– С днюхой! – немедленно грохнули хором валькеры и едва удержали ковер, поскольку очень не вовремя решили похлопать в ладоши.
– Я бы в жизни никогда не женился, что мне людские заморочки? – смеялся счастливый тролль. – В этом вся она – ей так важно, чтобы человеческие законы были соблюдены. Все-таки она выросла среди людей. Ее детство прошло на Садовой улице, в центре Питера. А теперь вдруг выясняется, как все было просто, понимаете?
– Где паспорт второй?! Вообще все это нельзя! – доносился с порывами ветра и шквалами теплого снега истошный крик. – Запрещено! Нельзя!
– Да где же в правилах сказано, что на лету нельзя?! – препирался с работницей ЗАГСа хозяин дневного права, и делал он это исключительно ради спортивного интереса. – Вот скажите, где это написано? Покажите этот пункт в законе, ткните пальцем…
Аргумент был совершенно неоспоримым, но тетенька продолжала бороться до последнего за соблюдение всех формальностей, что давалось ей с огромным трудом.
– Молодые люди, и где ваши свидетели? – не сдавалась работница ЗАГСа. – Будут свидетели? И где ваши обручальные кольца?..
Свидетели нашлись моментально, причем ими жаждали стать и валькеры, и домовые, которые с обезьяньим проворством штурмовали стены вагона, пробираясь на крышу. Земля рядом с рельсами вдруг вскипела, будто ее распороли изнутри. Вурдалаки бежали за поездом стремительно и ловко, как дельфины, то погружаясь в землю по шею, то ныряя и тут же выныривая где-то далеко впереди.
– Круто, клево! Ха-ха-ха!!! – радовался один из летучих братьев, хватая снег ртом. – Бертилыч, а тут как – угощают на празднике-то? А то гречка дома нас уже так достала, чесслово…
– Тьфу, забыл! – Егор хлопнул в ладоши, и в воздухе появились летящие скатерти, которые тут же наполнились угощениями.
Черная икра в хрустальных ведрах, экзотические фрукты в серебряных тяжелых вазах, роскошные ананасы, дымящиеся поросячьи тушки и запотевшие бока бутылок с шампанским. С дружным радостным воплем крылатые Ацкие потянулись ко всему этому великолепию, позабыв, что держат стол с тетенькой, и тот едва не рухнул вниз.
Выглядели угощения шикарно, но при ближайшем знакомстве могли удивить. Ананасы почему-то имели вкус жареного мяса, а свинина смахивала на зефир в шоколаде – тролль явно путался, хотя валькеры и вурдалаки, не избалованные кулинарными изысками, мгновенно пожирали все это, требуя еще и еще: насыщения такая призрачная еда не приносила.
Зато шампанского и жуть-колы хватало всем: в воздухе начало стрелять пробками, не дожидаясь окончания торжественной церемонии. Присутствующие с трудом разобрали слова сотрудницы ЗАГСа:
– Егор Степанович Бертилов, согласны ли вы взять в жены…
– Глупее вопроса не слышал!!! Да!!! – гаркнул тот в ответ.
Потом замер, будто у него остановилось сердце, и ожил, лишь услышав громкое и решительное «да» от своей невесты.
Егор, зажмуриваясь от ветра, все еще не верил. Но вот – сбылось, сотворилось и соткалось из прекрасных грез.
– Верните меня обратно! – вопила тетенька из ЗАГСа. – Я все сделала, теперь верните обратно в Москву, откуда стащили! Это все дроны, я знаю! Золотая молодежь, на вас управа все равно найдется… Совсем страх потеряли, на такое безумие пойти! Я сейчас вызову полицию-у-у…
Дружно, как по команде, валькеры совершили вираж, и ковер резко улетел в сторону, туда, где можно было в дымке летящего снега различить высокие столичные дома.
