– Вы были ко мне так добры, что я не хочу вас обманывать. Я не могу вам сказать, откуда я. Поверьте, вам этого лучше не знать.
Йорен хмурится, поэтому я продолжаю:
– Но могу вас заверить в том, что у меня нет никакого злого умысла. Мне просто нужно начать все заново. Я ищу тихой заводи.
– Тогда вам не стоило сюда приходить, – говорит Клара, позабыв, что вообще-то нас не слушает.
– Почему бы тебе к нам не присоединиться? – зовет ее Йорен с улыбкой.
Клара откладывает посуду и садится напротив меня.
– Отчего же не стоило? – спрашиваю я ее, пытаясь понять, почему она настолько против моего присутствия. – Мне этот остров всегда казался таким мирным.
– Давно уже нет, – резко отвечает Клара.
Я смотрю на Йорена, ожидая услышать подробности.
Он делает большой глоток эля.
– Вы ведь с корабля, не так ли? Морячка? Торговка, наверное?
Я киваю. Мне кажется, что с него такой правды будет достаточно. Он внимательно наблюдает за мной.
– В море часто кролики попадаются?
Я открываю рот, уличенная в прежней лжи, но замечаю, что Йорен улыбается, и выдыхаю. Он не сердится. Просто хочет дать понять, что мне не удалось его одурачить. Я примирительно наклоняю голову, что он принимает, и вопрос исчерпан.
– Похоже на то, – говорит он, продолжая рассуждать о начатом. – Полагаю, в таком случае вы могли не знать о том, что происходит. Бедность и голод усиливаются не только тут, но на каждом из шести островов. Все эти происшествия на Скалистом острове означают, что тамошняя добыча просто-напросто встала. Без хрусталя они не могут торговать с другими островами. Ростовщики запаниковали, закрыли свои погреба на Первом, и теперь вся экономика островов сыплется, как домино. Бандиты распоясались, никто их не трогает, и страх перед ними загоняет людей в глубь острова, где ресурсов еще меньше. А король по этому поводу палец о палец не ударяет.
Я думаю о том замечательном ужине, который у нас только что был.
– Но здесь-то вы в безопасности?
Йорен вздыхает.
– Мы справляемся получше многих, главным образом потому, что сами растим себе еду и далеко от хищных глаз. Но со временем нас тоже найдут, и все, что у нас сегодня есть, будет отобрано. Даже если мы в итоге выживем – я развожу цветы. Если торговцы перестанут приходить за цветами для Первого, в конце концов у меня закончатся монеты.
– А король не прислал свой флот?
Вид мертвеца на палубе «Девы» сам вспыхивает в моей памяти.
– Никого он не прислал. – Глаза Клары темны от грусти. – Из-за бандитов я уже потеряла одного сына и не хочу потерять второго.
Она встает, пряча от меня лицо.
– Простите, – говорю я. – Я не знала, что дела настолько плохи.
– Вы были в море. – Йорен протягивает руку и успокаивает жену. – Вы что-нибудь видели? Может быть, королевский флот помогает другим островам?
Мне даже не надо отвечать, чтобы он понял, что виденное мной не рассеет его сомнения.
– Наверное, он созвал всех на Первый, – с горечью говорит Клара. – Собственная шкура дороже.
Йорен кивает.
– До меня доходят слухи, что те, кто могут, бегут спасаться на Первом.
Я молчу, думая о Торине. Знал ли он о том, что острова так жутко страдают? Отец наверняка держал меня в счастливом неведении относительно их состояния. Но теперь события на шахте Шестого делаются гораздо понятнее, и я злюсь на себя. Я была настолько занята собой, что совсем не заметила происходившего вокруг.
– Я могу чем-нибудь помочь?
Пустые никчемные слова, но ничего другого у меня нет.
– Думаете, можете пособить мне вспахать поле? – Клара встречает вопрос мужа перепуганным взглядом. – Посев урожая следующего года от пары лишних рук не откажется.
Ворчливый голос внутри меня говорит, что пора вставать, делать ноги и никогда больше сюда не возвращаться.
– Сдается мне, что вам некуда податься, да и небезопасно там. Мы могли бы предложить вам постель и еду в обмен на работу. – Йорен не обращает внимания на вытягивающееся лицо жены и подталкивает меня к согласию. – Только до тех пор, пока вы не решите, что делать дальше.
Я цыкаю на голос, который уже орет, чтобы я уходила, и улыбаюсь.
– Спасибо, вы очень добры.
Йорен доволен, Клара – меньше, а я продолжаю избегать мыслей о том, что ушла недостаточно далеко. Сбежать можно и в другой день.
10
На суше рассвет происходит не так, как на море. Когда я жила на «Деве», заря яростным огнем вспарывала воду, заливая весь окружающий мир кровью. Здесь же земля поглощает яркость солнца, оставляя лишь мягкое свечение, предвещающее новый день.
Каждое утро от этого зрелища у меня замирает дыхание. Я почти всегда оказываюсь в одном и том же месте, мы направляемся с Йореном к лугам, когда это происходит. Над горизонтом внезапно вспыхивает свет, заливающий поля янтарем, и каждый цветок тянется к его теплому великолепию. Я останавливаюсь, упиваясь красотой, а Йорен идет дальше, посмеиваясь про себя над моим телячьим восторгом. Поначалу Томас присоединялся ко мне, подсовывал мне свою ручонку, и мы наблюдали за просыпающимся миром вместе, однако теперь даже ему наскучила эта картина, и он тянет меня следом за отцом.
– Идем, мечтательница, – обязательно приговаривает Йорен. – Работа не ждет.
И я иду за ним, радуясь возможности провести время здесь, с этими людьми.
Йорен заставляет меня пахать, но его компания мне нравится, и возделывание земли, рыхление упрямой почвы до тех пор, пока она не уступает и позволяет нам сажать самые разные виды семян, чтобы по весне поле наполнилось разноцветьем, дарит мне неожиданное ощущение удовлетворенности. И мне уже больше не хочется уходить. Сначала я уверяла себя, что останусь всего на несколько дней, что рано или поздно отправлюсь дальше. Теперь я не притворяюсь. Мне тут все безумно нравится. Во всяком случае, я должна остаться, чтобы увидеть плоды моих
