Глава 37
Глава 37
Через неделю я, уставившись в иллюминатор на провожавших людей, сидела в вертолёте, что уносил изменившуюся и повзрослевшую меня в ту жизнь, что отныне буду строить я сама.
Рутинная, как в стоячем болоте, жизнь затягивала, но при этом позволяла расслабиться и какое-то время не принимать кардинальных решений. Меня это вполне устраивало. Для друзей и даже мамы и папы я ушла в тину, странно, но они не доставали меня расспросами, советами и предприимчивыми попытками растормошить. Я в одиночестве ходила по выставкам, по театрам, иногда бродила бесцельно по городу и отдыхала от бешенного ритма последних лет. На работе заметили, что я какая-то вернулась другая — успокоенная или умиротворённая что ли. Нет, интерес к журналистике не пропал и новых замыслов, идей было предостаточно, хватило бы ни на одну меня, но исчезла нервозность, какая-то заезженность, когда было ощущение, что не уложусь в сроки, не раскрою тему, не наберу нужных фактов. Теперь все эти «не» растворились в моём спокойном отношении к жизни. Мой начальник отдела заметил, что я стала профессионалом, которому чужды излишняя суета и неуверенность в своих силах, более разборчиво начала относиться к поставленным передо мной заданиями информационного агентства и телевидения.
— Алло, Николавна? — знакомый голос вывел меня из задумчивого состояния.
— Сергей? Какими судьбами? — удивилась я, неожиданному звонку. Прошло несколько месяцев, точнее шесть, поэтому я никак не ожидала, что обо мне помнят.
— Приятно, что старых знакомых узнают! Да занесло в столицу по делам. И ещё ребята просили поблагодарить за твою подборку статей о центре. Не только спонсоры появились, но и государство вспомнило, так что с нас со всех причитается, а посему Любочка и Лидочка для тебя собрали посылку с таёжными деликатесами. Как ты насчёт того, чтобы встретиться?
— Если только вечером…
— Вот и замечательно, я днём по делам бегаю, а вечером самое оно. Я тогда наберу тебе, чтобы точно со временем определиться?
— Хорошо, часов после шести.
— Что-то голос у тебя грустный, куда задиристость пропала? Не ладиться что-то? Ладненько, вечером разберёмся! Пока.
Приятные воспоминания о той командировке словно пробудили меня. В памяти, как фотографические снимки, всплывали лица, таёжные пейзажи. Оказывается, я скучаю по людям, что остались так далеко, мне не хватает их открытости, добродушного юмора, их самоотверженной преданности науке, когда они могли часами, если не было срочной работы, рассказывать о тайге, её обитателях. С самозабвенной любовью эти добровольные отшельники отдавали свои силы сохранению природы таёжной глуши.
— Николавна? — окликнул меня Сергей, когда я выходила из агентства.
— Что же ты не позвонил? Привет, Сергей! Я думала, что у тебя планы изменились.
— Да, чёрт бы побрал этот мобильник! Разрядился в самый неподходящий момент, а телефон твой у меня в нём забит. Обленились мы, раньше номера помнили или на крайний случай в записную книжку заглядывали. Теперь мозги скрепят, но напрягаться не хотят, тупеем мы с этими гаджетами. Скоро, глядишь, не мы, а они нам, будут диктовать правила жизни…
— Что-то разбурчался! — рассмеялась я, глядя на несколько растерянное выражение лица Сергея, — Хотя узнаю знакомые нотки досады и недовольства! И я рада тебя видеть!
— Устала после работы или есть порох в пороховницах?
— Ты в Москву надолго? — почему-то ушла от ответа я.
— Если б не дела, хоть сейчас рванул бы обратно, — честно признался мой знакомый незнакомец, — У нас сейчас красота, а тут серое всё и дышать нечем. Как вы живёте здесь? Все бегут как ненормальные, спросишь кого, как пройти или проехать, так на бегу и отвечают, окончание фразы доносится уже издалека, и не поймёшь, тебе отвечают, ещё кому-то или вовсе по телефону разговаривают…
— А ты в Москве плохо ориентируешься?
— Да нормально, но родной город так перестроили, застроили, словно, на другую планету попал. А главное, везде что-то роют…
— Видно давно в Москве не был, — заметила я, — Как там Любочка с Лидочкой? Как ребята? Что у вас нового?
— Засыпала вопросами, — рассмеялся Сергей, — Работаем! Слушай, мне надо тебе посылочку передать, но ты её вряд ли дотащишь. Поэтому есть два варианта: либо заедем за ней в гостиницу, либо говори адрес, я подвезу.
— Да, делай, как тебе удобно, я ведь подарка не ждала, поэтому потерпеть могу без проблем.
— Тогда так, едем в гостиницу. И поговорим спокойно и тебя вместе с посылкой я потом до твоего дома доставлю. Подходит вариант?
— Вполне. Я своих предупрежу, что задерживаюсь…
— Муж ревновать не будет? А то и его зови… — слишком уж прямолинейно поинтересовался моим семейным положением Сергей, внимательно вглядываясь в моё лицо, — Ну, мужа, похоже, за полгода ты завести не успела…
— Это с чего такие выводы?
— Забыла, что тайга учит наблюдательности, иначе накажет нерадивого ученика. Хотя тебе это откуда знать, ты так погостила, поохала и свалила в родную стихию.
— Слушай, что я тебе сделала? — опять он меня задеть норовит, вроде относительно нормальные отношения сложились к концу моей командировки, и вот, пожалуйста…
Очень захотелось послать этого мужлана куда подальше, но он, наверное, только этого и ждёт, чтобы подтвердилась его мнение обо мне, как московской фифе.
— А может я замужем? — с вызовом небрежно заметила я.
— Э, во-первых, была бы замужем, не было бы этого «может быть», во-вторых, не думаю, что за полгода вы бы друг другу надоели настолько, что муж, — демонстративно выделил Сергей, — стерпел от жены дежурное «предупрежу», в-третьих…
— Достаточно! — оборвала я, понимая, что сейчас меня аргументами размажут по асфальту так, что фиг отскребёшь. Как же меня бесит этот женоненавистник! — А ты не осчастливил какую-нибудь медведицу предложением руки и сердца? — вот, тебе, получи.
— Если б осчастливил, то она бы рядом была, чтобы тебе представить… Кстати, почему медведицу? У нас там самки и других животных имеются. Мне очень даже симпатизируют некоторые из них.
— Кто бы сомневался! Чтобы ты да женским вниманием был обделён, такого не может быть…
— Уж не ревнуешь ли, Николавна?
— Размечтался, у меня других дел нет, как такого мужлана ревновать…
— Да-да, «медведь, бурбон, монстр»…
— С чего вдруг?..
— Так, вспомнился старик Чехов. Пьеса у него такая есть «Медведь», или журналисты такое не проходят, а посему не знают!
— Отчего же! В курсе. Кстати, на медведя ты чем-то похож…
— И чем же?
— Неуклюжестью!
— А вот это ты зря, Николавна, медведь очень даже ловкий зверь и терпеливый. Сразу понятно, что и в цирк
