Да и леший с ним; нашел, чем гордиться. По кнопочкам стучать много ума не надо, попробовал бы он как Адам, в одиночку здание штурмовать. Вот тут нужны мозги. Собственно, когда она на это намекнула, Притчард окончательно взбесился, и Цири решила ретироваться чуть раньше, чем нужно.
До ее следующей встречи, с некоторым господином ЯНОМ ЛЕВАНДОВСКИ ПХД ГЕНЕТИКА, о которой с маниакальной настойчивостью напоминал мобильный телефон, оставалось еще полчаса.
Прогулявшись по коридорчикам, разделяющим плотные реки кабинетов, за дверями которых сидели неуютно улыбчивые люди в кипенно белых рубашках, Цири дошла до островка кухоньки. На нем не иссякала очередь к кофемашине. Все улыбались ей, но никто не проявлял ни малейшего желания заговорить, не нарушая дистанцию как минимум в аршин.
«Еще и телики вырубили, — пожаловался кто-то. — Даже Детройтских Тигров не посмотреть».
И правда: даже телевизоры и те, все как один были выключены, а она уже пристрастилась рассматривать движущиеся картинки. Цири вздохнула, залпом допив воду и отодвинула от себя пластиковый стаканчик.
Улыбчивая женщина в униформе «Шариф Индастриз» тут же подошла к ней и ловко убрала его со стола. Руки у нее были в тоненьких прозрачных перчатках. Цири поежилась и взглянула на экран телефона.
*****
Ян Левандовски оказался мужчиной лет тридцати, по-мальчишески симпатичным, с подвижным лицом и пшеничными кудрявыми волосами. Вместо глаз у него были белые зеркальные линзы, напомнившие ей дула камер на улицах, и поначалу Цири показалось, что он слепой.
Когда она вошла в его новехонький, еще не обжитый кабинет, то обратился он к ней из другого конца комнаты, не поднявшись из своего облегающего тело белого кресла:
— Пани Рианнон, — сказал он с легкостью старого знакомого, подозвав к себе жестом: — у меня есть одна теория, и мне страшно нужно, чтобы вы ее подтвердили.
Он говорил на всеобщем, на той гортанной вариации, которую она слышала в Варшаве. Когда Цири осторожно приблизилась, то поняла причину странной просьбы — от горла Левандовски до блестящих дырок в полу тянулись телесного цвета провода, которые ограничивали его передвижения.
— Вот, посмотрите.
Куда смотреть? Левандовски глядел прямо впереди себя, но не на нее — по крайней мере, Цири так показалось. При таких глазах угадать направление взгляда не так-то просто. Когда она заняла предложенное место прямо напротив, тот оглушительно щелкнул пальцами.
На возникшем между ними прозрачном, подрагивающим, как поверхность воды, экране появился знакомый пейзаж. Закоулок позади торговой улицы Хэнша, призыв вернуть компартию, и… она сама, занесшая над невидимым противником вакидзаси. Вот говорил же ей Весемир, в диагональных ударах расставлять ноги пошире — со стороны лучше видны недочеты в позиции.
Секунду; с чьей стороны?..
— Это что, глаза Адама?! — ужаснулась Цири.
— Видеоряд со зрительного модуля, — нетерпеливо кивнул Левандовски, — но меня другое интересует: эти… туманники — невидимы только для одного человека единовременно, не так ли?
Речь у него была такая быстрая и прерывистая, что сосредоточиться было невозможно. Цири все еще не могла переваривать мысль, что кто-то смотрит на нее глазами Адама. Неужели все им увиденное можно пересмотреть? Еще хуже — могут посмотреть другие?
А как же вчера… А что же…
— Пани?
Цири сосредоточилась на экране и увидела, как она ударила вакидзаси с верхней кварты, зацепив длинную когтистую лапу.
— Вы всегда можете видеть глазами Адама? — выпалила Цири.
— Упаси Боже, пани! Мы уважаем частную сферу! — взмахнул руками Левандовски. На подушечках пальцев у него были малюсенькие присоски. Выглядело довольно неприятно. — Так что насчет туманников?
Люди, расставившие по камере на каждом аршине, уважают частную сферу? Цири шумно выдохнула. У них с Адамом появилась еще одна тема для разговора.
А что насчет туманников? Ах, да, невидимость… Цири кивнула. Ходишь по топям в одиночку — пропал, вдвоем еще есть хоть небольшой, но шанс пережить встречу.
— Очень интересно, — ответил Ян, прежде чем с нескрываемой гордостью продолжил: — Вы никогда не задумывались, каким образом эти твари становятся невидимыми?
Людям мира Адама когда-нибудь придется выучить слово «магия». Да и разве она о чудищах пришла говорить?
— Меня больше интересовал вопрос, как их поскорее убить, — пожала плечами Цири.
— Знаете, что такое саккады, пани Рианнон? — спросил Ян, и продолжил, не дожидаясь отрицательного ответа. — Мельчайшие движения глазниц. Шариф Индастриз включает их и в настройки глазных имплантатов — отчасти чтобы избежать эффекта «зловещей долины» — у меня они, например, сейчас отключены, и наверняка вид моих глаз вас нервирует.
«Нервирует» — он еще мягко выразился, вытаращившись на нее своими немигающими глазами-камерами. По кругу на каждом зрачке крошечными золотыми буквами было выведено — Sarif Industries Optical.
-…отчасти чтобы не перегружать мозг беспрерывным изображением — мы все равно в состоянии обрабатывать только стоп-кадры. Так вот: существа, которых вы называете туманниками… Кстати, очень милое название — моя бабушка так называла духов болотных топей! …Так о чем я? Туманники знают, что такое саккады и умеют идеально под них подстраиваться. Когда они движутся только в промежутках саккадного движения глазниц, то становятся… невидимыми.
Пока Левандовски договаривал одно предложение, Цири уже забывала, как оно начиналось. Вот кого нужно к Весемиру на зимовку отправлять — тот мог рассуждать о слюнных железах туманника три часа кряду, а если под жженку — то и всю ночь.
— Идеально выточенный эволюцией механизм охотника на людей! Разве не потрясающе?
Он явно ждал аплодисментов, но Цири, не получившая для себя никакого откровения, просто вздохнула:
— Потрясающе. Я думала, вы должны изучать мой ген, милсдарь Левановски?
Левандовски расстроился, как ребенок, не найдя в Цири никакой поддержки.
— Ген? — он переспросил так, словно она выразилась на другой языке. — Вы говорите о каком-то конкретном гене?
— О гене Старшей Крови, — продолжила Цири с легкой холодцой. От того, что обсуждение темы было неизбежным, менее неприятным оно не становилось, — Aen Hen Ichaer. «Великое наследие» эльфов.
— И что вам о нем известно?
Вот ей-то о нем всегда было известно меньше всех. С чего взяли, что он может открывать врата; как его выводили, куда он исчез, и почему именно ей выпала незавидная участь стать его главной носительницей.
— Не так уж много. Передается по женской линии. Позволяет перемещаться между мирами.
