– Я постоянно забываю, что он уже не маленький мальчик. – Она ласково потрепала меня по щеке. – Твоей маме повезло иметь так много дочерей. Лучше бы Морелла молила Понта, чтобы он послал ей девочек.
* * *– Папа дома! Папа дома!
Верити, Мерси и Розалия бросились вниз по лестнице прямо к папе в объятия, пытаясь обогнать друг друга.
– Можно мы возьмем кэтбот[24] сегодня? – спросила Розалия без лишних вступлений.
– Только не в такой туман. Вы выходили сегодня? – Он остановился и оглядел Розалию. – Ты еще в ночной рубашке! – Отец повернулся ко мне. – Она больна?
Я хотела что-то ответить, но не стала: никогда не умела врать.
– Просто немного заспалась с утра, – подоспела на помощь Розалия.
– С утра? Уже четвертый час. Ну хоть вы двое одеты, – вздохнул папа и поднял на руки самых младших дочерей, которые пищали и смеялись от радости.
– А зачем вам нужен кэт?
Розалия побледнела.
– Нам нужно съездить в город за… покупками.
– Покупками?
– За туфельками, – выдохнула Мерси в перерыве между смехом и воплями, пока папа кружил ее в воздухе.
Отец опустил девочек и тоже решил отдышаться.
– Туфельками? Для кого?
– Для всех нас! – крикнула Верити, танцуя по коридору: такое маленькое тельце было не в состоянии вместить столько радости. Мерси и Розалия последовали ее примеру и со смехом побежали за младшей сестрой.
Я взглянула на отца. Наконец-то мы остались наедине.
– Папа, я хотела с тобой поговорить.
Он удивился, увидев, что я по-прежнему стою рядом.
– Только не говори мне, что тебе тоже нужна обувь.
– Вообще нужна, но я не об этом. Я хотела поговорить по поводу Эулалии…
– О чем именно?
Я крепко сжала кулаки. Нужно собраться с силами и обо всем рассказать.
– О ее кавалерах.
– Ты вернулся, папа! – Камилла непринужденно вышла из Синей гостиной, как будто часами играла на рояле, а не выскочила из кровати минуту назад.
– Подожди минутку, Камилла. Мы с папой говорили о…
– Я лишь хотела поздороваться. – Она приподнялась на цыпочки и обняла отца. – Как ты съездил? Как король? Ты…
– Камилла! – перебила я.
Папа поднял руки, предотвращая перепалку.
– Съездил нормально. Король Алдерон надеется увидеть тебя на следующем заседании совета, Камилла. Я сообщу тебе подробности, когда все улажу.
Камилла обрадовалась, услышав желаемый ответ. Затем папа повернулся ко мне:
– Что ты там говорила насчет кавалеров, Аннали?
Улыбка сошла с лица Камиллы.
– Кавалеров? Чьих?
– Эулалии, – мрачно ответил папа.
Они с Камиллой угрюмо смотрели на меня, ожидая продолжения.
– Ты про часовщика? Я же говорила тебе, это лишь его дурацкие фантазии…
– Какого еще часовщика? – перебил отец.
– Эдгар тут ни при чем. Камилла, дай мне поговорить с папой наедине, пожалуйста, – громко и настойчиво произнесла я.
Сестра нехотя ушла в Синюю гостиную, но из дверного проема выглядывал кусочек ее юбки: Камилла, очевидно, решила подслушать наш разговор.
– Я все время думаю об Эулалии, – сказала я, повернувшись к папе. – Думаю, в ту ночь она была не одна там, на утесе.
Папа вздохнул:
– Когда кто-то неожиданно умирает, всегда хочется найти виноватого.
– Да нет же: дело не просто в печали, папа. Я действительно считаю, что Эулалию кто-то толкнул. Специально. – Я собралась с духом и продолжала: – В ту ночь Эулалия собиралась уйти из дома. Она планировала сбежать с Эдгаром, подмастерьем часовщика, но на тропе в скалах ее ждал кто-то другой.
Папа расхохотался, и мое сердце сжалось от отчаяния.
