— Такси не нужно? — к ней подошёл улыбчивый светловолосый парень с бейджиком таксиста.
— Нет, спасибо, — точно так же Энджел пришлось вежливо отклонять десятки других предложений. Да, на выходе из аэропорта было тяжеловато.
Выйдя из главного здания, она встала в стороне от основного потока встречающих и уезжающих, залпом осушила половину бутылки воды и, присмотревшись повнимательнее, чуть не подавилась своей водой: машина с поднятыми тонированными стёклами строго напротив принадлежала шефу. Хоук ждал её, прислонившись к дверце со стороны тротуара, и приветливо улыбался.
— Почему ты не предупредил? — то ли радостно, то ли обиженно воскликнула Энджел, кидаясь к нему с чемоданом. — А если бы я не заметила?
— Я бы тебя догнал и похитил, — объяснил Хоук, забирая чемодан и пряча его в багажник. Не понимая, что она делает, Эндж вцепилась в его рубашку и рассмеялась. Ткань салатового цвета была такой же мягкой, как улыбка Хоука. — Вообще, представляешь, я проторчал здесь три часа, потому что другой рейс из Пекина вылетал почти в то же время, что и твой, — тараторил шеф, обнимая её за талию и гладя по голове. — И если бы там была ещё одна сногсшибательная брюнетка, ей-богу, знаешь, это же опасно, я мог и перепутать, а мы долго будем обниматься в компании выхлопных газов?
— Да почему ты всё время портишь момент? — не в силах удержаться, хохотала девушка. — То клизма, то, видите ли, выхлопы!..
— Так тебе приспичило повиснуть на мне прямо у машины, — замахал руками Лаватейн, направляясь к сиденью водителя. — Залезай, пожалуйста, и включи кондиционер, а то задохнёмся, тут очень душно…
Они тронулись с места, выруливая на нужное шоссе. Энджел закатала рукава рубашки: ночной Бейджинг был куда холоднее раскалённого днём Нью-Йорка. Кондиционер медленно усиливал мощь. Окинув взглядом салон автомобиля, она почему-то вспомнила старую машину капитана Сноу, на которой они разъезжали в Японии.
— И ни одной фотографии? — изумился шеф. — Неужели твои родственнички такие тихие люди?
— О чём ты? — не поняла Энджел. Представить Ан Ли, делающую селфи, было свыше её сил.
— Я просто завидую! Если бы я хотя бы на один день съездил к тётушке Маргарет, то вернулся бы с увесистой пачкой фотографий, ну, знаешь, маленьких таких, из Полароида, потому что она ни дня не может провести, не запечатлев своего дальнего кузена в какой-нибудь нелепой позе…
Энджел счастливо зажмурилась. Звонкий неумолкающий голос Хоука сплёлся с шумом мотора и звуками оживлённых улиц, проносившихся за окном одна за другой.
Они защитят Десятый мир, чего бы это ни стоило.
========== Часть III. Глава IV. Если бы ==========
Nosce te ipsum.
Познай самого себя.
Десятый мир,
США, Нью-Йорк
2024 год
Шон в сотый раз прокручивал на DVD старые фильмы Marvel, когда ему позвонили из дома. Консерватор-отец обычно пользовался телефоном, но, видимо, сегодня в семье главенствовал кто-то другой, поэтому звонок раздался по Скайпу. На столике как раз стоял спящий ноутбук. Шон даже не успел прибраться: он целый день валялся на диване в окружении смятых пакетов от чипсов, банок колы, подушек, дисков и запасных пультов. Энджел куда-то скрылась с самого утра, и ей не довелось увидеть, в каком бардаке теперь восседает брат.
С сожалением поставив паузу на душещипательной беседе Тора и Локи, Шон принял вызов. На весь экран отобразилось счастливое лицо младшей сестры.
— Привет! — прокричала она, но сквозь помехи добрались не все слоги. Связь между мирами была ужасная, несмотря на близость Девятого и Десятого и технический прогресс. Шинни была точной копией матери с её густыми волосами цвета воронова крыла, тонкими губами и неприметным носиком. Собственно, Шон не сильно отличался от них, только его кожа была не смуглой, а болезненно-бледной. — Давно не виделись!
— Ни разу не виделись, — шутливо поправил её Шон, безуспешно пытаясь улучшить качество изображения. В самом деле, когда его забрали из Red Sky, семья благоразумно осталась дома — жилища в Десятом мире им никто предоставить не мог. О рождении младшей сестры Шон узнал от Энджел, когда она впервые приехала в Японию и представилась отрядам. Где-то через неделю дошло письмо от отца. Созванивались они из соображений холодной аристократической вежливости: кроме Шинни, никто не горел желанием поддерживать связь. — Как дела?
— У меня каникулы, — похвасталась школьница. — В следующем году будем выбирать специальность, представляешь? Папа не хочет, чтобы я ехала к тебе, но там же не опасно, правда?
— Опасно, дурочка. Поэтому я здесь… — сообразив, как это звучит со стороны, Шон замолчал, но было уже поздно.
— Ооо, братик уже спас мир?
— Да-да, — вздохнув, он кивнул пару раз, потому что повышать голос для лучшей слышимости порядком надоело. Раньше он бы первым делом похвастался каким-нибудь выдуманным подвигом, но теперь понимал, что хвастать как-то нечем. Последнее крупное задание, оно же — первое, оказалось для него не менее крупным провалом. А новых миссий на горизонте не виднелось: поэтому он и торчал дома, спасаясь от уличной жары.
Хотелось расспросить родителей о специальности Шинни, но, кажется, их не было дома. Шон понимал, что на одной планете могут сосуществовать страны с разным уровнем развития, но не признавал такой же логики в обширной паутине миров. Он с горем пополам получил высшее образование — из-за хорошей успеваемости и вечных переездов на год раньше ожидаемого — и был, по сути, переводчиком, хотя пока эти навыки пригодились лишь в Японии. Сестру же в Девятом мире ожидал небогатый выбор: сельское хозяйство, медицина или связи с Иномирьем. Более простые должности не рассматривала гордая мать, о сложных беспокоился отец, поскольку они были более опасными, чем фермерство или ветеринарство.
Если выбор падёт на связи с Иномирьем, им даже доведётся увидеться в реальной жизни. Но, зная беззаботный характер и слабую тягу к знаниям своей младшей, Шон на это не рассчитывал.
И Шинни совсем не верила в его существование.
«Это чувствуется очень хорошо. Я для неё словно сказочный персонаж, которого придумали мама с папой. И сам факт видеозвонка — всего лишь фикция, интерактивное подтверждение того, что меня как члена семьи никогда и не было».
Они знали друг о друге слишком мало, чтобы быть семьёй, и держались за призрачные кровные узы, как за последнюю спасительную соломинку для утопающих. Шинни ничего не знала об Энджел, да
