Умолкает хоровод… сон придёт, и всё уснёт…
Если только не умрёт, не умрёт…
— Где вы были? — весело спрашивает маленькая тень.
— На фестивале. Там… надо переодеваться в других людей, и…
— Тебе понравилось?
— Да, — такое ощущение, что он говорит с пустотой. Угол, угол, поворот…
— Я рад! Вы втроём… — что-то вмешивается в сновидение, и окончания не слышно. — Треугольник-три-угла, это ты, а в центре — я…
Вибрирующий телефон сошёл с ума и, падая с полки, шлёпнулся Кайлу на лицо. Более эффективного пробуждения он ещё не придумал, так что иногда, когда надо было рано встать, клал мобильник на эту треклятую полку над кроватью. Правда, теперь на лбу будет синяк… ну ладно…
Пытаясь избавиться от бредовых считалочек, Фабиан перевернулся на другой бок. Телефон куда-то тоже повернулся, в одеяле, что ли, запутался… ну и хрен с ним… треугольник-три-угла…
— Умолкни, тварь, — буркнул он, не разлепляя глаз и тыкая пальцем в экран. — Игнорирую…
Тень наконец-то пропала из сознания. Пришлось перевернуться снова: подвеска больно впивалась в грудь.
— А не пошёл бы ты на …
Кайл вытаращил глаза. Так это не будильник был?!
— …и оттуда уже можешь не возвращаться, — закончил Хоук. В его исполнении даже самое грязное ругательство звучало как пожелание приятного аппетита, но зато эффект неожиданности. — И вообще можешь никуда не ходить, ты проспал.
— Что я проспал?
— Пересдачу теории вероятностей. Вторую. Тебе хана, — ласково оповестил друг.
Теперь понятно. Будильник — дело безнадёжное, поэтому накануне, припоминал Фабиан, он попросил Хоука позвонить пораньше и выдрать его из кровати. Не то чтобы Кайл как-то готовился к какой-то там пересдаче, но… впрочем, уже похрен.
— И сколько раз ты звонил? — хрипло уточнил он, садясь в постели и озлобленно дёргая треугольник. Эта идиотская подвеска когда-нибудь убьёт его во сне, но не выбросишь же.
— Четыре. Один раз — при профессоре, он решил, что я прикрываю твою задницу.
— А ты прикрываешь?
— Ещё чего!
— Спасибо…
— Обращайся.
Вот и объясняйся с обычными людьми. Ни Хоук, ни профессор, ни — не дай бог — ректор не поверят, что он, иностранный студент Фабиан, ехал с фестиваля косплея поздним вечером и буквально втемяшился в демона, выходя из метро. И уж тем более все они повертят пальцем у виска, если он, иностранный студент Фабиан, скажет, что этого демона они с товарищами по фестивалю ранили в два из трёх холодных сердец и сбросили в Токийский залив.
Без двадцати час… дня. Мило.
— Ну так что? Неожиданная ночная смена в Маке или что-нибудь новое придумаешь?
— Именно так, — буркнул Кайл, не вдаваясь в подробности. — Ночная смена. И с утра… санитарная инспекция.
Бесконечное враньё раздражало всех, но не врать он уже не мог. Слишком опасная правда.
— Научись врать поинтереснее, — посоветовал Хоук и отключился.
— Хрена с два… — Кайл зевнул и хлопнулся обратно на подушки. Поинтереснее… разрисованные лица, воздушные змеи, шарики и огоньки, холодное метро, запах смерти и подземелья, воздух на улице, подпорченный серой, кривые клыки размером с его голову… и сон дурацкий. Как минимум не соскучишься. Хотя Фабиан был уверен, что на фоне остальной его биографии эта ночка — капля в море.
***
Десятый мир,
США, Нью-Йорк, Бронкс
2010-11 год
Детей из Red Sky разобрали разные страны: впереди был долгий путь. Адаптация. Привыкание к миру. Естественный отбор. Некоторые начали умирать ещё по дороге, другим становилось нехорошо по прибытии в новый мир, но большинство всё-таки держалось. Маленьких иномирских жителей с неразвитыми пугающими способностями могли принять не многие. Покровители сверхъестественного нашлись в Евросоюзе, США, России, Китае и Японии, между ними и распределяли детей — по каким критериям, никто не понял, во всяком случае, им этого не говорили. Большинство отправили по странам Европы: Полину удочерила французская семья, Кендалла прибило к берегам Англии. Родителей в этом мире не было ни у кого, но у RSH их не было вовсе, так что каждый проходил через детский дом или приют, вёл себя хорошо и получал крышу над головой, из которой потом благополучно улетал учиться и познавать мир, чтобы в итоге оказаться под крылышком капитана Сноу.
Загвоздка крылась в том, чтобы хорошо себя вести. Кайл ненавидел интернат по типу закрытой школы в Бронксе, как и любую другую школу и любой другой район, но прикидываться пай-ребёнком, чтобы оттуда выбраться, он хотел ещё меньше. Ещё в восемь-девять лет, отойдя от первичного шока и более-менее привыкнув к миру, Фабиан понял, что не видать ему нормального житья.
Интернат сильно смахивал на Red Sky. Улыбаешься и моешь руки перед едой — умничка, ходишь с мрачным лицом и бьёшь со злости окна — наказан. Наказан, наказан, наказан, и так ещё много-много раз. Кайла то утешало, то раздражало, что он был такой не один. Только вот все эти дети — брошенные, осиротевшие, просто отбросы общества, от которых отказалась семья — были местные. Они родились в Десятом мире, в нём же проживут свою жалкую жизнь и умрут, а он уже умер, в Девятом, в тот день и час, когда убили Алекса. Умер — просто зачем-то растёт и существует дальше…
Учился он из рук вон плохо, пока мистер Грант, учитель математики, не предупредил Фабиана, к чему это может привести. А конкретно — к тому, что его выставят на улицу без права возвращения, и делай что хочешь. Кайл бы с удовольствием пошёл, но снаружи были демоны — он был в этом уверен, потому что так научили в Red Sky… Драться с ними, ещё и на чужой территории, Кайлу не очень хотелось. Что в десять лет, что в пятнадцать. Поэтому он остался и из принципа решил учиться хорошо, чем шокировал преподавательский состав и многих одноклассников.
Это не мешало быстро закурить, научиться угонять чужой транспорт во время редких вылазок на Манхэттен и бегать от полиции. Хулиганить в одиночку было скучно, но Кайла бесили все, что в своём классе, что в других, старших-младших-параллельных-исправительных. Правда, однажды в столовой он наткнулся на удивительное зрелище, в центре которого находились ныне здравствующий Хоук Лаватейн и неизвестно где находящийся мистер Грант.
— Ваша доброта и щедрость безграничны, учитель Грант, — распинался тогда ещё не знакомый
