Вежливость секретарши была, очевидно, выдающейся чертой ее характера.
— У меня есть лишняя чашка, хотите кофе?
— Спасибо, — согласилась Анна.
— Сливки или сахар?
— Ничего!
Женщины выпрямились на стульях, слегка покачиваясь то вправо, то влево, чувствуя легкое смущение, потому что не могли из-за присутствия комиссара непринужденно болтать, как обычно. А как раз сегодня было бы полезно послушать их болтовню, которая, конечно, касалась бы Эрика Смедера. У них должны быть вполне нормальные человеческие реакции.
Соседка Анны зажгла еще одну сигарету, не успев докурить предыдущую.
— Пять минут посидеть с поднятыми ногами, вот что нужно человеку после двух часов такой работы, — сказала она.
— Понимаю. А вообще трудно?
Все трое закивали головами, а соседка добавила:
— Конечно, трудно, приходится много работать, но так всюду. Директор и бургомистр хорошие люди, и работа интересная. В курсе всех дел. Я здесь новенькая, только полгода. Но мне нравится, и не хотелось бы бросать работу. Поэтому и стараешься, да я уже привыкла.
Она, видимо, была самой словоохотливой из всех. Двое других обменялись быстрыми взглядами, явно смущаясь от ее болтовни. Но она чувствовала, что обязана позаботиться, чтоб Анна не скучала из-за того, что директор нарушил соглашение.
— Я знаю, зачем вы пришли. Меня зовут Ирис Хансен. Это через меня вы вчера договаривались с директором. Конечно, ужасно, как все случилось. Должна признаться, мы не слишком-то обращали внимание на Смедера. Все это так страшно.
— Смерть всегда ужасна, особенно при таких обстоятельствах, — добавила одна из тех двоих.
— Конечно, — поспешила согласиться Ирис Хансен, быстро и обезоруживающе улыбнувшись Анне. Анна почувствовала стихийность ее характера и представила, что ее болтовня не всегда отвечает общепринятым нормам.
Но бранить за это ее не следовало бы.
— А что, Смедер не был популярен? — поинтересовалась Анна. Ей хотелось, чтобы директор еще чуть-чуть задержался. Ответа она не получила.
Женщины принялись болтать об общем знакомом. После обмена взглядами, молчаливо согласившись, что так спокойнее. Открылась дверь, на этот раз впуская господина директора.
Анне не приходилось встречаться с ним раньше, но она сразу поняла, что это он. Уверенным взглядом директор обвел пространство приемной, подошел к Анне, дружески ее приветствовал. Высокий, худой человек лет сорока пяти, с трубкой в левой руке.
Ей предложили удобное место в небольшой комнате, где стоял низкий стол, диван и кресло. Термос с кофе и две сдобные булочки в целлофановом пакете были, очевидно, заготовлены Ирис Хансен. Анна, поблагодарив, согласилась на полчашки кофе.
— Ваша милая секретарша Ирис Хансен уже позаботилась о кофе, пока я вас ждала.
Директор вынес поднос в приемную. Потом снова занял место на диване и, закурив трубку, продолжал:
— У нас тут мрачное настроение. Может, внешне незаметно. Нельзя поверить, что Смедера больше нет. Просто руки опускаются. Реакция наступила не сразу, а сейчас просто жутковато. Вам, конечно, приходилось не раз с этим встречаться. А что, он действительно был убит?
— Похоже, — ответила Анна без колебания. — Поэтому мне и нужно задать некоторые вопросы.
— Да, да, пожалуйста, — предложил директор.
Анна заметила на столе табличку, сообщавшую, что фамилия директора была Хольт. Сам же он ей не представился. На двери в его кабинет было просто написано: «Директор». Наверное, чтобы никто не забывал, что беседует не с частным лицом, а с человеком, наделенным официальными полномочиями на уровне городского муниципалитета. Тем не менее он мог бы представиться. Ради порядка и ради обычной вежливости. Скорее всего он считает, что все и так знают его фамилию.
— А чем занимался Смедер?
Хольт открыл желтую папку, лежавшую на столе. Личное дело Эрика Смедера.
— Его должность — начальник отдела кадров. Название не означает руководство всем персоналом. В этом отношении я — главное административное лицо. Смедер отвечал за те управления, которые занимались вопросами заработной платы, распределения обязанностей, обеспечения, рационализации, механизации и автоматизации…
— Он отвечал и за распределение заработной платы?
Хольт слегка улыбнулся, хотя Анна и не думала подчеркивать, что имеет в виду что-то предосудительное.
— Точно.
И за механизацию и рационализацию, так вы сказали?
— Правильно.
— А как долго он у вас работал?
— Меньше года, точнее сказать, с 1 сентября прошлого года.
— А это что, новый пост? — спросила Анна, отметив легкую гримасу на лице директора. Он быстро и шумно выбивал трубку.
— Нет, развитие старого. Прежний владелец должности ушел на пенсию по старости, но… — Он замолчал, Анна внимательно смотрела на него. — С приходом Смедера связывался некоторый прогресс, с определенных позиций выходящий за рамки обычной компетенции этой должности. Поэтому и был выбран нетрадиционный путь подбора кандидата.
Анна продолжала молча смотреть на него.
— Обычно или, лучше сказать, чаще всего, мы приглашаем на руководящие должности служащих местных органов самоуправления. Необязательно своего собственного города, но все-таки из коммуны. Иногда из окружной коммуны, иногда из министерства. Для пользы дела. Человек уже привык к организации дел в коммунах и к системе управления в целом. В тот раз мы выбрали Смедера. Хотя должен признать, что другие кандидаты были сильнее подготовлены в рамках обычных требований.
Последняя фраза и легкий румянец на щеках директора явно служили доказательством, что он нарушил обет молчания. Анна отлично поняла, что он не имел желаемого влияния на окончательный выбор кандидата.
— Смедер был юристом, имел адвокатскую практику до тех пор… — нет причин сейчас скрывать, — пока он не попал в тюрьму, как это нередко бывает с адвокатами. На счету у клиента не оказалось полного покрытия расходов, притом какие-то документы пропали. Словом, последовало два года тюремного наказания. Вы и так это, наверное, знаете.
Анна кивнула. Еще один поворот дела, который придется изучить. Она тяжело вздохнула. Ее предшественник обычно в таких ситуациях брал с собой секретаря, но она предпочитала портативный магнитофон. Он и сейчас стоял на столе между ними. Временами Хольт посматривал в его сторону, потом поспешно переводил взгляд на Анну. Обычно это придавало беседе неформальный характер. Отвечающий видел перед собой одного человека. Магнитофон редко кого стеснял.
— Тюрьма, а что потом?
Хольт перелистал журнал.
— Это было примерно пять лет назад, потом он в течение года был доверенным лицом у коллеги-адвоката, потом перешел на руководящий пост в фирму «Ай-би-эм». Международная
