— Не отчаивайтесь, Ро, жизнь на этом не кончилась, — поприветствовал Рокэ, снимая шлем. — Встать можете?
— Более-менее, — экономя силы, отозвался Робер и с помощью проректора поднялся. Оказалось даже терпимо.
— Хорошо. Наденьте, не хватало вам разбить еще и голову, — Рокэ протянул ему шлем и отошёл осмотреть машину. Эпинэ так сосредоточился на спасении Моро, что даже не глянул, что там насчёт ущерба.
Прибытие эвакуатора и прочие перипетии с машиной Робер практически проспал, хотя это было сложно с учётом холода и не сильной, но раздражающей боли. У него что-то спросили, он что-то ответил, но никаких показаний Эпинэ дать не мог — даже не разглядел номеров, хотя какие номера, он и цвет машины не смог бы назвать — темно… И всё равно нужно куда-то отсюда ехать. Труднее всего было пристегнуть корзиночку Моро, но они с этим справились. Пристраиваясь сзади и застёгивая шлем, Робер не знал, как бы так вежливо попросить Рокэ не гнать со скоростью ветра. Если они саданутся по дороге в ветклинику, это будет очень злая ирония. Вопреки его ожиданиям, Рокэ развернул мотоцикл по направлению к центру и ехал не быстрее, чем если бы вёз беременную женщину.
— А как же прививка? — только спросил Робер.
— Это всего лишь профилактика, а вы не в порядке. — Вцепившись в проректора-мотоциклиста, Робер не видел его лица, но почему-то был уверен, что Алва несколько не в духе. Несколько… чёрт возьми, да он, похоже, просто в бешенстве.
— Простите, я должен был быть осторожнее…
— Ро! — Робер замолчал на полуслове. — Вы извиняетесь за то, что уцелели сами и вовремя вытащили моего кота. Это чересчур.
Если бы не холодеющий с каждым поворотом зимний ветер, Эпинэ бы сравнил со льдом голос Алвы, но это было излишне. Более того, злились всё-таки не на него, и это радовало, хотя Роберу всё равно стало страшно. Немного. Самую малость…
— И за то, — через какое-то время добавил Рокэ, уже спокойнее, — что пострадали за меня. Интересно, что в голове у того, кто это затеял — подрезать на пустом шоссе человека с котом.
Точно! Машина-то Алвы! Роберу стало интересно, и этот интерес почти справился с холодом и мешающей жить болью в боку.
— Вы догадываетесь, кто? — спросил он в плечо проректора.
— Нет. Очевидно лишь то, что поохотиться им захотелось на меня. Вычислить, куда, кто и зачем едет, проще простого.
Может, он врал, а может — нет, Эпинэ было всё равно — Моро в норме, ответственность с плеч упала, зато на них навалилась усталость, боль и запоздалый стресс. Интересно, куда они едут? Спрашивать уже нет сил. В голове шумело от мыслей и невнятной приевшейся музыки; судя по звукам извне, фарам и неоновым огням, они вернулись в оживлённую часть города. О. не спал, но пробки уже растворялись, или это ему кажется, что машин почти нет — снег идёт…
— Почти приехали, — сообщил Рокэ. Робер только прикрыл глаза, забыв, что его не видят. Куда приехали? Уже всё равно… Что-то коснулось его замёрзшей и обветренной ладони, как будто мягкая лапка Моро, а потом они остановились, и снег прекратился.
***
Ричард решал тринадцатое ненавистное уравнение, когда пришло сообщение от Альдо. Погрузившись в намотавшиеся ему на шею долги по учёбе, Дик напрочь забыл о старшекурснике-революционере. Теперь он вспомнил всё и сразу: Альдо сообщал, что завтра будет «проба пера», потому что «момент удачный, и никто не помешает». Почему-то Ричарда передёрнуло от этой формулировки. Что там задумал Альдо? Или, не дай бог, что он уже осуществил?
Отвечать он не стал — ничего даже в голову не приходило. Больше всего Ричарду хотелось упасть на кровать, врубить на полную катушку любимую группу и заснуть, но вместо этого он сидел над задачами, шмыгал носом, и всё это — в полной тишине. Наушники сломались, как назло, а матушка музыку терпеть не может, если это не Бетховен и не Бах. Отец хоть разрешал, но когда это было — отец…
Хорошую новость о том, что Эгмонт устроился на стабильную работу в соседнем городе N. и успешно там преподаёт, Дик как-то не воспринял. Три года назад его бы это сделало счастливым, два — вежливо обрадовало, один — взбесило, а сейчас становилось всё равно. Он боялся этого чувства едва ли не сильнее, чем того, что не мог искренне любить матушку, но ничего изменить уже не мог.
А иногда даже задумывался, стоит ли что-нибудь менять?
Теперь ему позвонили. Дик подумал, не сбросить ли, но это оказался Робер.
— Слушаю вас, — пробормотал Ричард, ещё раз шмыгнув носом.
— Привет, Дикон. Не отвлекаю?
— Не очень…
— Ты простудился, что ли? Выздоравливай… — помолчав немного, Робер спросил прямо: — Ты, случайно, Альдо не встречал?
— Нет, — насторожился Ричард. — А что?
— Ничего, проверяю, где он, Матильда попросила, — лгать Эпинэ не умел вообще. Видно, думал, что умел. — Вы вроде подружиться успели за те полгода.
— Не особо, но, может, мы с ним ещё пересечёмся, — Дик не знал, в курсе ли Робер готовящегося митинга — наверняка в курсе, хотя его-то как раз и могли обвести вокруг пальца. Впрочем, нет, Матильда бы сказала прямо. — Кажется, он что-то планирует, как я понял…
— А можешь поподробнее?
— Не уверен! — признался Ричард. — Я правда не знаю, могу ли вам сказать, Робер… Но не стал бы Альдо совершать что-то криминальное.
Этот смех Ричарду не понравился от слова «совсем».
— Что ж, ладно, спасибо за помощь, — натянуто бодро сказал учитель. — Валентину я уже сказал, ну раз так, и тебе скажу, завтра у нас семинара не будет — на следующей неделе нагоним…
— Хорошо, спасибо… У вас всё в порядке?
— Конечно, Дикон. Не беспокойся. — Верить или нет? Странный голос у Робера… — И всё-таки… Он не вёл себя странно? Может, болен или расстроен?
Это Придд-то? Ричард не сразу сообразил, что учителя интересует все еще Альдо и только Альдо.
— Не могу вам сказать, правда, мы не так тесно знакомы. — Хотелось бы, а может, уже не стоит? Зависит от того, что у Альдо в голове…
— Действительно, что я тебя расспрашиваю, извини. Так, погодой навеяло… И, — помявшись, добавил Робер, — будь осторожен, что ли.
Ещё минут пятнадцать Дик пытался сосредоточиться на