– Эдгар Моррис? Этот невзрачный человечек в очках? – переспросил он сквозь смех. – Ему не хватило бы решимости даже поднять медный флорет, оброненный на дороге, не то что бежать с моей старшей дочерью.
Отец направился в Синюю гостиную вслед за моими сестрами.
– Папа, выслушай меня, пожалуйста! – закричала я, бросившись за ним. – Эдгар сделал предложение – подарил Эулалии медальон, в котором ее хоронили, с якорем и стихотворением внутри. Он сказал, что видел на вершине скалы тень, когда приехал за Эулалией. Сразу после того, как она упала. Ее столкнули!
– Бессмыслица, – отмахнулся папа.
– Это не так! Там точно кто-то был. Кто-то, кто не хотел, чтобы Эулалия выходила замуж за Эдгара.
– Так это может быть любой человек, – заметила Камилла. – Сложно представить более неудачную партию.
Папа, посмеиваясь, устроился в кресле.
– И не говори. Если бы я хотя бы наполовину верил, что Эдгар способен похитить Эулалию, я бы сам столкнул его со скалы. С радостью. – Папа устало потер глаза. – Хватит, Аннали.
– Но как ты можешь быть так уверен…
– Я сказал, хватит, – отрезал папа, словно ударом гильотины прекращая разговор. – А что там насчет обуви?
Мы обменялись напряженными взглядами. Наконец Онор выступила вперед и приподняла юбки, показав папе изношенные башмачки. Подошвы стоптались, а темно-синяя краска местами совсем истерлась. Почти все серебряные бусинки отвалились, а ленты растрепались. Папа озадаченно взял туфельку в руки:
– Они все в таком состоянии?
Тройняшки переглянулись и тоже приподняли юбки.
– Сапожник обещал, что их хватит на весь сезон, а выглядят они так, будто повидали сотню балов.
Ленор нервно откашлялась:
– Может быть, что-то не так с кожей?
– И у вас нет никакой другой обуви? – с сомнением спросил отец. – Я только что отдал три тысячи золотых флоретов за туфли, которые не продержались и месяца.
– Ты сжег все остальные, – напомнила Камилла, – на костре с траурными вещами, помнишь?
Папа вздохнул и закрыл лицо руками.
– Значит, в город ехать все-таки придется. Но надо будет подождать. Послезавтра на заре я уплываю в Васу. Есть проблема с корпусом клипера[25]. Я не буду платить за халтуру. – Отец еще раз осмотрел туфельку Онор. – Ни за корабли, ни за обувь. Я смогу съездить в магазин в начале следующей недели.
– Но мы же не можем ходить босиком до тех пор, – возразила Розалия. – Ну пожалуйста, можно хотя бы гребную лодочку? Можем поехать завтра. Мы ведь все умеем грести.
– Но все вместе вы не влезете.
Папа посмотрел куда-то за наши спины и поздоровался:
– А, Фишер!
– Добро пожаловать домой, сэр, – ответил тот, стоя в дверях.
Лицо перепачкано, волосы слиплись от пота. Он был одет в толстый темно-синий свитер и держал в руках ведро скребков для чистки лодок. Взгляд янтарных глаз на мгновение задержался на мне, а потом скользнул дальше.
– Как проводишь время? Наверное, приятно отдохнуть от стряпни Силаса, – сказал папа, снова устроившись в кресле.
– Это уж точно! А еще я очень рад, что могу проводить так много времени с мамой.
Я непонимающе моргнула, вспомнив обиженный тон Ханны.
– Нагрузила меня работой по самые уши, – продолжил Фишер и поднял руку с ведром.
Папа добродушно рассмеялся.
– Отскребаешь ракушки, как маленький мальчик? Сочувствую, – сказал он. – Но я, кажется, знаю, как тебе помочь. Девочкам нужно завтра съездить на Астрею, если туман поднимется. Ты не мог бы отвезти их на кэте?
Фишер кивнул.
– С радостью.
– Спасибо, папочка! Спасибо, Фишер! – радостно запищала Лигейя, бросившись на шею к папе.
Отец обвел всех нас взглядом и погрозил пальцем.
– Я не собираюсь покупать вам новые
