Они не успели как следует попереживать, поскольку второй звонок раздался ещё ближе. На этот раз Энджел схватила трубку своего мобильного сразу и не глядя.
— Чтоб вы зажарились в своём подземелье! — в сердцах воскликнула она. — Что ещё нужно? — потом замолчала, прислушиваясь, и медленно приоткрыла рот, будто говоря что-то про себя. Шон прищурился, глядя, как она вцепилась в корпус телефона, и похолодел, когда против воли почувствовал охватившие сестру эмоции. Из-за их диковинной формы родства он мог даже не стараться, чтобы пробраться в её сердце. — Это невозможно, — прошептала Энджел. Шон не имел понятия, что ей ответили. — Ладно, мы… поедем обратно. Да, никаких проблем… — Отключившись и неразборчиво побросав вещи в сумку, она встала, и следом вскочили остальные, не исключая бодрствующего Куро. — Это Хоук. А нам надо вернуться в офис и ждать.
— Чего ждать? Что случилось? — допытывал Шон, нагоняя её в коридоре. Энджел притормозила так резко, что они чуть не споткнулись.
— Позвони Эйдену и скажи, чтобы он тоже возвращался как можно быстрее, — как под гипнозом, отчеканила сестра и пошла дальше.
В машину забирались молча, Джун надавил на газ и без лишних вопросов превысил скорость сразу же, как только они выбрались на шоссе. Шон не мог думать ни о транспортной трясучке, ни о том, что они буквально бросили где-то здесь Эйдена и Хинами, не попытавшись снять номер в гостинице, ни о том, что их абсолютно безвыходное и ухудшающееся с каждой вылазкой положение Энджел окрестила отсутствием проблем.
«Нам просто надо быть на посту», — внушал себе Ламберт. Неожиданно мысль перебилась другой, которую ранее озвучил продолговатый демон, сын Прокруста.
«Правда, некоторые умирают. В России».
========== Часть IV. Глава IX. Вечно восемнадцать ==========
De mortuis aut bene, aut nihil.
О мёртвых либо хорошо, либо ничего.
Десятый мир,
Российская Федерация, Москва
2025 год
Частный медицинский центр при отделе безопасности никогда не пустовал. В обычную больницу или даже в платную клинику их не пустили бы — на каждом раненом бойце мог остаться опасный отпечаток, приманивающий зло, как выражались несведущие медсёстры. Здесь же палаты были изолированные и с установленными глушителями, более того, отсутствовали строгие запреты. Приёмные часы — не тогда, когда положено, а когда пациент в состоянии встретить посетителя. Если посетитель — начальник, он войдёт внутрь, даже если над дверью будет гореть предупреждающий алый огонёк.
Мидорикава закончил отчитываться перед министром по видеосвязи и выдохнул, когда изображение исчезло с широкого экрана на стене. Двумя этажами ниже — больничное крыло, сам он находится в конференц-зале, будучи приглашён туда Князевым.
«Что и ожидалось от вас, Мидорикава-тайчо», — привычным холодным голосом припечатала министр Мегане, перед тем как отключить связь. Что она имела в виду? Он пытался понять что-то по лицу заместителя, но Широяма будто надел непроницаемую маску.
Результаты его работы в теории были положительными. Оставшаяся в Америке часть группы успешно работает в своей сфере, Кайл и Хоук живы, мирное население не пострадало, дыру в пространстве он закрыл. Технически всё сложилось идеально, и этого министр не могла не оценить. Но Мидорикава не мог иначе и честно рассказал ей всё остальное: московская спецгруппа уничтожена полностью, мир лишён ещё пятерых защитников, воплощение Дьявола исчезло без следа — они даже не знают, как он сейчас выглядит и насколько силён. Также он упомянул то, что был недостаточно проинформирован насчёт родословной отряда RSH. Узнать о родителях Кайла ему удалось лишь благодаря своим связям и личному любопытству, поскольку история всех номеров раньше Четвёртого скрыта.
Единственное, что он скрыл от начальства — то, что ему пришлось воспользоваться Книгой. Без запрещённых молитв и применения некоего колдовства Мидорикава не смог бы вытащить обратно хотя бы оставшихся двоих.
Министр имела в виду то, что он выполнил свою работу? Или же то, что снова забрался не в своё дело? Или то, что всё пошло наперекосяк, но ему удалось избежать полного краха?
— Ну, по крайней мере, вы не уволены, — натянуто улыбнулся Князев, выключая оборудование. Мидорикава посмотрел на него — с их последней встречи русский генерал не изменился, разве что прибавилось седины в висках. — И сохранили своих людей.
— Дело не в том, чьи они были люди, — вполголоса проговорил Мидорикава, продолжая наблюдать за перемещениями товарища. — Миру это в минус. Вашей стране — тем более.
— Я думал, вы знаете всё до последней мелочи.
— Всё оказалось сложнее и запутаннее, чем я мог предположить.
— Давайте прямо, чья это вина? — нетерпеливо и колюче спросил Князев, перебивая его. — Мне ещё отчитываться за гибель целого отряда, и хотелось бы знать, как мы потеряли лучших бойцов.
— Отчёт, — повторил Мидорикава. — Они потеряли товарищей, а вы беспокоитесь о своих бумагах.
— Это война, — жёстко сказал Князев. — И все это отлично знают. Мои люди, те, что простые смертные, не жалуются, когда их товарищи погибают в роли пушечного мяса. До тех пор, пока не подоспеет спецотряд. Из того, что Юрий Васильич успел мне объяснить, в этом сражении главную роль играла сила воли — не поддаться искушению или типа того. Об усопших плохо не говорят…
— Но вы именно этим и занимаетесь, — Мидорикава почувствовал закипающую злость. — Герман, они все были детьми. Вам не стыдно требовать от них что-то большее, чем они являются сами по себе?
Князев отвернулся.
— Вами движет жалость и личная привязанность. Мидорикава-сан, возьмите себя в руки.
Его фигура на фоне окна напомнила капитану кого-то другого. Молча он смотрел на пустую стену, где недавно отображались равнодушные лица начальства. Сколько бы он ни уговаривал себя проявить железную волю и, подобно истинному руководителю, строго и объективно оценить ситуацию, сердце не выдерживало под напором сострадания.
— Солдату нельзя ломаться, пока он не останется один против сотни врагов, — совсем тихо добавил Князев. — Помните это, когда будете с ними разговаривать.
— И вы не забывайте, что любому из нас необходимо сочувствие ближнего и надежда, — Мидорикава закрыл за собой дверь и медленно пошёл к лифту.
«Чья это вина, Герман… За что именно — из всего, что когда-либо происходило с ними?»
***
— Результат исследований неутешителен, — докладывал врач, глядя в глаза капитану, незаметно сжимая руки в карманах. — Помимо физических повреждений, замечены некоторые отклонения в поведении. Вы часто заходите и
