========== Часть 1 ==========
— Как — не женишься?
— Ну-у, — протянул Марсель и замолчал. Судя по глазам возлюбленной — надолго, и дай Боже, чтоб не навсегда. Интригующий опыт в виде секса в поезде прервался, толком не начавшись, ну и зачем было тратиться на купе? Роскошное такое, между прочим, купе, в отдельном вагоне поезда, где все ехали с закрытыми дверями, расширенным меню обедов и баром в двух шагах.
Поезд легонечко качнуло — распахнувший пасть рюкзак, оставленный на краю диванного сиденья в порыве страсти, едва-едва сдвинулся на волосок. Чего не скажешь о настроении любовницы. Эта крошка, без сомнения, была прекрасна не только внешне, но и внутренне — во всяком случае, Марселю раньше не попадались такие экспонаты, выкрикивавшие в постели цитаты Ницше. В первый раз он обалдел настолько, что не решался перезвонить ей ещё неделю, а потом это восьмое чудо света со слезами смеха на глазах объяснило, что это у неё особенность такая. Фишка.
Фишки фишками, но один у милой был серьёзный недостаток — некоторая несдержанность в эмоциях. Что и можно будет пронаблюдать через три, два, один…
— Не любишь меня, значит, — она слезла и одёрнула короткую кофточку, едва закрывающую пупок. — Понятно.
— Почему же, люблю, — осторожно отозвался Марсель и сразу же за этим совершил огромную ошибку: — Только не плачь.
Ошибкой это было по двум причинам. Первая — в глазах напротив уже бурлили эдакие соляные озёра, готовые вот-вот излиться прямо на него. Вторая — тон, которым было сказано сие. Чего б ему стоило чуть-чуть убавить обречённость в голосе?
— Ах так…
— Я ничего не обещал! Мы ни о чём не договаривались, — нервничать перед отступлением — тоже не лучший ход, но подружка, познакомившая их месяцем ранее, предупредила Марселя о том, что кареглазая жертва философии может в расстройстве чувств «слегка психануть». Марсель запомнил. — Ну, хорошая моя, поверь — муж из меня так себе…
Договорить он не успел — первая затрещина была слабой, потому что сопровождалась рыданием. Пока любовница собиралась с духом перед новой тирадой и, вероятно, пощёчиной, Марсель успел весьма оперативно скатиться с раздвижной кровати на пол, подскочить, натянуть брюки и морально приготовиться к бою. В его опыте случалось всякое, например, выпрыгивание из окна со второго этажа, так как к даме сердца внезапно пришёл старший брат.
Прыгать с поезда он пока не собирался.
— Все-е вы такие, — завывала милая, хлюпая носом и неспешно опуская ноги на качающийся пол. — Сначала — одно, потом — дру… другое…
— Не было такого, зая, сама подумай! — Хуже не придумал — назвать интеллигентную красотку заей. Чтобы как-то сгладить неловкость, Марсель продолжил маршировать по граблям и опустился на колени перед краем кровати, чтобы заглянуть в глаза любовнице. — Мы как хотели? Свободные отношения? Свободные отношения. Ты сама это предложила… И вообще, кто первый заметил, что я, гм…
— Кобель? — очаровательно улыбнулась плачущая возлюбленная.
— Немного, — не стал отпираться Марсель.
— Я думала, мы построили здоровые семейные отношения, — если б не слёзы, можно было бы решить, что она читает с листа. Однако листа не было. — Всё так хорошо складывалось…
— Да, замечательно, не спорю, но я пока не…
Вслед за этим поклонница Ницше издала какой-то странный высокий звук сродни визгу бешеной птицы и в ответ на попытку объятия царапнула его по руке. Отпрянув, Марсель пожалел, что не расспросил получше её подругу — в каком там смысле милая собралась психовать? Неважно, сейчас определённо пора драпать. Собирать манатки, уносить ноги и всякое такое.
Каким-то образом милая это почуяла, и Марселю стало не до рюкзака. Получив ещё пару боевых ссадин, на сей раз — на щеке, он отбросил попытки примирительно обняться и, убедившись, что ширинка застёгнута, выскочил в тесный коридор. Подлые двери не хотели закрываться, пока в них прорывалась воющая, рыдающая и царапающаяся леди, а Марсель ещё и не хотел ей ничего прищемить (поэтому мужественно прищемил себе ногу). В общем, сцена побега не удалась, а ещё он, кажется, не очень вежливо врезался в проводницу.
— Простите, — сказал он, с третьего раза ставя на поднос уроненный кувшин — хорошо, что пустой. — Семейная сцена. То есть, не семейная, но…
— Понятно, — равнодушно отметила проводница. — Не прищемите ногу дверью, сэр.
— Спасибо. О, да, конечно… Я уже. Неважно, — пробормотал Марсель, видя, как двери ме-едленно раздвигаются в стороны. — И вам не хворать!
В элитных вагонах персонал ко всему привыкший: Марселю доводилось ездить в таких, и чаще всего он был среднестатистическим богатым пассажиром, который, впрочем, никому не мешал за пределами своей территории. И вот, пожалуйста, разгар скандала. Его это не смущало, извиняться перед всем поездом не тянуло тем более, а вот очутиться в безопасном месте очень даже хотелось.
Подумать как следует он не успел — смертоносная плачущая любовница уже стояла напротив, намереваясь вытрясти из него хоть какое-то подобие раскаяния. Марсель сделал шаг назад, уткнулся спиной в двери соседнего купе, молниеносно раздвинул их и прыгнул внутрь.
— Трус несчастный! — взвыло в коридоре, и на хлипкие раздвижные двери обрушился град женских ударов, то ногтями, то кулаками. О нет, они же не выдержат! Разумеется, речь о дверях — за ногтями «зая» следила очень хорошо. Стальные оказались ногти… Марселю пришлось навалиться на дверцы изнутри, чтобы они уж точно никого не подставили и не оторвались заодно. — Мне же говорили, с самого начала!.. Ошибалась я, понятно тебе?! Не за глаза красивые… а за кошелёк!.. Так ты ж ещё, падла эдакая, интеллигент!
— Спасибо, милая, — пробормотал Марсель, сдерживая напор любви и ненависти, от чего уже начинало болеть плечо. — И образцовый семьянин.
— Оттуда ничего не слышно, в глаза скажи!
— Хватит кричать, здесь люди спят! — рявкнул он в ответ и наконец добился тишины.
С одной стороны, орать о том, чтоб не орали, не самый умный поступок за сегодняшний день.
С другой, врываться без спроса в чужое купе — тоже не фонтан.
Нервозность скандала была какой-то жаркой, то ли из-за незадавшегося секса, то ли из-за неожиданных скачек по коридору. Теперь внутри зашевелился неприятный холодок: ситуация, прямо скажем, не в пользу Марселя, но ногти по ту сторону двери всё ещё царапали поверхность, пусть и слабее… Нет, сначала она прорыдается и вообще подумает о своём поведении. Марсель обречённо обернулся через плечо, чувствуя себя застуканным с поличным домушником.
