыпив население. Хорошо, что они жили в подземных городах. Оставшихся ксеноморфов перебили. Что ж, теперь мы сможем подсадить симбионтов, сведя к минимуму риск смертельного исхода для носителей. Главная цель достигнута. Эксперимент завершён, штамп уничтожен».
Ануш слушала и не могла поверить, девушка опустилась на пол, теперь воспоминания ничего не сдерживало, они лились сплошным потоком, грозя свести с ума ткача. Она вспомнила последние секунды.
Перед ней стоял Архонт, он атаковал, дальше – полная темнота. Но потом ещё какие-то воспоминания – смутные образы, голоса. Сначала она даже не поняла, что это и только потом до неё стало доходить – это были последние минуты её прошлой жизни.
Девушка не могла пошевелиться, отовсюду лился свет, она пыталась обратиться к кому-нибудь, но губы не слушались. Кто-то подошёл и повернул её на живот. Послышались какие-то звуки, словно открывалась колба. Глаза не могли охватить всего, что происходило. Она смотрела в пол, металлические захваты зафиксировали руки и ноги. Зачем? Она же всё равно не могла двинуться!
Спину пронзило неприятное ощущение, она не понимала, что происходит, но было очень жарко и неприятно. Понимая, что с ней творят что-то противоестественное, Ануш попыталась дёрнуться, но не получилось. На спину положили что-то липкое и склизкое, но, несомненно, живое. Страх сковал не хуже цепей, чтобы это ни было, оно шевелилось, будто осматривалось. Что это такое? Что с ней собираются делать? Затем спину разорвала боль, дикая, резкая, будто в позвонок вонзались тысячи ножей. Это существо проникало внутрь. «Нет! Не хочу! Снимите это с меня!» - хотела выкрикнуть она, но не могла, из горла вырывались только хрипы. Только потом она поняла, что центр спины разрезали лазером, открыв проход для существа-симбионта. Оно обхватило кость, зафиксировалось лапками, а затем они начали вырастать, проникая внутрь позвоночника, чтобы дотянуться до костного мозга. Жгучие нити, в которые превратились ножки существа, проникли внутрь и стали стремительно расти, перемещаясь внутри позвоночного столба к мозгу.
Девушка чуть приподняла голову, но сильная рука мгновенно прижала её обратно. Боль была адской, разрывающей кости. Она не знала как так можно, почему она не умерла от болевого шока, почему её не лишили сознания, почему заставили всё это выносить. Потом снова наступила темнота, принося долгожданное облегчение. Тело всё ещё билось в конвульсиях после такого насильственного вмешательства в организм.
Затем снова череда образов, где не разобрать ни лиц, ни голосов. Они что-то говорили, брали анализы, подносили какие-то инструменты. Испуга не было, просто оставалось ощущение, что внутри что-то не так, что сознание как-то меняется, что то, что было важно вчера уходит на второй план, заменяется чем-то другим. Пока ещё это ускользало от её понимания.
А затем – больничная палата и Соледад. Вынырнув из болезненных воспоминаний, девушка ощутила, как трясутся руки, как стянуло щёки, слёзы, шедшие из глаз, застыли, превратившись в ледышки. В панике она опустила манжеты, и увидела рисунки. Это были не татуировки – это рисунок нитей симбионта, ближе к запястью они выходили под поверхность
