В толпе взгляд парня вроде этого не зацепится за девицу ростом метр пятьдесят пять с самой заурядной внешностью. Маленькое личико и курносый нос, обычные каштановые волосы, зато тонна макияжа на лице и вечно вздернутый гордый остренький подбородок. Мать всегда убеждала Лилю, что у нее приятная улыбка, но так обычно говорят, чтобы утешить, когда гордиться больше нечем. Фигурка, конечно, пропорциональная, но за последнее время Лиля сильно исхудала и теперь весила от силы килограммов сорок пять. Да и приятная улыбка давно исчезла с лица, став нервной и какой-то отчаянной, вызывающей – будто перед толпой невидимых врагов, которые вот-вот отправят ведьму на казнь.
А хочется, чтобы как в сказке, – выхватил бы ее из толпы восхищенный взгляд, и пошел бы за ней вот такой парень, как этот, сгреб ее, худенькую, загорелыми и сильными ручищами и спрятал навсегда от всех врагов и несчастий…
Вагон очень вовремя дернулся, и неправильные мысли из Лилиной головы вылетели вместе с протяжным гудком паровоза, а платформа вокзала за окном побежала назад все быстрее и быстрее.
– Голодный, наверное? – Лиля решила, что, прежде чем обустраивать купейный быт на ближайшие сутки до Самары, нужно поесть.
– Пожрать не откажусь, – не слишком скромно высказался незнакомец и добавил туманную фразу: – А то моя еда сил вообще не дает, только видимость одна. А что у тебя есть?
Угостить незнакомца было чем. Несмотря на бедственное положение, в дорогу Лиля потратилась и собралась по-царски с расчетом на встречу «своих» уже в поезде. Если уж встретятся ей коллеги, то пусть видят – Кострова и сама не голодает, и их угостит, как в ресторане.
Лиля принялась вдохновенно распаковывать дорожную сумку, выкладывая на столик приготовленные в дорогу запасы. Странно, что ей вдруг захотелось продемонстрировать этому незнакомому парню умение хорошо готовить. Намекнуть, что фаршированная апельсинами и черносливом холодная курица в фольге – ее фирменное блюдо, как и яблоки, испеченные с орехами. Да и пироги с клубникой не какие-нибудь там покупные…
Мелькнула сумасшедшая мысль, что если он только захочет, то сможет угощаться этими домашними пирогами хоть каждые выходные. Или каждый день.
«Нет, Вика бы мне про такого красавца в Ведьмовстве все уши прожужжала, мимо меня бы это чудо не прошло, что-то тут не то», – сообразила Лиля.
– Ты из какой ведьмовской семьи? – Она решила повести разговор иначе. – Всех знаю, тебя не видела. Тебе сколько лет?
– Завтра будет восемнадцать, – ответил парень, и Лилю укололо легкое разочарование: он младше ее на год – это плохо.
– А непроглядом владеешь хорошо, – продолжила она. – Мне бы так. Научишь?
– Это не ведьмовской непрогляд, – отозвался парень. – Ваша магия – что? Слабое подобие настоящих умений. И я не из ваших, ведьма.
– Из нечисти, что ли? – озадаченно помолчав, нахмурилась Лиля. – Но если ты тролль, то какого… что тебе понадобилось на нашем шабаше? Тебя не пустят.
– Да как сказать, – парень усмехнулся. – Я в некотором смысле лично приглашен на шабаш вашей Верховной ведьмой. Как ВИП-персона.
– Ух ты… – вымолвила Лиля, лихорадочно соображая, издевается над ней попутчик или говорит правду.
«Не врет», – почему-то поняла она. Не ведьмак, не колдун, явно способен к определенной магии, но обычных троллей на шабаши не зовут. Конечно, их умения в чем-то схожи с ведьмовскими – тот же непрогляд, например. Разница в том, что ведьме необходимы подручные инструменты, знание рун и заговоров, тролли же владеют такой магией с рождения, хотя держатся их чары недолго – не дольше лунного месяца.
«Приглашать на шабаш кого-то, кроме ведьм, наша Верховная не будет, – размышляла Лиля. – Если только самого Темнейшего или…»
Это «или» вдруг ударило в виски и окатило щеки жарким румянцем.
Имя Морок отозвалось в ушах гулким ужасом, ударяя по нервам и вызывая в памяти кошмарные воспоминания. Удельный парк, где она оказалась запертой, где впервые за все девятнадцать лет своей жизни хотела умереть – чтобы никогда больше не видеть сирени, цветущей посреди зимы. Как именно выглядел тот, кто держал ведьм в плену, она не запомнила, память стерла его облик, нарисовав вместе него бесформенный зеленый туман. Вроде бы тролль, хотя тогда об этом никто не помнил. Там, в плену, он казался ей чудовищем, которое держало ее на привязи, не давая вырваться.
Лиля с усилием сглотнула, ощутив внезапно приступ того, что можно было назвать панической атакой.
Срочно выйти, выбраться, убежать, спрыгнуть с поезда – все что угодно, только не находиться рядом с монстром.
– Узнаю у проводников насчет чая, – пробормотала Лиля первое, что пришло в голову, и ноги сами вынесли ее в тамбур.
Яркий день за окнами вагона несся зеленью лесов и желтизной полей, где цвела то ли гречка, то ли одуванчики, – поезд уже проезжал южные пригороды Петербурга.
«Как выглядит Морок?» – запрос, кинутый со смартфона в сообщество Ведьмовства, тут же вызвал всплеск эмоций. Многие колдующие находились в дороге на шабаш, за рулем либо в поездах и самолетах, что не помешало им начать бурную дискуссию.
Посыпались едкие и неприятные комментарии:
«Не будь он в хороший день упомянут, накануне праздничка!»
«Кострова, тебе заняться нечем?!»
«Лиля, тебе пора уходить из твоей аптеки, это плохо закончится!»
«Опять астрал прорвался из зеркала, Лилечка?!»
«Я в самолете, только подали обед в бизнес-классе, не стыдно портить аппетит, Кострова?»
Потом появились и другие сообщения. Особенно подробно написала старая ведьма Тамара, которая к Лиле относилась не то чтобы с теплотой, но без антипатии:
«Лиля, если отбросить воспоминания об ужасе, который мы все пережили, то Морок может выглядеть не как нечто аморфное, вроде клубов зеленого тумана. Все же, несмотря на неожиданный взлет в тайном мире, он остался троллем и облик свой сохранил. Волосы светлые, лет семнадцати на вид, высокий, хоть и на коренастого тролля не похож, черты лица не как у гоблина, а могут даже понравиться его ровеснице. Увидишь – сразу беги. Потому как еще до своего возвышения был небезопасен, теперь же опасен чудовищно. Да, есть отличительный признак – в ухе у него серьга с зеленым камнем, ее он не снимает, а на одежде приколот значок их темного Университета в форме ромба с изображением зеленого глаза. Для юнцов из Носферона эти знаки принадлежности к учебе имеют особое значение. Надеюсь, что помогла!»
Прочитав все это, Лиля едва сдержалась, чтобы не треснуть себя по щеке за то, что только что так отчаянно по-девичьи фантазировала там, в купе, украдкой разглядывая своего врага.
«Вывалила перед ним все запасы еды, идиотка, – горела стыдом она. – Похвастаться захотела своей хозяйственностью, понравиться ему. Размечталась, вдруг такой, как он, – и я. Вот ведь дура, кретинка…»
Лиля долго стояла в тамбуре, вцепившись в поручень, то порываясь рассказать на форуме Ведьмовства, кто сейчас едет с
