Беллатриса непонимающе моргнула и мучительно медленно убрала палочку обратно в держатель. Что? Кажется, судя по резко замолчавшим юношам, она задала этот вопрос вслух. Волшебница неверяще потрясла головой, а затем крепко зажмурилась. Так… Что тут, черт возьми, происходит? Альбус со счастливой улыбкой на лице сообщает ей, что после школы их встретит Джинни Поттер-Уизли, Северус почему-то все еще носит старую фамилию, которая была у него до принятия в род. А Джеймс… О великие Основатели! Джеймс женится на Северусе? Мир волшебницы стремительно рушился на глазах. Неожиданная вспышка уже почти забывшейся боли в левой руке заставила девушку скрипнуть зубами и украдкой потереть ноющую конечность.
— Вы идите… — нервно проблеяла Поттер. — Я вас догоню, кажется, я кое-что забыла в спальне, когда собиралась, — Беллатриса натянула на себя самую убедительную улыбку в стиле Тома и мысленно взмолилась, чтобы ее, наверняка, белое от приступа паники и тошноты лицо не выдало ее с головой. Молодые люди снова переглянулись, причем так синхронно, что девушка бы даже театрально зааплодировала, если бы ей не было так плохо и, признаться честно, жутко. Какое-то время они молча вели какой-то диалог, а затем Северус просто махнул рукой и пошел вперед.
— Трис, у тебя что-то случилось? — Альбус осторожно сжал плечи младшей сестры, чуть наклонился вперед, чтобы оказаться с ней на одном уровне и снова заглянул в глаза. Беллатриса чувствовала, как ее сознания мягко коснулось чужое воздействие, но не стала никак препятствовать поверхностной легиллименции брата. Она упорно вытаскивала наружу свои самые счастливые воспоминания, связанные с отцом, и старалась отвести от внимания бдительного и цепкого до секретов Ала от тех ужасов, которые происходили с ней прямо сейчас.
— О Мерлин… — подавленно пробормотал молодой человек, а затем крепко обнял ведьму, аккуратно кладя подбородок ей на макушку. — Триша, прости меня. Пожалуйста, прости. Я даже не представлял, что ты настолько сильно скучаешь по нему. Прости, не плачь, пожалуйста, ладно? Все будет хорошо. Вот увидишь. Отец ведь никогда не нарушает своих обещаний, — девушка слышала, как неловко осекся брат, когда произносил последнюю фразу. Она только сейчас поняла, что стояла, уткнувшись носом в его грудь, крепко цеплялась за рубашку и рвано всхлипывала. Все свалилось на нее так внезапно. Беллатриса была потеряна. Она просто не понимала, как ей реагировать на это все? Ее прокляли? Это какая-то правдоподобная и непонятная иллюзия? Или, может быть, на самом деле та жизнь, которой Трис жила до этого, на самом деле и не существовала? Что, если вся жизнь с отцом и Драко ей только привиделась? Этакая злая шутка разума, слишком правдоподобная галлюцинация, которую ее воспаленный мозг принял за правду?
Новая вспышка боли отрезвила Поттер слишком внезапно. Она затихла, разжала пальцы и мягко отстранилась от Альбуса. Улыбка вышла более, чем печальной и красноречивой. Несмотря на то, что все ее естество заполняли паника и растерянность, девушка с поразительной холодной расчетливостью контролировала свои воспоминания и выстраивала дальнейшие действия.
— Спасибо, Альбус, — Беллатриса рукавом мантии стерла с щек черные разводы от туши, — я в порядке. Правда. Но я и вправду кое-что забыла в комнате. Подождешь меня внизу, ладно? Я быстро.
Беллатрисе показалось, что она добежала до гостиной Ровенкло за какую-то долю секунды. Коридоры Хогвартса уже были пусты, лишь парочка опоздавших студентов торопливо сбегала вниз по лестнице, чтобы успеть на поезд. Девушка прошмыгнула в свою комнату эфемерной тенью и тут же грузно осела на кровать. В той комнате с зеркалом определенно что-то произошло… Вот только что именно? Волшебница снова беспомощно всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. Крепко зажмурилась, а затем и вовсе весьма ощутимо ударила себя по щекам, для профилактики, так сказать. Поттер порывисто дернула на себя рукав школьной рубашки, причем с такой силой, что одна пуговица все же отлетела в сторону. Противное жжение постепенно переросло в простой зуд, но ведьма с завидным упорством продолжала оголять предплечье. Первое, что бросилось в глаза — уродливая чернота. Трис моргнула, а затем и вовсе потерла глаза, однако проклятое видение все никак не желало исчезать. Казалось, оно отпечаталось на подкорке ее сознание и сетчатке одновременно. Тройка. На ее коже кроваво-дымчатым шрамом была выведена небрежная тройка, а чуть ниже ускользающие строки.
«Прежде чем смотреться в зеркала, стоит задуматься, что именно ты хочешь там увидеть».
…Джинни Поттер-Уизли выглядела совершенно не так, как помнила Беллатриса. Красивая и статная, эта молодая женщина была ей незнакома. Огненно-рыжие волосы были собраны в простую, но аккуратную прическу, пара особо непослушных прядок пикантно выбивалась, обрамляя лучившееся счастьем круглое лицо. Некогда яркие голубые глаза выцвели, но смотрели на мир с непонятным Беллатрисе озорством. Ровно таким, какое она всегда видела в глазах отца. У нее даже мелкие морщинки в уголках точь-в-точь такие. Элегантное синее платье с широким поясом под грудью сидело на женщине, как влитое. На руке тихонечко звенел золотой браслет-обруч, а ветер трепал массивные круглые серьги. Когда эта женщина увидела Беллатрису, то широко улыбнулась алыми губами и протянула к ней руки, чтобы заключить в объятия. Наверное, Трис не отшатнулась от ее прикосновений только потому, что эта Джинни не была той женщиной, которая ее родила. Она была кем угодно, но не сумасшедшей ведьмой, пытавшейся убить всех своих детей, не той, кого она знала, она была Поттер. Просто Поттер. Перед глазами Трис, словно бы издеваясь, пронеслись все немногочисленные, но, определенно, не самые счастливые воспоминания, связанные с собственной матерью, и она невольно отпрянула. Плечи все еще чувствовали чужое тепло, а приятный сладковатый запах духов, казалось, и вовсе впитался в любимый фиолетовый свитер. Беллатриса украдкой поморщилась, но тут же наткнулась на проницательный взгляд этой женщины. Джинни все еще продолжала мягко сжимать ее вспотевшие ладони, но улыбалась уже как-то растерянно, даже немного обидчиво. Невольно возникало такое чувство, что волшебницу задел подобный жест ее дочери. Беллатриса недовольно скривила губы, уже не скрывая своего отвращения, немного дергано вырвала руки из хватки рыжей ведьмы и отступила на пару шагов назад.
— Триса? Что-то случилось, милая? Я что-то сделала не так? — от вкрадчивого, чуть заискивающего тона девушка недовольно передернула плечами, словно стараясь избавиться от следов чужих прикосновений. Она наградила Джинни красноречивым взглядом, полным глухой ненависти, и обогнула ее. Признаться честно, Беллатриса с трудом подавила в себе желание
