— Ты очень красивая, — с невольным восхищением пробормотала Трис, не отрывая зачарованного взгляда от миниатюрной, но такой крепкой женщины. С неким запозданием она поняла, что Лили, ее милая Лили, чертовски похожа на Джинни в лучшем расцвете сил. И от этого внезапного осознания сделалось как-то необъяснимо больно на измученной душе. Должно быть, если Джинни Уизли-Поттер не сошла бы с ума, то непременно угодила под мудреное заклятие Волдеморта, которое прикипело к костям и впиталось в кровь, подобно яду, сладкому и тягучему, такому, каким была отравлена вся чета Поттеров без исключения. Беллатриса бы могла любить не только Лилз, милую и чуткую, но и Джинни, так, как любили отца Том, Альбус и Джей. До болезненно излома, нервной дрожи в теле и исступленной нежности, порой граничащей с безумием и настоящей одержимостью.
— Спасибо, Триша, мне это льстит, — обезоруживающе улыбнулась волшебница и, словно поддавшись внезапному порыву, хотя, скорее всего, так и было, прижалась к приемной дочери всем телом. Беллатриса неловко застыла, руки чуть дрогнули и приподнялись, но так и не обняли женщину в ответ. — Ну-ка, давай-ка попробуем превратить тебя в человека, — через какое-то время притворно строго отчеканила Джинни и под чуть возмущенным взглядом Беллатрисы принялась важно крутить ее из стороны в сторону, препарируя придирчивым взглядом неряшливую копну на голове.
Спустя бесконечно долгих (и мучительных, по мнению девушки) полчаса с зеркальной глади на Беллатрису смотрела смутно знакомая девушка. Растрепанное гнездо каким-то чудом превратилось в аккуратную прическу: кончики черных кудрей послушно обрамляли лицо, основная часть волос была надежно собрана на затылке и закреплена шпильками и темной сапфировой лентой. Ранее купленное платье в тон сидело на Беллатрисе, как влитое. По лазурному корсету белыми прожилками с талии на грудь ползли витые узоры. Расшитый белым жемчугом, он достойно подчеркивал грудь девушки и приковывал взгляд к открытой точеной шее. Короткая синяя юбка едва достигала колена, а затем плавно переходила в полупрозрачный свободный фатин, наслаиваясь на подъюбник. Какое-то время Трис смотрела на себя растерянно, так, как будто впервые видела. Сейчас она как никогда походила на холеную аристократку, которых довольно-таки часто видела на приемах и званных вечерах у Люциуса и Нарциссы Малфой. Правда, тогда докучливые, жеманные дамы наводили на нее тоску и скуку, про раздражение, которое всегда шествовало в такие дни с ней под руку, Белла и вовсе молчала.
— Видела бы тебя твоя мама… — надломленным шепотом выдавила из себя Джинни и как-то грустно улыбнулась. Она разглядывала Беллатрису с вежливым, но отстраненным вниманием, явно погрузившись в свои воспоминания, а, может быть, и невольно сравнивая ее с Беллой Блэк, женщиной, которую любил Гарри Поттер этого измерения. — Что же… Думаю, дальше ты прекрасно справишься сама. Я пока что загляну к Лили, узнаю, как у нее дела. Собираемся в гостиной через двадцать минут. И еще, Беллз… Пожалуйста, веди себя прилично, вне зависимости от того, придет отец или нет, — неожиданно холодно отрезала женщина, а затем, словно очнувшись ото сна, коротко клюнула дочь в щеку и вышла.
— Нужно торопиться, — убежденно кивнула девушка, схватила с комода рюкзак, превратив его в некое подобие маленькой дамской сумки, для отвода глаз, а затем прикрепила запасную палочку к чехлу на бедре. Последнее, что она сгрузила в сумку, стали «Военные хроники» с ворохом собственноручно наложенных проклятий на книге. Запасную одежду она положила, две пары кроссовок, теплый плед, зачарованную палатку, несколько контейнеров с едой и консервами, защитный амулет и колбы с зельями она положила в сумку заранее, почти сразу после их разговора с братом. Ведь, если Альбус был прав… Все могло закончиться весьма плачевно.
…Вокруг мелькали множество незнакомых лиц, до тошноты счастливых и увлеченных предстоящим мероприятием, что Беллатриса ощутила внезапный приступ тошноты. В отличие от многих она не выпила даже глотка шампанского и все время высматривала в безликой толпе растрепанную макушку отца. «Он должен появиться здесь! Обязан!», — упрямо твердила себе девушка, натянуто улыбаясь всем, кто подходил к ней поздороваться, однако с каждой минутой призрачная надежда угасала все больше и больше. Пару раз Белла видела в толпе благосклонно принимающих поздравления Джеймса и Северуса, мелькали рыжие волосы огромной семьи Уизли, смутно знакомые физиономии раздутых авроров, невыразмимцев и председателей Визенгамота, любопытные лица однокурсников Джея и Северуса, а также их родителей. Помпезность мероприятия невольно давила на волшебницу: нервы и без того были на пределе.
Гости рассеянно прогуливались между пятью огромными верандами, выточенными из белого камня и причудливо закручены в спирали, они оживляли в памяти старые сказочные образы, которые прятались на глубине души каждого мага с раннего детства. По широким колоннам, что удерживали на себе тяжелые арочные своды, как атланты и кариатиды, ползли витые гирлянды, под потолком зависли, игриво подмигивая, разноцветные фонарики, а у длинных, забитых до отказа едой и напитками столов, стояли небольшие кувшины с белыми лилиями. Центральная из веранд предназначалась исключительно для бракосочетания счастливых пар, по бокам раскинулся широкий периметр для танцев и две крайние площадки отвели для тех, кому порядком надоели свадебная суета и какофония мужских и женских голосов. «Попади вместо меня в этот мир Том, он бы уже давно разобрался со всем и сидел именно в той крайней веранде, с каким-нибудь темным трактатом в руках и терпеливо ждал, когда интригантка-судьба соизволит вернуть его обратно, — Белла едко усмехнулась себе под нос, а затем резко потрясла головой, совершенно не заботясь о состоянии своей прически, на которую Джинни, убила столько сил. — Нет, о чем я говорю, Мерлин! Этот мир ужасно влияет на меня… Том бы ни за что не стал просто ждать. Он, в отличие от тебя, Беллз, как ни горько это признавать, куда находчивее». Тоска на мгновение сковала тело по рукам и ногам, сдавила внутренности и впилась в сердце раскаленной кочергой. Метка на руке злорадно пульсировала в такт ее сердцебиению и тревожным мыслям. Скрытая множественными маскировочными чарами, она не бросалась лишний раз в глаза, но Поттер никогда не забывала о ее существовании, как это делал мистер Малфой.
— Беллатриса, — девушка едва заметно вздрогнула, а затем с ужасом поняла, что кончик носа предательски закололо, а в горле застыл не проглатываемый ком.
