Голуби летали быстро, но письмо в Берию смогли бы доставить только к завтрашнему дню, тогда как маги за определенную плату имели возможность передать послание в течение пяти минут.
— Берийцам через магов, — уточнила я. — А Николасу можно и голубиной, нечего на него золотые тратить.
— Тогда за Ника заплачу сам, — сказал Бастиан, и на этот раз его глаза смеялись.
Князь внимательно слушал мой рассказ, постукивая указательным пальцем по столешнице.
Он удивлялся там, где это требовалось, и хмурился там, где положено, но при этом оставался собранным и явно контролировал себя. Его глаза щурились, если я замолкала, пытаясь найти более легкую формулировку произошедшего, и тут же расширялись, когда понимал, что именно я хочу скрыть. Князь в первую очередь был отцом. Любящим, заботливым, немного старомодным, но очень близким. Мне не хотелось его расстраивать, да и стать причиной конфликта между АрМонтом и Северными землями тоже не желала.
— Ты чего-то недоговариваешь, — заметил он, внимательно выслушав меня.
— Тебе просто кажется, — мягко ответила я.
— Глупости, я редко ошибаюсь. Повтори-ка, как Бастиан тебя спас?
Я повторила рассказ, аккуратно обходя некоторые моменты. Отец не должен знать про моего супруга больше положенного, ни к чему это. Вначале сама разберусь, а уж потом родным рассказывать буду.
— Странно, очень странно, — пробормотал князь, пристально глядя мне в глаза. — Ну да ладно, я рад, что все хорошо закончилось. Отдыхай, дорогая, и насчет Настиши не беспокойся, я объяснюсь с ее родителями. Раз Бастиан обещал, стало быть, все под контролем.
— Спасибо, — склонила голову я и, радостно улыбнувшись, бросилась вон из кабинета.
Правда, уже когда закрывала дверь, мне показалось, что взгляд отца стал слишком тяжелым, не предвещающим ничего хорошего, но, возможно, это была просто игра воображения.
Ответ от берийского шаха пришел поздно вечером. Он выразил свое уважение правителю АрМонта и попросил аудиенции завтра с утра. Учитывая, что даже на драконе путь сюда неблизкий, полагаю, берийская делегация уже в пути. Был уверен, что князь не откажет?
Отдельное письмо из Берии предназначалось Бастиану. Он его прочел в одиночестве и после долго ходил задумчивый. Я пыталась узнать — что, а главное, кто ему пишет, но супруг лишь отмалчивался. Неужели Бастиан общался с берийским шахом? Не он ли тот самый высокопоставленный человек, который приобрел северную деву у моего благоверного? Если так, то судьба Настиши все еще под вопросом.
— Бастиан, — позвала я. — ты обещал поведать все подробности о Валесии.
— Обещал. — Супруг опустился в соседнее кресло, но, видимо решил, что находится слишком далеко, и пересел на подлокотник моего. — Но не сейчас. Подождешь еще немного? Я связан магической клятвой, поэтому некоторые вещи просто не смогу рассказать, хоть и очень хотел бы.
Я нахмурилась:
— А когда?
— Думаю, завтра к вечеру. Клятва давалась конкретному человеку, и только он может ее снять.
— И этот человек не из АрМонта? — спросила я.
— Нет, — Бастиан покачал головой, — не местный.
— Кто-то из Берии? Неужели сам шах? Больше, кажется, гостей нам ждать неоткуда.
Супруг улыбнулся.
— Ты меня переоцениваешь. Нет, конечно, это не шах, — ответил он. — Тебя очень волнует история Валесии?
— А сам как думаешь? — Я встала и подошла к кровати, на которой, вольготно развалившись, посапывал дракоша. Краснокрылый питомец что-то урчал во сне и крепко обнимал подушку передними лапками. — Ты за это время перестал быть чужим, — призналась я, оборачиваясь к Бастиану. — Мне казалось, я тебя узнала, изучила, поняла. А на деле… Продажа собственной невесты, девушки, которая должна была стать женой, это… это подло. Таким признанием ты рисковал перечеркнуть все то хорошее, что могло бы появиться между нами.
— А оно могло появиться? — Бастиан поднялся и подошел ближе.
— Могло, — не стала скрывать я. — Но сейчас уже не уверена. Одна часть меня хочет тебе верить, а вторая боится этого доверия.
Мужчина нахмурился.
— Я никогда не причиню тебе вреда.
— Знаю, брачные обеты не позволят.
— К Вайду обеты! Это не обеты, а я сам! Я сам никогда не причиню тебе вреда! Даже если бы не было никаких обетов, неужели думаешь… — Он замер. — Камелия, ты и вправду думаешь, что я мог бы просто так продать тебя в гарем берийцам?
Его глаза потемнели, рождая в синей радужке темные, мрачные всполохи.
— Нет, — нервно повела я плечом. — Конечно нет, не думаю. Если бы ты хотел меня продать, то продал бы давно, и никакие обеты не помогли бы.
— Рад, что ты это понимаешь, — тихо произнес Бастиан.
В глазах отца и всего АрМонта мы были мужем и женой, поэтому, несмотря на некоторые разногласия, спать приходилось в одной комнате. И если раньше супруг пытался отвоевать удобную кровать себе, то сейчас безропотно устраивался на диване, лишь иногда бросая косые взгляды на Пакость. Дракоша не слишком обрадовался, увидев вернувшегося мужа любимой хозяйки, но молчал, позволяя себе незначительные проказы.
— Вы обещали помириться, — сурово напомнила я, когда Пакость попытался стащить подушку Бастиана, а тот в ответ спеленал питомца собственной рубахой. — Оба обещали!
Пакость глухо фыркнул, а Бастиан безмолвно закатил глаза.
— Давайте! — скомандовала я сердито и сложила руки на груди. — Ну?
Бастиан скривил губы, но засунул дракошу под мышку и, накинув на плечи другую рубашку, покинул комнату. Я, как человек ни разу не видевший сговора между человеком и зверенышем, тут же выскользнула следом.
Бастиан быстро спустился по лестнице, пересек зал первого этажа и вышел в сад. На небе уже блестели звезды, дул легкий ветерок, и фигура мужчины с трепыхающимся дракончиком в руках смотрелась весьма комично.
Бастиан остановился возле скамейки и выпустил Пакость на волю. Тот сразу же начал что-то возмущенно верещать.
— Тихо! — попросил Бастиан. — Тихо, перебудишь весь замок. Слушай внимательно, дружочек, нам сейчас ссориться никак нельзя, Камелии это не по нраву, понимаешь? А мы ведь хотим порадовать хозяйку крепкой мужской дружбой?
Пакость настороженно прищурился и выпустил два колечка черного дыма, по одному из каждой ноздри.
— Будем считать это согласием. — Бастиан
