— Гарри, посмотри на меня, — Драко с трудом поймал взгляд совершенно диких зеленых глаз, а затем и вовсе осторожно взял его лицо, заключая в горячие ладони. — Верь мне, хорошо? — мужчина напротив в замешательстве закусил нижнюю губу, а затем медленно кивнул. — Все, мне пора.
Гарри позволил себе скривиться в кислой улыбке, все так же ловко перехватить чужое бледное запястье и осторожно поднести его к узким губам, с каким-то непонятным удовольствием наблюдая, как стремительно краснеет Малфой и судорожно пытается вырвать свою руку из его все еще цепкого захвата. Это походило на скомканное прощание, из-за чего у обоих невольно защемило в груди.
— Я… — длинные пальцы осторожно прижались к сухим, чуть потрескавшимся губам, а Драко со странным болезненным блеском в глазах покачал головой. Им не требовались слова, не после окончания войны.
— Я знаю, — на грани слышимости прошептал он и, прежде чем уйти, коротко поцеловал Поттера, совсем как когда-то давно, в юности. Поцелуй был горьким, с легким привкусом дешевого маггловского табака; причем в буквальном смысле. Чувствительный нос Гарри тут же уловил терпкий аромат чужой магии — Малфой был расстроен. А сейчас, страдая от постоянного магического истощения, аврор ощущал это как никогда резко.
Гарри перевел рассеянный взгляд вниз, когда почувствовал, как ловкие детские пальчики крепко вцепились на этот раз в его мантию, и одарил хмурого Джеймса самой искренней и ослепительной улыбкой, на какую сейчас был способен. Старший сын, почти его копия, испуганно поджимал губы и крепко держал за крохотную ручку сонно моргающего Альбуса — ждал дальнейших действий отца. Мужчина все так же рассеянно подхватил мальчишек на руки и двинулся по ранее указанному направлению.
Вообще-то он был вместе с Джинни исключительно ради рождения детей, ведь, как выяснилось, тот, с кем он действительно желал завести семью, не мог бы не то, что родить даже при помощи зелья и поддержки, но и поспособствовать возникновению новой жизни. С женщиной, вернее, на ту пору еще девушкой, у него был составлен магический договор, заверенный и подтвержденный гоблинами, всего на двоих наследников, но, как выяснилось чуть позже, крайняя близость вышла им «боком» и подлитой в кофе амортенцией. От действия зелья его избавили буквально пару дней назад, вот только лучшую подругу юности и собственных детей бросать не хотелось. Так, собственно, Гарри с черными кругами под глазами, впалыми щеками и ребятами оказался в клинике Малфоя. Договор гоблины продлили, согласно всем законам магического мира, и, черт возьми! он оказался в ловушке, от которой его мог бы спасти лишь развод по обоюдному согласию. Внезапный вопрос вырвал мужчину из далеко не самых радужных мыслей.
— Папа, а с мамой и братиками с сестричками все будет нормально? — обеспокоенно поинтересовался Джеймс и по привычке принялся неспешно накручивать и без того непослушные чернильные пряди отца на пальцы, изредка несильно дергая. Малыш не знал, кого именно маме «принесет гном», поэтому рассматривал сразу два варианта. Альбус в силу своего раннего возраста и низкой работоспособности уже мирно дремал на отцовском плече.
— Конечно, милый, — негромко сказал волшебник и перехватил старшего поудобнее. — Гномик всегда аккуратно несет корзинку с детишками, заботится о них, пока не передаст в руки мамы и папы.
— Это хорошо. А как гном узнает, что это именно те братики или сестрички? — забавным тоненьким голоском спросил Джеймс и с удовольствием зарылся в его «воронье гнездо» уже носом. Гарри чуть слышно хмыкнул — вполне логичный вопрос для четырехлетнего ребенка, а вот желание вечно что-нибудь сделать с его несчастными патлами — необъяснимо. Поттер осторожно повернул ручку двери, стараясь не выпустить из ослабших рук ребятишек, и вошел в небольшую, но, на удивление, уютную палату. Она больше походила на детскую комнату, нежели чем на больничный бокс — стена, выкрашенная в светло-желтый, успокаивала уставшие за день глаза, сквозь окно и тонкий тюль пробивались редкие солнечные лучи, на подоконнике стояла хрустальная ваза с полевыми цветами.
— Ты лично проверишь, договорились? — улыбнулся мужчина и осторожно усадил ребенка на чистую постель, затем сгрузил на мягкую подушку мило сопящего младшего и наконец сам более менее устроился на матраце. Джеймс какое-то время серьезно раздумывал над предложением отца, а затем, видимо, решив, что справится с этим ответственным заданием, важно кивнул. — Постарайся, уснуть, ладно? — короткий поцелуй в маленький лобик.
— Пап, — через какое-то время шепотом позвал его ребенок.
— Джей?
— Я буду охранять тебя и Ала, пока вы спите.
— Хорошо, рыцарь. Рассчитываю на тебя, — тихонечко промурлыкал Гарри и, крепко прижав к себе детей, наконец позволил долгожданному сну утянуть его в свои цепкие объятия.
…Гарри пришел в себя резко, так, будто его выдернули из сна, хотя именно так оно и было. Осунувшаяся фигура Драко возвышалась над ним могучей скалой, и в первое мгновение он даже не сразу поверил, что это бывший слизеринец. Его рука все еще покоилась на его плече, а указательный палец был поднесен к губам. Поттер осторожно выпутался из объятий своих храбрых стражей, бережно закутал их в больничный плед и вышел из палаты вслед за Малфоем. Последний окинул аврора внимательным взглядом, пробормотал себе под нос что-то наподобие: «Выглядишь лучше» и, больше ничего не говоря, поманил его пальцем вслед за собой. Как успел отметить Гарри, на Драко был чистый темно-серый хирургический костюм, а длинные волосы, до этого собранные в тугой пучок, свободно болтались в хвосте. Смутное беспокойство и какое-то нездоровое подозрение охватили мужчину, когда он наткнулся на внимательный, почти оценивающий взгляд колмедика и жестко сжатые губы.
— Малфой, не молчи, скажи что-нибудь, молчание угнетает и заставляет меня воображать всякие глупости, — голос, чуть охрипший после продолжительного сна, нервно подпрыгнул на последнем слове. Гарри нагнал Драко только спустя две двери и попытался заглянуть ему в глаза, чтобы увидеть хоть какие-то ответы на свои невысказанные вопросы, однако волшебник постоянно отворачивался. — Драко, черт тебя подери, скажи хоть что-нибудь! — уже гневно прорычал аврор и резко вцепился в чужой воротник.
— Джинни жива, но пока еще не совсем в своем уме, — наконец глухо вымолвил он. — С детьми все в порядке, — чуть помедлив, дополнил. — Но боюсь, тебе не понравится то, что ты увидишь. А теперь отпусти меня, аврор. Я отведу тебя к
