— Дыши, — шепнула она. — Дыши, Камелия!
И только тут я заметила, что и правда перестала дышать.
— Дыши, вдох-выдох, ну! Я знаю, это больно, но ничего, пройдет. Дыши…
Вдох-выдох, вдох-выдох… Ничего не значащие, ритмичные сокращения грудной клетки, пока там, в середине замкового холла, решалась судьба нескольких человек.
— Развод! — грозно повторил отец.
— Для этого нужно подтверждение со стороны Камелии! — Бастиан тоже сдвинул брови.
— С дочерью я поговорю потом, захочет — простит, нет — я вам не судья. Но с твоей стороны развод должен быть дан немедленно! Ну? Я жду!
Бастиан пристально поглядел на князя, медленно кивнул и протянул вперед руку с брачным браслетом.
— Хорошо, но прежде, пожалуйста, выслушайте. — Он перевел дыхание. — Я никогда не считал вашу дочь игрушкой. Немного взбалмошной, не до конца повзрослевшей, но не игрушкой. Я согласился на обман, поддавшись на уговоры друга. — Бастиан поморщился. Измирский что-то возразил, но глухо и неразборчиво. — И почти сразу пожалел.
— Не смей давить на жалость, — процедил отец.
— Нет, я просто хочу объяснить… Камелия оказалась совсем не такой, как ее описывали. Она хорошая! Чудная, конечно, с этими представлениями о свободной жизни, с пристрастием к вредному крылатому дракону и крепкому кофе по утрам. Но мне это даже нравится. — Бастиан говорил решительно, словно в последний раз. Наверняка он понимал, что именно в этот момент моему отцу важно слышать правду. — Я ее полюбил, хотя сам не понимаю за что. Может, за привычку поднимать брови, когда хочет показаться смелой, может, за излишне торопливую речь, когда волнуется. А может, за любопытство в глазах, когда ждет ответа на вопрос, за страх показаться глупой, за капризные губы, уголок которых дергается, если ей смешно…
— Она так не делает, — возразил Измирский.
— Делает, — горько улыбнулся Бастиан. — А еще она любит голубой цвет и терпеть не может желтый. И суп на крепком бульоне ей нравится больше, чем запеченные куриные ножки. Ваша светлость, я люблю вашу дочь и ничего не могу с этим поделать.
— Зачем ты это говоришь? — холодно спросил князь.
— Подумал, что хватит лжи, пора быть честным.
— Надеешься, что передумаю насчет развода?
— Нет, — покачал головой Бастиан. — Вы правы, Камелия должна сама все решить. Но пообещайте, если она простит меня, вы дадите еще один шанс.
Князь прищурился, обвел его оценивающим взглядом и, не обращая внимания на притихшего Измирского, кивнул:
— Обещаю.
Настиша толкнула меня плечом.
— Вот это речь! — прошептала она восхищенно.
Я ничего не ответила, боясь отвести взгляд от супруга. На его лицо набежала тень, но он все же решительно обнажил предплечье и произнес:
— Полагаясь на ваше слово, я даю развод и освобождаю от всех клятв, вольных и невольных, Камелию АрМонт. Пусть все зависит от нее. В любом случае я… — Но Бастиан не успел договорить. Брачный браслет на его руке неожиданно засветился, обжигая кожу, и исчез.
Я торопливо задрала рукав своего платья. О Вайд… То же самое свечение и легкий ветерок. Ну конечно, мое согласие на развод было дано несколькими днями ранее.
Князь взглянул в лицо ошарашенному Бастиану.
— Кажется, Камелия давно сделала выбор.
Рядом шумно вздохнул Измирский.
— Ваша светлость, — напряженно сказал он. — Позвольте мне и Бастиану поговорить с княжной.
— Помолчи! — Отец смерил его презрительным взглядом. — Вы оба немедленно покинете АрМонт. Слышали? Оба. Немедленно.
— Но, ваша светлость…
— Пошел вон, Николас, ты нанес оскорбление моему дому! Бастиан, тебя также попрошу удалиться.
— Нет, — твердо сказал Бастиан. — Я люблю ее!
— Уходи.
— Нет! Позвольте поговорить с Камелией! Ник, — обернулся он к Измирскому. — Сними обет! Я должен рассказать!
Николас внимательно посмотрел на друга и кивнул:
— Хорошо. Ваша светлость, это и правда важно…
Но отец не позволил продолжить.
— Не хочу ничего слышать и знать! Стража! Эти господа покидают замок, столицу и наше государство. Проводить!
Прибежали несколько армонтцев в мундирах.
Я судорожно сжала кулаки и уже собиралась выйти из укрытия, но тут Настиша вцепилась в платье, не позволяя сделать ни шагу.
— Опомнись, дурочка!
— Отпусти!
— Тише! — Она зажала мне рот рукой. — Тише! Будто ты князя не знаешь, пусть остынет.
Стражники окружили светловолосых мужчин и оттеснили к выходу.
— Покиньте помещение, господа.
— Нет! — Мой супруг настойчиво желал остаться.
— Пошли вон! — рявкнул князь.
Герцог Измирский пристально посмотрел по сторонам и крепко сжал плечо Бастиана.
— Пойдем. Ты же видишь, пока не время, — проговорил он едва слышно.
— Нет! Николас, скажи ему!
— Пойдем, Басти. Так нужно. Мы все обсудим и решим, что делать. Пойдем.
Бастиан дернулся и заскрипел зубами.
— Я хочу ее видеть! Камелия! — вдруг закричал он. — Камелия!
Я всхлипнула, а Настиша еще крепче прижала ладонь к моему рту.
— Молчи, — взмолилась она. — Испортишь все, только молчи!
Князь кивнул страже:
— Вывести. Если придется, насильно.
— Не стоит, — сузил глаза Измирский. — Пойдем, Басти. Мы еще вернемся.
Тот подавленно глянул на друга, но ничего не ответил, лишь кивнул и покинул замок.
Глава 13
КНЯЖНА И НИЩИЙ
Отец вызвал меня ближе к вечеру. Долго говорил о княжеской чести, о традициях, которые теперь даже ему кажутся глупыми, об обязанностях, возложенных на наследницу, о роли любящего родителя… Он был откровенен и не считал нужным скрывать нервные пятна на щеках или прятать бутылку с выпивкой, которая так нелепо смотрелась на пустом столе.
Я мимолетно отмечала детали, но совершенно не вслушивалась в речь. Это казалось не важным.
— Камелия. Камелия, дочка! — Отец возник прямо передо мной. — А может быть, все к лучшему?
— Может быть, — послушно ответила я.
— Ты ведь не
