Я привожу себя в порядок, одеваюсь и спускаюсь к родным, уже сидящим за обеденным столом. По дому витают аппетитные ароматы: горячего чая с бергамотом и свежеиспеченного песочного печенья. Папа постарался.
— О, кто это к нам спускается! — весело воскликнул брат. — Готовьте побольше печенек — нужно срочно откормить эту страдающую бегемотицу.
Я злостно прищурилась на брата, помышляя стукнуть его по голове то ли за саркастический тон, то ли за бегемотицу. А лучше за все сразу.
— Что ты сразу надулась, Майя? Я же любя, — подмигнул Дима.
— Тут одного прокурора за взятку посадили. И кого только в органы берут, — отодвинув от лица газету, вопросил отец. — Там взятки берут, тут взятки берут. Кругом одна коррупция.
— Паш, поговорим о политике потом, а сейчас лучше о хорошем, — сказала мама, садясь за стол.
Я села возле брата, не преминув ущипнуть его за ногу: поделом. Он тихо пискнул, давая понять своими серыми глазами, что расплата не за горами, а я лишь показала ему язык. Наши обычные дурачества.
— Вот ты, Дима, надеюсь, станешь достойным юристом, когда окончишь свой университет, и не падешь до того, чтобы брать взятки, — отпивая чай, сказал отец. — Этот мир нужно сделать чуточку лучше и честнее.
— И в первую очередь нужно начать с себя, — закончил Дима любимую фразу отца.
— Именно.
Папа — Павел Александрович, сорока восьми лет отроду — работает в политехническом колледже преподавателем физики, носит прямоугольные очки и любит читать газету «Четверг», в которой чуть ли не в каждом выпуске освещаются вопросы коррупции. А он у нас ее ярый противник, после того, как родители одного студента решили заплатить ему кругленькую сумму за хорошую оценку их сыну на экзамене по физике. После этого папу чуть не уволили с работы, которой он дорожит и считает своим вторым домом. Но руководство выяснило, в чем дело и оправдало его. Горе-студент же с позором вылетел из колледжа. Повезло еще его родителям, что ситуацию эту тихо замяли и не подали в суд — в наше время за дачу взятки дают хороший срок.
— Так, прекращайте, — снова в разговор встряла мама и села за стол. — У меня для вас куча историй!
Каждый раз, как она приезжает с очередного рейса, ей есть, что нам поведать. Преимущественно это веселые истории о пассажирах-выпивохах, которые, добавив немного градуса, вытворяют невесть что. Но иногда их поведение выходит за рамки дозволенного, и тогда мама ни без доли злорадства рассказывает, как последствия с головой накрывают нарушителей.
— Но сначала, хочу сказать вам о том, что Соню и Графа скоро заберут, — продолжила мать.
— Кто? — удивленно спросила я.
Дело в том, что наша семья содержит небольшой приют для собак. Он не является официальным, но довольно-таки известный в нашем городе, и, как ни странно, животные недолго задерживаются здесь. Надо сказать, что сердца людей еще не до конца зачерствели, и они готовы оставить место в них для четвероногого друга, который, в свою очередь, принесет им еще больше любви и ласки. Этот факт греет мне душу, как и остальным сидящим за этим столом. Мне всегда было жаль расставаться с животными, несмотря на радость от того, что они обрели настоящий дом. И сейчас, услышав новость о том, что двухмесячных щенков, Соню и графа, заберут, у меня ёкнуло сердце.
— В нашем полку прибыло, как говорится, — мама сделала паузу, глядя на нас. — Взяли на работу еще одну проводницу. Хорошая женщина, разговорчивая такая. Вот и проболтали мы все свободные минутки в дороге. Так я и узнала, что она давно хотела завести себе собаку. Хотела себе завести собаку, а заведет целых двух щенков! Разве это не здорово?
— А ты уверена, что ей можно доверять? — спрашиваю я.
— Конечно. Она, кстати, очень часто оказывает помощь другим приютам, странно, правда, что про наш она не знала. Так что, Май, прекращай эти глупости. Мы все к ним привязались, правда? — домочадцы кивнули. — Но также все мы прекрасно знаем, что там, куда их заберут, им будет вдвое, а то и втрое лучше.
— Поддерживаю, — поправляя очки, высказался отец.
Вообще, хоть мы и содержим приют для собак, на самом деле истинный уход осуществляет за ними моя тетя Алена, мамина сестра. Дело в том, что все мы чем-то заняты: у мамы и отца время отнимает работа; у Димы и меня — университет. А тетя Алена уже на пенсии, что позволяет ей находиться с собаками чуть ли не по целому дню семь дней в неделю. Тем более она без ума от этих четвероногих чертят.
— Что же, я буду по ним скучать, — грустно произнесла я.
Остаток обеда пролетел за семейными разговорами, байками и искренним смехом. Я даже успела позабыть о своей маленькой трагедии: она показалась мне настолько мизерной, что ее размеры просто на просто не заслуживают моего внимания. Но, само собой, только на время.
Глава вторая
Глава вторая
Утро понедельника, принесшее с собой новую порцию проливного дождя, грустных мыслей и желания остаться в постели, под одеялом оставшуюся жизнь. Я перевернулась на бок, глянула на часы — пора вставать. Вот уже через полтора часа начнется первая пара — социальная антропология, — а ехать до университета не близкий свет. Сейчас мне от всей души захотелось превратиться в маленькую девочку, которая одними своими крохотными слезками могла заставить маму не отводить ее в садик. Конечно, в детстве мама меня не часто таким баловала, но иногда волшебные слезки делали свое дело, и я оставалась вместе с ней дома — с детства не любила детский сад. Но сейчас перед вами взрослая девушка и ей нужно отвечать за свои действия. Пора детства и пубертатного периода осталась позади, впереди лишь осмысленность, ответственность, серьезность. Хотя… кого я обманываю?
Я нехотя встала, снова взглянула на часы, висящие на стене, — 6:30 — и отправилась в душ. На самом-то деле университет я свой люблю, это не детский садик, который вызывал во мне отвращение, но университет является связующей ниточкой между мной и моей трагедией. Поэтому мысль отправится туда, где будет он, приводит меня в ужас. Не хочешь видеть человека — избегай его. Но не в моем случае.
— Май, ты скоро? — нетерпеливо стучит брат по двери ванной
