Терпеть чужое высокомерие я больше не согласна, но сначала прожевала очередной кусочек, чем-то запила и похвасталась:
– Не обязательно на аяше, я знаю пять языков вашего мира и еще три своего. А вот сколько знаете вы? На троих хоть половину наберете?
Мне достался возмущенный взгляд Амилы, предупреждающий – Ниола и бесстрастный – Йелли. Последний неожиданно предложил:
– Отлично! Мама, если на балу хоть кто-то выскажется так же, как и ты, закроешь им рот словами Кайи.
Амила опешила, глубоко вздохнула, видимо, собиралась воспротивиться, но, заметив нежную улыбку супруга, неожиданно зловеще усмехнулась:
– Хорошо, сын. Ты опять прав.
Я чуть не поперхнулась от такого поворота, отчего свекровушка еще больше растянула кривую улыбку. Ясно, друзьями мы не будем, а вот мелко пакостить друг другу на словах – вероятно. А, не страшно, не очень-то и хотелось подлизываться. Подобные отношения у меня были минимум с пятью папиными женами, привыкла уже.
– Уважаемые шаазы, могу я узнать, чтобы при посторонних не сказать лишнего? – Все трое подняли на меня одинаковые глаза. – Почему при живом и здоровом отце сын управляет шаазатом?
Мои родственники сразу помрачнели. Понятно: наступила на общую больную мозоль. Как ни странно, Ниол ответил вполне доброжелательно:
– Мы – вторые в Леарате, но занимать место в Совете Девяти имеют право белые, в крайнем случае, не более чем с четвертью серых меток. Я это право утратил, когда мы с Амилой провели ритуал разделения и зачали сына. Йелли вернул себе право, когда вошел в полную силу после четвертого перехода.
– Когда это случилось? – осторожно спросила я, пытаясь хоть таким образом выяснить возраст супруга.
Уже узнала, что магически леары созревают к двадцати пяти годам. Судя по дернувшимся уголкам рта Йелли, он понял мою маленькую хитрость, поэтому, откинувшись на спинку стула, пояснил сам:
– Мне сто восемьдесят один год, единственная моя. Так что в Совет я вошел давно. Моему отцу шестьсот три года, маме – четыреста восемь. Они долго, очень долго ждали моего появления, но пришлось действовать своими силами, больше не уповая на милость высших.
– Да, а то за время ожидания наши враги почти уничтожили белый род Арэнк, – с горечью и печалью отозвался Ниол.
Только я хотела узнать имена и явки врагов, Амила меня опередила:
– У нее всего два перехода, на балу все почувствуют ее слабость. Надо как-то спровоцировать… помочь ей созреть…
«Помогают» сильные эмоции, жестокий стресс и родители тоже, я думаю, не просто так. Проглотив кусок, я предупреждающе глянула на свекровь и мужчин:
– Я сама кому хочешь помогу созреть. К примеру, вилкой в пах, как одному шустрому змейсу, обещавшему весь мир положить к моим ногам вместе со счастьем и богатством. Шаа Ювел не даст соврать.
Амила удивленно смотрела на меня, даже рот приоткрыла после упоминания о членовредительстве. Йелли даже бровью не повел – флегматично крутил в руке толстый бокал, рассматривая меня из-под густых белых бровей. Ниол тоже потрясенным не выглядел, скорее заинтригованным. И ведь как похожи отец и сын, словно братья-погодки. Хотя разница в возрасте – сотни лет! Интересно: я тоже проживу долго и молодой?
– Мама, второй переход она прошла сегодня, поэтому не торопи ее, – предостерег Йелли, чем немного успокоил меня, а потом вполне вежливо посоветовал: – Надо немного подождать, а пока научить самым важным вещам, которые приняты в Леарате.
В отличие от собеседников, я с удовольствием ела, а вот они в лучшем случае пили и вяло ковыряли вилками еду. Напрасно, все оказалось вкусным, а напиток напоминал ягодный компот. Надеюсь, не я им аппетит испортила, воспользовавшись ножом.
– Я приглашу твоего учителя, – предложила Амила. – Мастер Фэй хоть и мужчина, но, мне кажется, гораздо быстрее разберется, что из детской программы можно пропустить, а на чем сосредоточить внимание.
– Согласен, мудрое решение, – поддержал жену Ниол.
– Ты идеальная, мама, – неожиданно с мягкой улыбкой сделал комплимент Йелли.
Амила порозовела от удовольствия и вновь переключилась на меня, окинув быстрым взглядом:
– Портнихи сошьют ей наряды дня за два, не раньше. Я правильно поняла, что, кроме того пресного наряда, у нее ничего другого нет?
– Вообще-то был, – сухо заметила я. – Хороший, дорогой спортивный костюм, уверена, у вас такого нет и еще пару столетий не будет. Но, к сожалению, он порвался, когда меня о камни било, пока катилась с горы. Еще был кожаный наряд от квошиков; потом серый стеганый с шикарными тапками из валяной шерсти на невольничьем рынке выдали для украшения. Пришлось его у змейсов оставить, не по сезону оказался.
– И долго тебя о камни било? – с показным сочувствием спросила Амила.
Я не обиделась, наоборот, смешно стало. Язвительная перепалка неожиданно дала ощущение семьи. В моей собственной за общим столом частенько так же «душевно» было. Только бабуля приструнивала особенно ехидных, а остальные с энтузиазмом упражнялись в остроумии.
Поэтому я пожала плечами и, перед тем как сунуть в рот очередную порцию еды, согласилась:
– С трудом жива осталась. А последствия… прямо ужас, вон в леару превратилась…
Ниол с Йелли загадочно улыбались. Амила раздраженно звякнула вилкой, опять высказавшись на мой счет:
– Несносная девчонка.
– Научите меня управлять магией, я к вам сразу подобрею, – заискивающе предложила я.
– Так ты и этого не умеешь? – укорила свекровь.
– А вы на байке ездить умеете? – парировала я. – Свести финансовый отчет огромной корпорации? Провести платеж через интернет-банк? Нет? Ну тогда мы в одной лодке… только, боюсь, ходить на веслах вы тоже не умеете.
– Девочки, мы теперь один род, давайте жить дружно! – призвал нас Ниол, жестом останавливая разошедшуюся жену.
Она царственно встала, передернула плечами и обратилась ко мне:
– Завтра, как прозвучат девять глыб, будь готова к приему портних, на них уйдет много времени. После полудня познакомишься с мастером Фэем, необходимо составить учебный план. К вечеру я выделю для тебя время. Посмотрим, что там с твоей магией…
– А летать? Когда меня научат летать? – поспешила я с главной своей проблемой.
– Этим я займусь лично, – наконец определился Йелли. – Перед сном каждый вечер будешь тренироваться.
Ура, наконец-то мне все всё пообещали и собрались оставить в покое, а то после плотного ужина того и гляди усну лицом в тарелке. Но я все-таки напоследок еще спросила:
– Один-единственный вопрос: как шаазы приветствуют друг друга?
Все замерли: прямая как скала Амила, вставший вслед за супругой Ниол, Йелли, приподнявший зад со стула. Амила отмерла первой:
– Другие закрывают лицо при встрече с нами, а между собой мы, – она приставила ребром ладонь к виску, – делаем так. Приветствуем, проявляя уважение, не более.
– Ясно, большое спасибо, – я вымучила улыбку. Тоже встала и спросила у Йелли: – Где моя комната? Спать хочу сил нет.
– Мы в наших покоях. – Он коротко обвел рукой пространство.
Родители направились к выходу, и я заметила, как ехидно ухмылялась свекровь, видимо,
