Как же они все правы — припёрся, понимаешь, какой-то легкомысленный весёлый парень и давай участвовать в общественной жизни. Марсель отлично знал, что не пожалеет, и не пожалел, даже когда раздался этот страшный скрежет и скрип колёс. Более того, он знал, что сделал бы это снова, но о таком вслух не скажешь.
Ведь вполне заслуженно спросят — почему? Память о Рокэ всё ещё оставалась какой-то дырявой, потому что его вечно рядом не было, но уверенности в том, что он чертовски нужен, хоть отбавляй.
— Всё нормально? — обеспокоенный голос Луиджи раздался как-то внезапно, и стало понятно, что они молчат последние минут пятнадцать. Марсель и сам удивился, но что ж поделаешь.
— Конечно, просто сопоставляю данные. Я ж про аварию первым делом спрашиваю. А дальше что было?
— Дальше — столкновение. Пока мы собирались в одном месте все, эти уроды уже удрали, — с досадой в голосе пробормотал собеседник. Было видно, что ему не очень хочется это вспоминать; Марсель поймал себя на том, что он, конечно, сочувствует, но в целом — безжалостная скотина. Надо было пить меньше и расспросить Рокэ до конца, он бы рассказал и ещё три раза пошутил про голову, а Луиджи того и гляди впадёт в депрессию. — Рокэ тебя вытаскивал, пока мы стояли, как истуканы, потом я звонил… во все службы сразу, они пытались привести тебя в чувство… Ничего не помнишь?
— Вообще ничего. Не думаю, что это возможно, — вежливо заметил Марсель. — Я помню усы главврача, но вряд ли тебе это интересно… Свои есть…
— Нету, — проворчал Луиджи, потирая лицо. — Щетина одна. Юлии не нравится… Так вот… Всё, иди нафиг, я не хочу больше об этом говорить! Тебе легко спрашивать, ты в отключке валялся…
— О да, мне было очень легко валяться… Меня в этом уже упрекали, не переживай.
— Ты и так почти всё знаешь, — с каким-то недоумением констатировал друг. — Я, признаться, не учёл, что Рокэ расскажет… Всё время забываю, что он к тебе хорошо относится.
Такое заявление требовало хоть какой-то реакции, и Марсель честно выпил полбокала залпом. Сказать было нечего, помимо того, что он несколько обалдел. Приятно, конечно… Интересно, каково тогда остальным. Против своеобразных манер своего друга Марсель ничего не имел, но, откровенно говоря, чтобы с ним общаться, нужны были стальные нервы и подходящее настроение.
Кстати говоря.
— Ты упоминал отсутствие выбора, — заметил Марсель, как бы невзначай притрагиваясь к бутылке. Луиджи обречённо вздохнул и непонимающе посмотрел на него. Вроде выпили прилично и одинаково, но Марсель никак не мог понять, он всерьёз протрезвел от всех этих разговоров или ему кажется.
— Ну, упоминал. Ты решил за одну ночь из меня всё вытянуть? Уже светает!
— Ну и хорошо, под утром ляжем. Тебе же завтра никуда не надо.
— Сегодня, Марсель.
— Как скажешь, это мне до лампочки! А ты обещал, — скоро давить на жалость во имя собственной памяти войдёт в привычку. — Когда мы ещё так посидим?
— Да когда угодно, — упёрся Луиджи и был совершенно прав. Однако что-то подсказывало, что… нет, это, конечно, не глюки и даже не интуиция — или всё-таки она? Короче, Марсель был готов костьми лечь, но раздобыть все возможные ответы здесь и сейчас. И это определённо как-то отразилось на его лице. — Эх, была не была… Но тогда налей ещё, раз уж такой назойливый. Когда я сказал, что ни у кого из нас не было выбора, я имел в виду, что у каждого из нас своего рода семейный бизнес. Мой отец, как и его предки, занимается кораблями, только раньше мы — они — доски сбивали и крепили мачты, а мы вот держим порт, торгуем судами и всякое такое. Но в какой-то момент, в прошлом, что ли, веке мой родич вляпался в неприятную ситуацию и был вынужден прибегнуть к помощи местной мафии. Долг отплатить не смог, и пошло-поехало — наша фамилия крепко повязана со здешним криминалом. Не со всем в целом, тут свои банды и своя иерархия, ты не поймёшь… Короче говоря, мы взаимно покрываем друг друга, и ни одна сторона не может предать другую: в таком случае отец или я обратимся в полицию, а нас попросту убьют. Вот и сотрудничаем, так сказать.
Как-то так я и попал в этот водоворот против своей воли. Не могу сказать, что недоволен, как ни крути — ко всему привыкаешь, и со стороны я веду самую обычную жизнь. Дольше всего торчу в порту, там приятнее… когда там не убивают… Там, знаешь ли, площадку для стрелок устроили. Чуть кому надо выяснить отношения — сразу в порт! А я и помогаю организовать, потому что… потому что мне деться некуда. И, к тому же, лучше пусть подобного рода вещи происходят в одном и том же месте, а не вспыхивают в разных точках города и пригорода.
Я бы любил этот порт… Речь, кстати, о том, что в Остии, если не знаешь… Очаровательное место, я с детства любил корабли и море, а эта пристань ещё и в какой-то мере мне принадлежит — что может быть лучше! Рано утром, когда вода спокойная, она приобретает всевозможные оттенки, которых даже словами не описать — и вряд ли наш глаз способен оценить всё это разнообразие, так, разве что слегка… Мне нравится вид, если стоять у колонны и смотреть на выстроившиеся ровными рядами мачты, они как будто подпирают небо. Туристов не много и не мало, зависит от времени года и популярности водного транспорта, но на берегу моря люди меняются в лучшую сторону, меня ни разу не раздражала толпа. Не считая одного… неважно. В общем, отличное место, если не знать, сколько крови проливалось на песке. Есть там одна насыпь, которую очень полюбили для таких вот встреч… Жили б мы на несколько веков назад — была бы приличная дуэль, а теперь что? Драка дворовых котов, не больше!
Впрочем, и дворовые коты бывают разные. Одни только шипеть горазды, другие глотку перегрызут — подчиняются, сам понимаешь, вторым. Так наше дружественное братство впервые объединилось с кем-то со стороны…
— Неужели местной мафии сил не хватило кого-то зарезать?
— Ох, как тебе сказать, не всё так просто и весело… Но нет, инициатива была не их. Захожу я в один прекрасный день в свою любимую арку между
