— Погоди, пожалуйста, — Эпинэ помассировал виски — другого жеста, чтобы расслабиться и сосредоточиться на нужной мысли, он пока не знал. — Катари… кузина моя… настаивала, чтобы я встретился с начальством. Со всеми по очереди.
— Ну, председателя отдела кадров ты уже видел на собеседовании — это Дорак. Кстати, бери на заметку: Квентин — единственный в этом богоспасаемом учреждении человек, у которого можно попить хорошего кофе и не травануться. Но, правда, хороший кофе нужно заслужить, — она отпила из стаканчика и красноречиво поморщилась. — А кто тебе ещё нужен? В деканате чуть что, дуй ко мне. Ты никому конкретно не подчиняешься, Робер: основы безопасности — предмет общий.
— Она что-то про ректора говорила. Или проректора, — они посмеялись над случайным каламбуром.
— Проректор сам тебя найдёт, если понадобишься, — хмыкнула Матильда. — Думаю, он обязательно выкроит времечко между насилием над своими историками и кормёжкой кота. А к ректору зачем?
— Утвердить меня должен… и документы все у него. На подпись.
— Тогда подождём, к десяти он точно явится. Что бы там про нынешнего Оллара ни говорили, на работе он хотя бы присутствует.
Слухов Робер знал немало, но все они друг другу противоречили — оставалось убедиться собственными глазами. Матильда дождалась, пока он допьёт кофе, быстро решила какие-то дела с подошедшим секретарём и завела разговор об Альдо.
***
Wait… I don’t feel like waiting, I don’t feel like waiting hesitating anymore… Музыка гремела в наушниках под стать настроению. Начало осени выдалось тёплым, и Ричард без зазрения совести гнал велосипед вниз по склону, а потом — снова вверх, стремительно приближаясь к центру города. ОГУ! Он, Ричард Окделл, поступил в ОГУ! Главный университет города O. и гордость всей страны! Эта мысль сама по себе настолько кружила голову, что Дик иногда сбивался с темпа и пару раз чуть не влетел в машину, но ничто не могло затмить его радости. Первокурсник мчался вперёд, в новую жизнь, почти не отягощенный прошлым. Почти.
Если бы не матушка со своими нотациями… если бы не отец, годами ранее позорно уволенный из этого университета… если бы не минимальный проходной балл, который он едва-едва наскрёб…
Нет, не думать об этом. Всё прекрасно и замечательно. Say… Don’t wanna hear you saying, you don’t want me anymore… Но темп Ричард всё-таки сбавил.
«Не думай о матушкиных наставлениях, ты, дурик бровастый! — зазвенел в голове голос Айри. Почему сестра всю жизнь звала его не иначе как бровастым дуриком, Дик не знал и знать не желал. Сама такая. — Ты теперь можешь целыми днями вне дома зависать, так радуйся, идиот! Она тебе больше ничего не сделает…»
От поддержки Айрис стало немного лучше, хотя она и выражала свою сестринскую любовь странными способами. Иногда — через ногти и зубы. Впрочем, бедную сестру можно понять, ей-то с матушкой ещё куковать и куковать… А Дик — свободен! Дик — студент!
Он свернул в свой любимый переулок: Ричард часто гулял по городу один, чтобы как можно позже вернуться домой. Улочка уже проснулась, открылись кафе, заработали магазины, распахнулись окна невысоких домов — в центре чтили старину и не строили совсем уж высоких зданий, не считая ОГУ, конечно же. Проезжая мимо кафе-мороженого «Марианна», Дик невольно притормозил. Сколько воспоминаний, сердце приятно сжалось… здесь ли сама Марианна? Купить ли ему мороженое на обратной дороге? Конечно, купить, ведь он теперь студент — грех такое не отметить!
Take… Go ahead and take me, take my picture, make me richer, rock’n’roll…
Выезжая на шоссе, с которого уже была видна главная башня университета, Ричард зачем-то застрял у ювелирного магазина — неожиданно подумал о подарках для сестёр. Это чуть не обернулось катастрофой, потому что он зазевался и очнулся в последний момент, услышав неприлично близко рокочущий мотоцикл. Дик запаниковал и чуть не потерял управление, перед глазами пронеслось всё — матушка, сёстры, острые ногти Айрис, друг детства Наль, соседские собаки, фигура отца на пороге, «я потерял работу», матушка, Наль… Он уцелел настоящим чудом: мотоциклист лихо, пожалуй, чересчур лихо взял влево, и Ричард врезался только в забор и только колесом. А мог бы — головой, и не в забор, а под чужие колёса.
«Пронесло», — только успел подумать Ричард, слезая с велосипеда и оценивая ущерб. Ноги не гнулись от страха, какой позор…
— Осторожнее надо, юноша, — с весёлым укором сказали ему. Дик обернулся: видимо, не желая бросать первокурсника-неудачника на обочине, мотоциклист отъехал совсем недалеко, наблюдая за ним с расстояния метра или двух.
Хотя откуда ему знать, что Ричард — первокурсник? Вот насчёт второго не поспоришь.
— Простите, — пробормотал Дик и тут же вспыльчиво добавил: — Вы тоже могли бы поосторожнее ехать!
— Да, я много чего могу, — он усмехнулся и снял шлем, и Ричард ненадолго завис, уставившись на красивое, пусть и смеющееся над ним, лицо в обрамлении длинных чёрных волос. Айри бы продала душу прямо здесь и сейчас, окажись она на месте Дика. — Кто там больше пострадал, вы или велосипед? Судиться будем? Когда?
— Нет, всё в порядке, — растерялся Дик. — Корпус немного оцарапан, но это вроде так было…
— Не сомневаюсь, что было. Вы всегда так увлечённо рассматриваете ювелирку?
— Вовсе нет! — почему-то снова вспылил он. — Я вообще не о ювелирном думал!
— На этой улице, — заявил мотоциклист, — можно рассматривать только ювелирку или кафе-мороженое. К слову, загляните как-нибудь в «Марианну», у них с этой недели новое меню и восхитительный щербет. Хорошего дня, юноша, не считайте ворон на проезжей части…
Он унёсся прежде, чем Ричард успел что-либо добавить. Чёрный мотоцикл с характерным рокотом скрылся за поворотом, куда уходило шоссе. Щербет так щербет… Почему-то Дику захотелось догнать этого человека и доказать ему, что он, Дик, завсегдатай «Марианны» и все вкусы уже перепробовал. Вместо этого он, тщательно следя за границами велосипедной дорожки, заспешил в универ. Опаздывать в первый учебный день — дурной тон, даже если ты попал в аварию и, в общем, мог склеить ласты.
========== 2. Ричард ==========
Ричард всё-таки опоздал, и это бесило. Сильнее бесило только то, что старосту курса выбирали как раз в тот промежуток, когда он опаздывал… Валентина Придда Дик видел впервые в жизни и уже люто ненавидел. Судя по взгляду, которым одарил
