— Не переживайте, мистер Лаватейн, он в полном порядке!
— В таком порядке, что не отвечает на телефонные звонки?
— Насколько я знаю, вы тоже не всегда ему отвечаете… — Мидорикава осёкся, столкнувшись со взглядом, не свойственным безобидному деловому партнёру. Не сдай он оружие в фальшивом чемодане, рука потянулась бы к мечу. — Ну, мистер Лаватейн… Хорошо, я попробую объяснить ещё один раз, коли вы такой упрямый… Это испытание. Его придумал не я. Испытание предназначено для сильнейшего отряда Red Sky, и оно представляет собой противостояние сакрального и инфернального начала в смертном человеке. Вмешиваться нельзя. Это не моё дело и, к великому сожалению, не ваше тоже, поскольку я точно знаю, что вы не принадлежите к отряду мистера Фабиана и не имеете чести лично знать его товарищей.
«Уважаемые пассажиры! Посадка завершена. Пристегните ваши ремни. Стюардессы проведут краткий инструктаж на случай экстренных ситуаций».
— Всё, не остановил, — пробормотал Мидорикава, свешиваясь в проход и наблюдая, как стюарды расходятся по разным отсекам от плотно закрытой двери.
— Спасибо за объяснение, но это тоже не повод останавливаться, — уже спокойнее сказал Хоук. Мидорикава нахмурился. — Вы говорите — испытание, предназначенное для отряда, возможно, даже для одного человека. Вы же говорите мне об испытаниях, которые я якобы прошёл в возрасте семи и семнадцати лет. Не могу знать, что происходило со мной в семь, но почти уверен, что было в семнадцать. Так вот, Мидорикава-сан… Даже если оно было предназначено мне одному, я бы не прошёл через это без помощи Кайла. Просто не пережил бы. Поэтому, что бы нас ни ждало в Москве, я должен ехать.
Некоторое время они смотрели друг на друга, вместо того чтобы наблюдать за отточенными движениями стюардесс. Моргнув, Хоук переспросил:
— Вот на кой вы за мной увязались, это уже другой вопрос…
Ответ вертелся на языке у капитана, но он не был уверен, что когда-нибудь озвучит его. Покачав головой, Мидорикава подался вперёд и стиснул Хоука в объятиях, не обращая внимания на то, что параллельно разбросал все журналы и сбил стакан со столика.
— Я пообещал не отпускать тебя одного, — пробормотал полукровка вполголоса.
Проигнорировав фамильярное обращение и туманную формулировку ответа, Лаватейн прохрипел:
— Спину сломаете…
«Уважаемые пассажиры, мы начинаем взлёт! Убедитесь, что ваши ремни пристёгнуты».
— Уважаемые пассажиры, мы начинаем взлёт! Держитесь крепче, вы можете не успеть.
— Вы слышали? — Хоук цеплялся взглядом за каждого пассажира, но никто не проявлял каких-либо новых эмоций, за исключением всем знакомого волнения перед взлётом. Мидорикава медленно кивнул.
«Приятного вам полёта!»
========== Часть IV. Глава VI. Улыбка ==========
Subtexta malis bona suit.
Добро и зло смешаны друг с другом.
Десятый мир,
Российская Федерация, Москва, Багратионовский мост
2025 год
— На мосту!
Что именно на мосту, Костя объяснять не стал. Сняв куртку и вежливо повесив её на руку Юрию, он обратился в медведя и в несколько широких прыжков преодолел огромное расстояние. Юрий чертыхнулся и побежал следом за ним. Март в Москве был сравним с каким-нибудь концом декабря — на небе и на земле не пойми что не пойми какого цвета, ни зима, ни весна, а сплошное недоразумение. Поэтому он поскальзывался на ровном месте и то и дело попадал из лужи в грязь. Впрочем, бежать с чужой толстенной курткой в одной руке и тяжёлым ноутбуком в другой оказалось не очень удобно.
Неудобнее могло быть только Герману Борисовичу, который бежал за Юрием и держал переносной блок питания.
— Пентюх ты лободырный! — надрывался начальник отделения, в фигуральном смысле ломая ноги на скользкой лестнице. — Нам так необходимо бежать за ним?! Можно же пересидеть? Можно же утопить твоё хвалёное оборудование в реке?
— Не ругайтесь, Герман Борисович, мы на задании, — огрызнулся Юрий, сбавляя ход. Судя по крикам людей и выбегающим толпам посетителей торгового ряда на мосту, Костя уже внутри.
— А ты, я посмотрю, мордофиля, — с удовольствием припечатал Князев, останавливаясь рядом с ним напротив входа. — Тот ещё.
— Герман Борисович, пожалуйста, прекратите использовать старорусские ругательства, которые вы прочитали в Интернете. Всё равно вы употребляете их неправильно.
— Великий и могучий наш язык, — отметил генерал. — Вроде как ты ко мне уважительно обращаешься, а вроде как в дерьмо втоптал.
— Втоптал, — рассеянно повторил Юрий. — Не дерьмо, а лужи, это здесь погода такая… Так, у меня пропал сигнал, это плохо. Костя уже снова человек. Он что… — Ноутбук запищал и покрылся зигзагообразными полосами. — Снова медведь?! Да что там происходит?
— Идём, — расталкивая толпу зевак локтями и предъявляя паникующему охраннику удостоверение, Герман Борисович всучил блок питания Юрию и вошёл первым. Преодолев недлинный эскалатор, они оказались непосредственно на мосту, в продолговатом торговом зале со стеклянными стенами. Небоскрёбы Сити виднелись с правой стороны, если прислониться лбом к окну, можно их увидеть. Посреди вытянутого холла лежали развороченные запчасти лавок и магазинов, слава богу, не дорогих, а сетевых заведений быстрого питания, которые располагались в самом начале. В нескольких метрах впереди Костя рычал, придавливая кого-то к полу.
— Поймал кого, что ли, — пробормотал Князев, перебираясь через опрокинутый горшок с искусственной пальмой. — Что там у тебя?
— Одно опасное существо и другое, — считал Юрий с экрана, спотыкаясь следом за ним. — Я же говорил, и от Кости будет польза.
— Опять двадцать пять! — заорало второе опасное существо из-под меха Кости. — Одни и те же грабли в раненую задницу! Уберите свою большую медведицу!..
Переключившись на язык поверженной креатуры, Герман Борисович спросил:
— Имя, фамилия, причина вторжения? Где-то я тебя видел.
— Кайл Фабиан, отпусти меня, мохнатый ублюдок, — проворчал Кайл, утыкаясь ладонями в медвежью физиономию. Костя принюхался и радостно взвыл, да так, что у всех заложило уши.
— Брат! — закричал Костя уже в человеческом обличье и повис у него на шее. Учитывая, что оба лежали на полу, выглядело это как повторная атака врага.
— О, американцы, — моргнув, Князев присел рядом и посмотрел на
