Один из них стучит ко мне в дверь. Я открываю, не надев футболки. Запястья уже затянулись, но на руках осталась засохшая кровь. Надеюсь, я не испортил пальто. Пора искать, где здесь химчистка.
На пороге стоит Козлобородый Чувак. От него воняет так, будто он использовал воду из бонга[104] в качестве лосьона после бритья. Отсутствие на мне футболки и кровь на руках он даже не замечает.
– Там полки с порнухой упали, – говорит он. – Что нам с ними делать?
Сначала мне кажется, что он шутит. Но потом я вспоминаю, с кем имею дело.
– Может, кому-то из вас стоит пойти и прибраться?
– О'кей. Но я единственный, кто умеет работать с кассой. У Билла аллергия на пыль, а Руди в жесткой завязке, ему нельзя пока заходить в порноотдел.
– Значит, никто из вас не в состоянии дойти до задней части магазина и навести там порядок?
– По ходу, нет. К тому же на потолке трещины. Эй, тут тоже трещины.
Он тычет пальцем в комнату, и я немного прикрываю дверь.
– Пох…й. Это же порно. Люди, которым оно действительно нужно, будут копаться в нем, невзирая ни на что. Черт, может, им так даже больше понравится? Может, стоит свалить всю порнуху в большую кучу на полу и оставить так навсегда?
– Что?
Я опять забыл. Единственное, что может рассмешить обдолбыша вроде Козлобородого – это мультяшные животные или наблюдение за тем, как кого-то бьют.
– Просто открывай магазин и дай мне одеться.
– А когда вернется мистер Касабян?
Я смотрю на парня. Эта обезьяна с глазами лани что-то подозревает? Неужели придется лоботомировать придурка?
– Когда будет готов.
– О'кей.
Он уходит с таким видом, будто уже забыл весь разговор.
Я закрываю дверь и задвигаю засов. Надо каждый раз запирать комнату. Здесь слишком много оружия. Слишком много крови на полу. Слишком много остаточной магии на стенах. Еще не хватало, чтобы какой-нибудь обкуренный подросток задремал в Кубе Метатрона и проснулся висящим на крючке в мясной лавке на Адском базаре.
Я решаю прибраться в ванной. Вокруг стока образовалось красно-коричневое кольцо. Надо найти отбеливатель, прежде чем вся кровь, которую я сливаю в раковину, навсегда ее загадит. Интересно, у Касабяна была страховка, например от землетрясений? Надо это выяснить. Я видел в ящике стола какие-то официальные бумажки. Было бы неплохо привести магазин в порядок, прежде чем меня не станет и Аллегра займет место Касабяна.
Скомканное пальто валяется на краю кровати. Выглядит довольно плачевно. Хвала Люциферу, что джинсы у меня черные. Кровь на них не так заметна. Я нахожу коробку с последней футболкой «Max Overdrive» моего размера и надеваю ее. Теперь единственное, что я могу накинуть поверх футболки, чтобы спрятать оружие – это полусгоревшую куртку для мотокросса. Правда, я буду выглядеть в ней как городской сумасшедший, но она еще пригодна для ношения. Я без всякого сожаления надрываю подкладку и засовываю внутрь наац. Нож Азазеля я возьму с собой в любом случае, но отныне моим основным оружием станет то, которое позволит удержать нападающих на расстоянии. Ведь я выполз обратно на Землю не для того, чтобы разоряться на новых рубашках.
Мне потребовалась минута, чтобы вспомнить, куда я спрятал деньги Мунинна. Я засунул их внутрь бокс-сета с творческим наследием Вэла Льютона[105], который пострадал от взрыва вместе с задней стеной. Я вытаскиваю изнутри пачку банкнот и бросаю коробку на кровать.
Сунув пальто под мышку, я запираю дверь и тихо выскальзываю через заднюю дверь, чтобы никто из парней меня не заметил.
Аэлита ждет меня в переулке. Она стоит там, как ангел смерти, похожая на строгую библиотекаршу. Я бросаю пальто на асфальт и делаю пару шагов в глубь переулка, чтобы не оказаться прижатым к стене.
– Ты, похоже, любишь читать деловые журналы, – говорю я. – Не подскажешь, где здесь приличная химчистка?
Она качает головой и стреляет в меня ядовитыми стрелами из глаз. Или хотела бы, чтобы это было так.
– Золотая Стража видела тебя прошлой ночью. Все, что ты творил с тем человеком. Это было отвратительно.
– Я же Мерзость. Чего ты ожидала? Если бы вы, клоуны, действительно видели меня на радарах, то вы бы заметили, что я не убивал Касабяна, а просто вынес мусор. Его убил тот, с кем вы должны были уже давно разобраться.
– Ты последовал за несчастным в смерть и мучил его даже там.
– Я с ним поговорил. Дал некоторые рекомендации по работе. Я помог ему больше, чем ты когда-либо помогала мне.
– Не далее как вчера я предлагала тебе помощь. Помощь и искупление.
– Ага. Помогла так, что доктору Кински пришлось склеивать меня обратно.
– Не произноси при мне его имя! – кричит она. – Он единственное живое существо еще более мерзкое, чем ты.
– Большое спасибо. Твоя ненависть к Кински окончательно убеждает меня в том, что он хороший человек. Пожалуй, разрешу ему себя разрезать.
– Зачем же откладывать? Я могу разрезать тебя прямо сейчас.
– Да, но Кински в отличие от тебя не станет при этом возбуждаться.
– Как ты смеешь говорить так с Ангелом Господним?
– Если я задел твои чувства, приведи сюда Бога, чтобы я мог сказать ему в лицо то же самое.
– Возможно, ты даже хуже Кисси.
– А ты – самое бесполезное существо, которое я встречал. Даже у худших демонов есть свое предназначение. А в чем заключается твоё? Ты не можешь удержать от развала договор, на котором держится мир. Ты даже не можешь поймать Мейсона. Почему так?
– Не смей меня допрашивать. Мы искали Мейсона много лет.
– Но ведь искать – это не то же самое, что найти, верно? То, что никто не хочет заниматься этим парнем, заставляет меня задуматься: а нет ли тут чего-то еще?
– Мы – посланцы Небес и исполняем его волю.
– И пока ты занималась хрен знает чем, Паркер бродил на свободе, истребляя людей. Ты что, надеялась, что он приведет тебя к большому мальчику? Сколько народу он убил за одиннадцать лет, пока ты бездействовала?
– С каких пор ты вдруг стал переживать о смерти? Люди умирают каждый день, и ты этого даже не замечаешь. Какое тебе до этого дело?
– Иди ты на х…й, ангел. Иди на х…й и ты, и все остальные Божьи тюремные подстилки. Он дарит тебе сигаретку, фальшиво улыбается, и ты мчишься выполнять за него грязную
