— Нашёлся? — он со вздохом облегчения отставил бутылку и собрался спускаться на пол. — Значит, искали? Чёрт, попал неизвестно куда и всех переполошил…
— Погоди, не спеши. — С неожиданной серьёзностью Таня просверлила его взглядом и уселась на соседний стул. — Давай поболтаем, как ты сюда попал, говоришь?..
— Взял и попал, хрен меня знает. — Шону не понравилось, что она не собирается отправлять его обратно: мало ли, что у этой чокнутой на уме. — Спал себе спокойно, проснулся тут… думал сначала, что сон.
— Ну, это в каком-то смысле сон, — признала Таня. — Ты спишь. Но при этом тебя нет в твоей комнате. Ты зависаешь на грани миров, чувак. И, похоже, тебя сюда позвали…
— Если бы это был фэнтези-фильмец, я бы сказал, что ты выражаешься более чем банально.
— А я тебе скажу, что это правда, — то ли разозлилась, то ли обиделась богиня. — Чтоб ты знал, всё так и происходит. Давай не будем перетирать штампы и попробуем тебя отсюда вытащить.
«Так она ещё и не знает, как нам спастись», — мелькнула в его голове отчаянная мысль.
— Этот дар — не компенсация за твоё самочувствие, Шон, — заговорила Таня, как ни в чём не бывало. — То, что ты медиум, круто и всё такое, но за этот подарок я бы благодарить не стала.
— Почему? Что ещё со мной не так? — Ламберт честно постарался скрыть досаду в голосе, но получилось как-то жалобно.
— Я знаю, почему это произошло, — с какой-то жёсткой грустью, будто отточенной годами, заявила девушка. Точно так же она говорила пару лет назад, когда они впервые встретились в Японии. — Вообще, то, о чём я говорила — это твоя кровь. Ты не виноват, что ты… тот, кто ты есть. Но я предупреждала вас обоих.
«Энджел. Что-то с Энджел».
— А почему надо меня отсюда вытаскивать? Или ты на самом деле искала её?
— Молчи и наблюдай.
Они сидели в тишине, глядя за тем, как тощий бармен пускает слюни на стойку. Ламберт представил, что тому может сниться, и ничего хорошего не придумал. Неожиданно он подумал, что «молчи и наблюдай» относилось вовсе не к спящему счастливцу. Дверь заскрипела и стукнулась о ближайший стол; они дружно обернулись — на пороге никого не было. За мутными стёклами окон виднелась ночная улица, а на грязном от дыма небе зарождались оттенки нового дня.
— И всё же где мы? В прошлом? В будущем?
— Увы, нет, — поджав губы, ответила девушка. — Настоящее. Только вот странное место они выбрали для обряда…
— Какого ещё обряда? — Шон заметил, что она избегает смотреть ему в глаза, и придвинул стул поближе. — Таня? Что здесь произойдёт?
— Я не могу объяснить всё сразу, надо издалека, — пробормотала Таня, вставая со стула и подзывая его за собой — они направлялись в подвал. На лестнице начиналось белёсое свечение, скрывавшееся за маленькой дверцей. — Идём. Начать с того, что ты пропал не один. Я поражаюсь вашему чутью, ребята… Эйден первым обнаружил, что тебя нет. Причём оцени — вы в разных комнатах, а он спал.
— Да ладно, может, мимо шёл, — автоматически буркнул Шон, сгорая от нетерпения. — Ну и?
— Ну, потом он растормошил Кайла и Андре… Не скажу, что это была хорошая идея… кхм. Они обшарили твою комнату, ничего не нашли и наконец-то сделали умную вещь — не стали будить Сноу, а позвонили мне. И, решив, что Энджел тоже стоит знать, что тебя лихим ветром унесло, пошли к ней…
— А её тоже нет, — онемевшими губами произнёс он. Страх за девушку вылился на голову подобием ледяного душа. — Но… я так понимаю, она там? — Шон кивнул на дверцу, возле которой они остановились.
Таня молча кивнула. Её нерешительность была ощутима даже без его недавно полученного дара. Наконец, собравшись с силами, она дёрнула ручку на себя.
— Постарайся принять всё, как есть.
Эта фраза чуть не свела его с ума. Обычно такое говорят перед чем-то страшным и непоправимым. Но страх — чувство субъективное и зависит от того, кто его испытывает. А вот непоправимость — дело рук судьбы, тут уж ничего не поделаешь. Шон молча вошёл вслед за ней.
…дверь моментально растворилась в ослепительном белом свете, поглотившем их с головой. Подавив желание заорать и вцепиться в Таню, Ламберт обнаружил, что Таня орёт и цепляется за него. Вот тебе и поддержка от знающего и опытного человека. Но оказалось, что кричит как раз по делу.
— Ни в коем случае не мешай, пока не скажут, что закончили! — намеренно повышая громкость, вещала она ему в ухо. Странный гул, похожий на гудение ветра, не позволял им как следует себя расслышать.
Молчи и наблюдай. Молчи и наблюдай. Ты уже сделал… и наделал…
— А что будет? — не удержался он. Таня недоуменно пожала плечами, то ли отвечая, то ли не слыша, что он вообще говорит.
Со стуком они приземлились, неудачно упав на колени. Шон с удивлением понял, что этот подвал — и не подвал вовсе, а портал в другое место. Не может же под грязным замшелым баром скрываться такое великолепие!
По атмосфере местечко напоминало церковь или храм. Всё в бежево-жёлтых тонах, колонны, стены и расписанные какими-то диковинными картинами потолки. У стен расставлены скамьи, ножки которых обвивали резные узоры. Прямо по центру — ковровая дорожка, каждая ворсинка светится, создавая ощущение лунной тропинки в океане. Алтарь и свечи скрывались за людьми в белых балахонах. В нише за их спинами плясал огонь.
Мычание походило на песню, но на самом деле было лишь мелодией. Её напевали белые балахоны, она доносилась из стен, и казалось, что каждая свеча тоже источает звук: усиливал впечатление колеблющийся огонь. Таня что-то побормотала себе под нос, схватила Шона за руку и дёрнула к колонне.
— Мы прячемся? Знаешь, давай лучше свалим отсюда…
— Нет, не прячемся, — с беспокойством выглядывая из-за колонны, сказала богиня. — Я должна тут быть, а тебя позвали. Просто лишний раз лучше не высовываться. Они всё равно нас Видят…
Из её ранних туманных объяснений Ламберт считал, что речь идёт об Энджел. Она пропала так же, как
