Вооружившись двумя изрядно потрепанными возвращенными, Юкон не стал ждать. Больше всего он боялся, что с минуты на минуту появится отец и начнет командовать. Поэтому, не раздумывая, он выскочил на улицу.
По привычке он обратил взгляд к небу, ожидая, что оно снова обрушится на землю. Но черная бархатная гладь была безоблачно спокойна. Вместе с тем, даже пораженный, как хворью, холодом, Юкон почувствовал на онемевшем языке привкус золы, совсем как на Интермирье. Он не сразу понял, что изменилось вокруг: в повисшем смоге было трудно различить дома и дальние острова.
Ему вспомнился один день из прошлой жизни: тем утром он пришел на причал ставить сети, но причала не было. Вода поднялась так высоко, что поглотила деревянный пирс, две линии валунов-волнорезов, а Червь нелепо вскарабкался на нижнюю ветвь Древа времени. Океану будто стало тесно в берегах, и он разлился во всю ширь. А следующий день стал для Юкона одним из самых счастливых – уходя, вода оставляла за собой разбросанную по всему берегу еще живую рыбу.
Но от того, что он увидел сквозь пепельный морок, впору было бежать без оглядки.
Океан вокруг обратился водами Интермирья – они закипали и бились в причалы пепельными бурунами. Тенебрис уходил на дно, будто тонул в кипящем киселе.
Воды разливались на глазах. С шипением в них исчезали опоры мостов, поднимались одиноко дрейфующие лодчонки, скрипя, обваливались удивительно стойкие тонкоствольные деревья, взбиравшиеся по откосу обрыва. Люди уже высыпали из домов, некоторые, напротив – забрались на крыши и с ужасом взирали на крадущиеся со всех сторон раскаленные докрасна дьявольские воды. Плакали дети, их крики с особенной силой вонзались в холодное сердце Юкона.
Он вздрогнул и сбежал по лестнице, а следом волочились косолапые мертвецы. Хотелось закричать, завопить изо всех сил, чтобы услышали на каждом берегу, на каждой крыше, у каждого моста. Но дым, густыми клубами валивший отовсюду, мешал даже дышать.
«Уводите всех к замку», – велел он возвращенным.
И сам бросился к ближайшему мосту.
Он стучал во все попавшиеся двери. Дожидался, пока откроют, и мантрой повторял одно и то же – в замок, в замок. Кто-то, выпучив глаза и прикрыв рот рукавом, кивал и бежал, не оглядываясь. Некоторые захлопывали двери перед его лицом и сыпали проклятьями. Кто-то сунул Юкону в руку мокрую тряпку, сквозь которую дышать стало легче. Как ни странно, единственное, что спасало его от удушливого жара, – мертвецкий холод, текущий по венам. Вскоре Юкон начал различать: на некоторых дверях тускло поблескивали полумесяцы из серебра. Жители этих домов слушались его беспрекословно. У Юкона слезились глаза и пекло в груди, но он продолжал стучать, и стучать, и стучать…
– Эй, парень! – окликнул его кто-то, когда он уже перебежал на третий от замка остров и окончательно потерял спасительный оазис из виду. – Идем с нами! Пока небо на землю не рухнуло!
Юкон впервые с той минуты, как покинул замок, остановился и взглянул на мужчину, предлагавшего спасение. Он чем-то походил на Тулара: черноокий, с широким квадратным подбородком и мощным разворотом плеч, мускулы так и просились из-под тугой рубахи. «Куда мне возвращаться?» – подумал Юкон и отрицательно покачал головой. Нет уж, лучше остаться среди своих. Проще умирать на своей земле. И хотя он впервые увидел Тенебрис от силы пару часов назад, что-то в нем трепетало и сжималось, а в голове упрямо стучало: я родился здесь, здесь мой дом.
Постепенно он перестал стучаться в двери без серебряных меток – все равно никто уже не открывал. Он чувствовал, как адреналин уступает усталости, грудь болела, глаза высохли и чесались. Юкон больше не чувствовал своих мертвецов, не знал, выполняют ли они приказ или нет. Дьявольские воды Интермирья поднялись до самого берега и алыми реками поползли к домам, как по весенним проталинам. Обломки лодок выкинуло на сушу. На одну из них Юкон налетел, не заметив в темноте, ударился коленом и спиной, повалился на землю и с минуту лежал ничком, чувствуя, что просто не может разогнуться и помочь себе встать.
«Никогда больше не буду жаловаться, – подумал он, глядя в ставшее подвижным небо. – Сейчас бы к океану, и ничего больше не нужно».
С неба медленно спланировали первые хлопья пепла и прилипли к мокрому лбу. Кто-то пробежал совсем рядом, не заметив. В небе сверкнуло, будто высекли искру кремнем о кресало. Подобно падающей звезде, она сорвалась вниз, и, проводив ее взглядом, Юкон загадал последнее желание.
Но за первой последовала вторая, третья, целый сноп взорвал небосклон с востока. Искровой дождь посыпался на Юкона, обжигая лицо и руки. Тело все равно не подчинялось, но умирать расхотелось. Тихо, по-змеиному, шипели воды, подобравшись к нему почти вплотную…
– На помощь! – с трудом расслышал он сквозь гул из-под земли и встрепенулся.
Юкон резко сел, отчего закружилась голова, но увидел – на узком балконе величественного дома напротив маячили две тени: мать и ребенок, совсем крошечная девочка с заплетенными в тощие хвостики темными волосами.
Вокруг не осталось ни души, но Юкон слышал крики, отчаянные вопли потерявших надежду. Ребенок смотрел на него с балкона, одним кулачком тер глаза, а второй рукой тянулся сквозь черную от копоти решетку ограждения. Крыша уже задымилась от падающих с неба искр.
В голове окончательно прояснилось. Отстраненно Юкон подумал, что, должно быть, его мертвецы уже почили на дне, и оттого ему снова стало жарко. Он хотел забежать в дом, но из коридора ему навстречу вырвалось открытое пламя. Безупречная обстановка исчезала с треском и валящим во все стороны дымом.
– Прыгайте, – крикнул он, остановившись под балконом, и зашелся в приступе кашля. Грудь сдавило крепким обручем, и казалось, для воздуха в ней попросту не осталось места – его занял горький на вкус пепел. Но он протянул руки навстречу ребенку: – Давайте, я поймаю.
Женщина с сомнением покосилась на него, но все же подхватила ребенка и за руки свесила с балкона, перегнувшись почти пополам. Юкону едва хватило роста, чтобы дотянуться и обхватить девочку за ноги. Не прошло и минуты, как она повисла у него на шее и ткнулась в нее носом, кашляя и тяжело дыша.
Юкон осторожно поставил ребенка на ноги и отдал почти высохшую тряпку, велев закрыть ею рот. Женщина тенью маячила на балконе, не решаясь на единственный спасительный прыжок.
– Не бойтесь! – подбодрил ее Юкон, но голос его выдал сомнение. Ее он вряд ли удержит. Вот
