— Где Эредин? — спросила Цири на всеобщем. Пусть девушка понимает, хоть и чуточку, о чем они говорят; это может сыграть ей на руку. — Мне нужно поговорить с ним.
Каждый раз, когда Цири обращалась к Aen Elle, у них было такое выражение лица, словно они удивлялись самой способности говорить.
— Я ему передам, что ты соскучилась, — бесцветно ответил всадник, нехотя оторвавшись от своей трапезы.
Плаха по нему соскучилась! Вдруг Цири тряхнуло, и так сильно, что она чуть не свалилась с кушетки. И, судя по крикам — не только ее: пол закачался, как при землетрясении. Шкафчики открылись, и оттуда посыпались шприцы и склянки, покатившись по выложенному плиткой полу.
И один скальпель, закатившийся за кушетку и последний раз блеснувший почти у самой стены. Скальпель. Цири сглотнула.
«The building is in danger of an immediate collapse. Здание под угрозой разрушения. Немедленно покиньте…», — настойчивей повторил голос.
Сообщение прервал утробный низкий рев.
— Чо то есть? — пролепетала девушка, тотчас позабыв об угрозе всадника.
Цири этот рев и самой решительно не понравился — ни человеческий, ни звериный, но и на металлический лязг машин он тоже не походил.
«Единственные чудовища в нашем мире носят костюмы», — однажды сказал ей Адам.
Что-то не похоже.
Всадник нахмурился, воткнув в массу ложку. Цири ощутила, как путы, которыми он ее держал, чуть ослабли, когда звук повторился. Связать ее обычными веревками было мало — к ней приставили мага, хотя телепортироваться с открытой раной ей не хватило бы сил. Хорошо еще намордник не нацепили.
Надо выбираться отсюда, пока их не сожрали живьем.
— Мне до ветру сходить нужно, — обратилась к эльфу Цири.
Гораздо больше, чем удовлетворить нужду, ей нужно было осмотреться. Сколько здесь всадников? Охраняют ли они выходы?
Эльф посмотрел на нее так, будто ему самому таким непотребством в жизни не приходилось заниматься.
— Хочешь, — фыркнула Цири, — кровать обмочу, тебе же потом здесь и стоять.
Эльф скривился, будто бы лимон проглотил. Коротко кивнул, и Цири встала на ватные ноги, радуясь возможности размять затекшее тело. Ненадолго: едва державшийся на плечах комбинезон так и норовил сползти, а бок заныл с двойной силой.
Пока он ее куда-то вёл, подталкивая в спину, она внимательно озиралась по сторонам. У госпиталя когда-то были богатые покровители, не поскупившиеся на мраморный пол; стены украшали незамысловатые рисунки квадратов и треугольников. Похожие на офирские пальмы деревья в вытянутых белоснежных кадках тянулись до потолка, неотличимые друг от друга: будто бы все растения в этом мире, не подходящие под идеальный стандарт, уничтожались еще ростками.
Но на мраморном полу еще остались пятна крови. Цири краем глаза увидела пару раненых, еще несколько пленниц, краем уха слышала ругань в одной из закрытых комнат. Она насчитала с десяток всадников и примерно пяток магов. На лицах их всех читался если не страх, то как минимум смятение. Но Эредина и его приспешников будто след простыл.
Окна были завешаны ледяной изморозью — Цири узнала заклинание Барьера. Так вот почему на них еще не напали! Но как долго эльфы смогут его держать? Снаружи, за молочной пеленой виднелись очертания летающих машин.
Видимо, выжидают момент, как и она сама.
Эльф буквально впечатал ее в дверь небольшой уборной со схематичным изображением женщины. Цири обернулась, кивнув на свои связанные руки:
— И как ты мне прикажешь нужду справлять?
Эльф ослабил путы с таким выражением, будто делал ей необычайное одолжение. Цири вошла в небольшое помещение с обшитыми деревом стенами и умывальником из прозрачного стекла, над которым мигала красным светом лампочка.
Выглядела она на редкость паршиво. Грязные пепельные волосы прилипли ко лбу, лицо блестело, и за последнюю неделю Цири успела вконец отощать.
Она попыталась закрыть дверь, но латный сапог помешал ей это сделать. «Извращенец ушастый», чертыхнулась она про себя. Те, кто больше всего морщат носы, охотнее всего подглядывают в дырку в заборе.
Она нащупала кончиками пальцев бомбу в заднем кармане, но единственный шанс нужно использовать с умом, и уж точно не сейчас. В здании не было никаких девушек, кроме пленниц. Если понадеяться на то, что эльфы побрезгуют воспользоваться женской уборной, можно оставить сообщение. Но какое? И чем его написать?
— Не задерживайся.
Если другие девушки — заложницы, то работали здесь, и знают здание куда лучше, чем кто-либо другой. Если знать, куда идти, шансов сбежать куда больше.
Выкрутив до боли в запястьях руки, Цири нажала на рану на боку и сцепила зубы, чтобы не застонать. Наспех написала вслепую на белой плитке «где вых», на большее не хватило ни крови, ни времени. Поморщившись при взгляде на собственное творение, Цири взмолилась, чтобы его увидели нужные глаза.
Когда они вернулись в палату с пленницами, русоволосой девушки там уже не было, и вместо нее появилась женщина с изуродованным лицом, как будто с него кто-то лоскутами снял кожу. Раны выглядели свежими, безобразными красными линиями проходя от скул до лба. «Только женщин и горазды кромсать», — мрачно подумала Цири.
«Она не связана, — тут же отметила Цири. — Но и выглядит так, будто ее не слушаются ни руки, ни ноги».
Когда эльф собрался толкнуть ее в сторону кушетки, его остановил знакомый голос:
— Оставь.
В глубине души Цири уже успела понадеяться, что Эредин по какому-нибудь счастливому стечению обстоятельств встретился со своими эльфскими праотцами.
Но нет, конечно, Король Ольх жив. Как сказал ей один переживший, хоть и не целиком, вторую Северную солдат — за войну расплачиваются только рядовые.
Эредин успел очеловечиться, не без удовлетворения отметила она: с короля слетел привычный лоск. Хотя взгляд оставался таким же, неизменный в своей застывшей, почти кристаллизованной спеси.
— Эредин, — Цири старалась подбирать слова, чтобы не сорваться на грубость. Ей нужно выбраться отсюда, а не вступать в перепалки, — что…
Нет, замороженный взгляд у него на этот раз отнюдь не из-за спеси.
«Да он же под фисштехом, — ужаснулась Цири, — у него за зрачками белков не видно!». У эльфов это смотрелось особенно чудно — такими же огромными, как отполированные плошки, глазами, на нее когда-то посмотрела Искра. Перед тем, как с хохотом прирезать дюжину человек.
— Я предпочел бы поговорить с глазу на глаз, Zireael, — перебил ее Эредин. — Следуй за мной.
Цири идея остаться один на один с ненавидящим ее, да еще и принявшим наркотик эльфом, совершенно не пришлась по душе. Опьянение фисштехом — такая вещь, которую хорошо чувствовать самому, но ее вовсе не нравится наблюдать на других.
Никто ее не спрашивал, конечно — приняв ее
