Тонкс усмехнулась. Хотела бы она в это верить.
— Я передам папе.
— Твой отец никогда не заставлял меня плакать. А с Люпином ничего хорошего тебя не ждет.
— Я не видела Рема уже несколько месяцев, — честно призналась Тонкс.
— Не лги мне, я знаю, что он в городе.
— Откуда? — удивилась Тонкс.
— Грюм предупредил. Он тоже за тебя переживает.
— ДА ВЫ ВСЕ С УМА ПОСХОДИЛИ, ЧТО ЛИ? ОСТАВЬТЕ МЕНЯ УЖЕ В ПОКОЕ! — закричала Тонкс.
Безумие какое!
Неожиданно, но Андромеда прекратила наседать, однако выдавить из себя нужные слова так и не смогла.
— Ладно, мам, — вдохнула Тонкс. — Давай закроем тему.
Андромеда долго внимательно смотрела на дочь, потом тяжело вздохнула и спокойно сказала:
— Пожалуйста, Нимфадора, пусть это будет кто угодно, только не Люпин.
— Может, мне в Снейпа тогда влюбиться? — бросила Тонкс. Ей хотелось снять с души этот груз, высказать все хотя бы в виде шутки.
— С тобой вообще невозможно разговаривать! — вспылила Андромеда.
— ВОТ И НЕ РАЗГОВАРИВАЙ, МАМА! — снова сорвалась на крик Тонкс. — Ты сюда полтора года не заходила, вот и не надо было начинать!
Андромеда сверкнула глазами, молча взяла свою аккуратно сложенную мантию и вышла, громко хлопнув дверью.
Тонкс хотелось сдохнуть.
Ну погодите, будет вам всем Люпин.
В глубине души Нимфадора понимала, что просто спустила на матери пар, а ведь та сама сделала шаг навстречу, кажется, первый раз со времен вступления дочери в орден Феникса.
Мерлин.... Чертов Феникс... Нет, на этот раз точно конец всему.
Придя в себя, Тонкс первым делом наведалась к Грюму. Проще всего оказалось сказать все прямо, но не называя имен.
— Я не хочу предавать общее дело и готова на любые задания, но, пожалуйста, поймите, я не могу больше сидеть с НИМ за одним столом.
Старик понимающе кивнул и похлопал ее по плечу, явно одобряя такое решение. Аластор симпатизировал Нимфадоре. Милая, веселая и, как ему казалось, невероятно талантливая. Он еще преподавал в училище, когда туда поступила Тонкс, и она сразила его сначала тем, что оказалась метаморфом, а затем своими отличными, иногда прямо-таки невозможными для ее данных результатами в учебе. Грюм понимал, что ждет Тонкс, свяжи она свою жизнь с оборотнем, и при всем уважении к Люпину тоже не одобрял их «роман».
Ремус, тем временем, действительно вернулся в Лондон, но еще не знал, что участь его была предрешена.
Тонкс сама заявилась в его конуру примерно через неделю. Соблазнить Люпина не составило труда. Он истосковался по людям и не мог скрыть своей радости, когда она пришла.
К огромному удивлению Тонкс, переспать с другим мужчиной оказалось не так уж и ужасно. И она захотела повторить это.
В другой раз ей удалось притащить его к себе на ночь. Конечно, это была откровенная месть, которая бонусом гарантированно сжигала мосты. Себе она пути назад оставлять тоже не хотела. Не после того, что произошло в библиотеке Блэков. Тем более, Рем, действительно, был очень неплох. Только целоваться с ним ей не нравилось, хотя в иные моменты она забывалась. Ну, и некоторые интимные вещи делать для Люпина ей не хотелось, благо, он и не просил.
Встречались они скорее редко. Приличную часть лунного цикла Ремус «болел» и предпочитал проводить время в одиночестве. Тонкс не возражала, стараясь даже не вспоминать, как в лучшие времена каждую ночь прокрадывалась в слизеринские подземелья. Иногда Люпин бесил ее тем, что вел себя не так, как ее прошлый мужчина. Нимфадора не хотела признавать, но Снейп как в воду глядел, когда заявил, что она будет думать о нем, занимаясь любовью с Люпином. Именно так и происходило. И поэтому ей захотелось, чтобы Ремус сделал то, на что никогда бы не пошел Северус.
Пусть и в шутку, но она спросила у Люпина, не хочет ли он на ней жениться. Ремус немного помрачнел и стал выдвигать довод за доводом против, хотя и уверял, что любит. Прежде Тонкс было все равно, замужем она себя никогда не видела. Правда, возможно, из-за того, что ее первая любовь всем своим видом олицетворяла вечное одиночество. Но сейчас ей было страшно. Тонкс хотелось гарантий, и она уцепилась за идею замужества. Как будто факт венчания мог что-то изменить в ее чувствах.
Люпин не врал, что со здоровьем у него было плохо. Ликантропия пожирала его изнутри. Не отрицай он так рьяно эту часть себя, возможно, все проходило бы проще. Но он начинал болеть задолго до полнолуния, а в последние дни он впадал в настоящую депрессию и даже чем-то напоминал ей Снейпа. После Люпин еще неделю приходил в себя, страдая чувством сильной брезгливости к себе и непонятной для Тонкс вины. Парадокс, но то, что изначально привлекало в нем Нимфадору, было для Ремуса слишком тяжелым грузом.
Глядя на все эти душевные терзания, Тонкс часто думала о Северусе. Тот никогда не отрицал своей страсти к Темным искусствам, хотя явно считал ошибкой вступление в ряды Пожирателей. Ну да черт с ним.
И тем не менее, Ремус любил Тонкс. Он не хотел связывать ее узами брака. Но после убийства Дамблдора сдался.
Родителям Нимфадоры пришлось смириться.
====== 15. Экспекто Патронум ======
Комментарий к 15. Экспекто ПатронумГлава “немного”
POW
. Не от первого лица, но с опорой на эмоции и мысли героя.
К дьяволу Поттера! К черту Дамблдора, в пекло Лорда, а заодно и всю магическую Великобританию!
Снейп сплюнул кровью.
Надо же было так дерьмово приземлиться. Хорошо, глаза не лишился, что там рассеченная губа. Одолжил бы у Грюма глаз, Тонкс бы понравилось. Хотя Грюм, скорее всего, не выжил. Ну, и черт с ним! А она — жива. Чуть не убила его, но жива. Мерлин, как же она была хороша! Летала не хуже того болгарина, виртуозно уворачиваясь от всех проклятий, чуть напарника не потеряла, но смогла удержать своего Поттера на метле. Вовсю использовала приемы, которым он научил ее когда-то, хотя и не помнила этого.
Снейп стремительно шел по пустырю в пригороде Лондона, все еще чувствуя в крови зашкаливающий адреналин.
Тонкс... она, наверняка, не успела к своему порталу. Слишком долго крутилась в самой гуще, срывая со всех маски, пока не добралась до него. Ей позарез нужно было проверить, знать наверняка, что он теперь среди них. Снейп это понял. На одно короткое мгновение в воздухе их взгляды встретились — как же она была хороша!
Северус шел все быстрее, чувствуя что-то невероятное, абсолютно новое, какой-то удивительный подъем сил. Как крылья за спиной, только какие у него, к черту, крылья? Он даже не мог сформулировать, что
