Но это все теория. Куда более показательны примеры.
– Мы пришли сюда веселиться.
Сказано это было таким тоном, что Рейчел тут же прочла подтекст – в противном случае ходить тебе с разбитой губой. А она очень надеялась, что до этого не дойдет, ведь губа только-только зажила после прошлого раза.
– Мне весело, – ответила она и улыбнулась.
Улыбка получилась не слишком убедительной, но Тед счел, что девушка с ним в достаточной мере согласилась, а потому разжал кулаки, которые прежде сами машинально сжались. Он большую часть времени ходил, сжав кулаки.
Тед огляделся. Перед ним развернулся цирк – беспорядочный вихрь звуков, огней и запахов, обещавший столько всего. Каллиопа, неоновые вывески, аромат свежего попкорна создавали целый новый мир – мир чудес, восторгов и забав. Конечно, главная его цель заключалась в том, чтобы искушать людей, заставлять их препираться, богохульствовать, спорить и убивать, но ведь по ходу дела можно было и кокос выиграть.
Тед глядел на все это веселье с кислой миной, как человек, который ожидает разочарования и пытается с ним справиться, отправив источник своих бед в больницу. Тед протянул руку Рейчел – девушка быстро вложила в нее свою ладонь и позволила утянуть себя внутрь, на саму ярмарку. Когда они проходили сквозь ворота, то заметили фермера, на чьей земле расположился цирк.
Мужчина стоял, засунув большие пальцы в карманы жилета, и выглядел чертовски довольным собой. Он улыбался и кланялся всем, кто останавливался, чтобы купить билеты, словно цирк принадлежал лично ему. На самом деле он считал поголовье посетителей. Во-первых, для того, чтобы удостовериться, что его не надули с рентой, а во-вторых, ради чистого удовольствия, которое ему доставлял подсчет в уме и та сумма, которая вырисовывалась справа от знака равенства. Знай он, что ждет его в туманном будущем, вскоре после того, как его душа покинет тело,
он бы не был столь счастлив. И если прежде ему казалось, что министерство сельского хозяйства слишком любит загружать людей ненужной бумажной работой, то первая встреча с Артуром Трабшоу навсегда должна была изменить его мнение.
Тед и Рейчел гуляли по широким тропинкам, петляющим между аттракционами. Реши какой-нибудь зевака понаблюдать за ними в течение нескольких минут, он удивился бы, зачем эта пара вообще пришла сюда.
Рейчел, казалось, не замечала и половины того, что происходило в цирке. Большую часть времени она выглядела тревожной и настороженной. Порой, когда на глаза ей попадалось что-то интересное, на лице ее промелькивало удовольствие, но оно быстро стиралось, уступая место рефлекторной неопределенности. Рейчел уже давно усвоила, что не стоит иметь собственного мнения, а уж если так получалось, что мнение у нее все-таки было, она тщательно следила за тем, чтобы не обмолвиться о нем в присутствии Теда. Он ведь мог не разделить ее точку зрения. Неопределенность отражалась и на внешности Рейчел: отчаянно, но безуспешно она старалась быть привлекательной для Теда и незаметной для остальных мужчин. В конечном счете Рейчел в своей милой, но тусклой одежде приятных, но блеклых тонов выглядела словно размытое пятно. От природы миловидное и даже привлекательное лицо скрывал густой слой косметики – слишком много пудры, слишком много теней на глазах.
Глядя на Теда, тоже нельзя было однозначно сказать, чего он хочет. Он пришел на ярмарку с аттракционами, но совсем не веселился. У него была девушка, но ничто не связывало их вместе. Он даже не шел с ней рядом, а подгонял, словно пастушья собака овцу из стада, и при этом постоянно озирался на случай, если кто-то решит покуситься на его собственность. Внутри его раздирал конфликт: ему хотелось выставить Рейчел напоказ, похвастаться, но в то же время он боялся, что случайный мужчина может обратить на его девушку внимание. Случись любопытному зеваке засмотреться на Рейчел, Тед в своем воскресном костюме и с убогой стрижкой тут же оказался бы нос к носу с незадачливым посетителем и, выкатив глаза, принялся бы допрашивать, что такого особенного тот нашел в его девушке.
Они переходили от ларька к ларьку: Тед – снедаемый подозрениями, Рейчел – постоянно напуганная, не знающая, чего ожидать. Пара и не догадывалась, что стала объектом пристального внимания любопытного наблюдателя.
Хорст Кабал, невидимый для всех, кроме самых зорких кошек и самых подозрительных собак, следил за тем, как Тед и Рейчел прошествовали мимо. Еще одно небольшое преимущество того, что ты менее живой, чем все остальные, – сила, скорость, умение при необходимости гипнотизировать людей и в довесок умение становиться невидимым для людей и зверей. Однако доброе сердце и внимание к деталям были у Хорста с рождения. Он наблюдал, слушал их наигранную беседу – его четкие утверждения, ее витиеватые двусмысленные фразы – и делал выводы.
Дождавшись, когда пара исчезнет из виду, Хорст вновь стал видимым и молча замер. На лице его отразились серьезные раздумья. Затем он превратился в размытое пятно и в мгновение ока исчез.
Иоганн Кабал заканчивал свое первое выступление в роли зазывалы, когда рядом с ним возник Хорст. Он появился из воздуха прямо на глазах у нескольких посетителей, которые тут же все как один отшатнулись и испуганно вскрикнули.
– Мой брат, – представил его некромант и изобразил улыбку, пышущую теплотой, сродни духовке из кукольного домика. – Очень одаренный маг.
Он подождал, пока притихшая и не слишком поверившая его словам толпа рассосется, а затем повернулся к Хорсту.
– Что ты вытворяешь? – злобно сказал Кабал. – Этих цыплят ничего не стоит распугать.
Хорст передал брату бутылку, которую успел захватить по пути оттуда сюда. Несмотря на молниеносность перемещений Хорста, сосуд, на удивление, остался цел.
– Выпей, – гнев Кабала совершенно не тронул Хорста. – Голос тебе понадобится для следующего выступления.
Некромант осторожно взял бутылку и сделал небольшой глоток. Прошла секунда, но этого было достаточно, чтобы настороженность Кабала сменилась явным отвращением. Он резко сплюнул жидкость на траву, словно по рассеянности влил