– Кольцами поменяться! Вы забыли сказать… – вслед улетающему ковру крикнул Егор. Но махнул рукой: – Без нее обойдемся. Сплошной визг и все всегда «нельзя»… А теперь – объявляю самый безумный свадебный банкет открытым!
Конечно, когда сам хозяин дневного права сходит с ума, людям от этого не легче.
Если пассажиры поезда просто мирно спали, то обитатели подмосковных поселков и деревень наблюдали кошмарное зрелище. Кто-то, разогнув спину и встав посреди вскопанного огорода, так и остался стоять с открытым ртом, увидав несущийся в облаке снега поезд и крылатые фигуры, которые летели рядом…
Жителям Подмосковья еще долго снились жуткие твари, которые завывали свадебный марш Мендельсона и ныряли в земле, догоняя безумный поезд… Многие клялись, что видели, как орда низкорослых существ с фиолетовыми глазками, вздымая облачка серной пыли, выпрыгивала ниоткуда прямо на крышу вагонов поезда.
А по местным дворам и огородам до самой осени бродили зеленые призраки, которые называли себя «родственниками некоего Бертилова» и требовали указать им дорогу на банкет.
Домовые, в отличие от родственников Бертилова, были самые настоящие. Хотя бы уже потому, что успели проникнуть в купе и сгрести в карманы золото и деньги, рассыпанные по полу.
– Егор Степанович, а брильянтиков потяжелее не сотворите?! – С крыши вагона свесилась алчная домовая физиономия, обрамленная клочковатыми патлами, и заискивающе осклабилась перед очумевшим хозяином дневного права. – А то поезд сильно качает, карманы набить чем-то надо, иначе сдует нас…
Ответом был сверкающий шквал, который обрушился на крышу поезда и с перезвоном запрыгал по стенам вагона тысячами искрящихся камней. Уж что-что, а создавать богатство из ничего Бертилов умел, а красиво швыряться созданным умел еще лучше.
Тролль бушевал и паясничал, сыпал анекдотами из жизни студентов Носферона, а сам то и дело поглядывал с тревогой на нежный профиль и тонкие пальцы, нервно перебиравшие пряди темных волос.
– Так, у кого еще бокал пустой?! – Егор зычно командовал гостями – и летучими, и ползучими, и сидящими на крыше вагона. – Давайте, домовым – жуть-кола, всем остальным – шампанское! Если мало – сейчас будет река… или нет – цунами из шампанского!!! Видали такое когда-нибудь?! Цунами сейчас будет выше Москва-Сити!
Дружно побледневшим домовым пришлось взвыть о помиловании, и цунами было отменено, тем более что Егор вдруг ощутил, как судорожно дергает его за рукав спутница.
– Я – да, спятил, – решительно подтвердил ее вопрос тролль и сжал хрупкую ладошку, увидав два испуганных глаза. – Но ведьма реально крута, она подсказала, как поступить. Пути нет у Влады Огневой, это верно. Владу Огневу не вытащить в мир живых, но путь и шанс есть у Влады Бертиловой! Есть! – Егор вытянул руку, указав вдаль, за горизонт. – Ты тоже видишь его?
– На путь нужно ступить хотя бы одной ногой, – получил он улыбку в ответ. – Сбежим отсюда?
Одно ее слово – и поезд резко затормозил, завизжав тормозами так, что искры полетели из-под вагона.
Позади остался летучий безумный банкет со столами и валькерами, которые продолжили веселиться уже без участия молодоженов. Увесисто, как клубни картошки, посыпались с крыш вагонов домовые. Они катились кубарем по насыпи, рассыпая бриллианты и золото, собирая на одежду белые хлопья снега и исчезая в янве, и Егор согнулся в три погибели от хохота, утирая слезы.
Потом спохватился и, бережно обхватив спутницу за талию, помог ей спрыгнуть с высоких ступенек на крутую насыпь, где среди щебня посверкивали искорки бриллиантов.
– Почему я раньше сам не додумался, почему потерял столько времени зря? – не успокаивался Егор. – Но разве
