— Не время задавать вопросы, спеши. Я не хочу здесь задерживаться, — послышалось за спиной недовольное и усталое.
В какой-то момент показалось, что дыхание при следующего существа пошевелило волосы на затылке. Меня снова схватили за плечи и развернули лицом к коридору. Снова придали ускорение, шепнув вслед:
— Главное, выживи до нашей следующей встречи.
Когда почувствовала боль, я уже минула не первый поворот и несколько раз пробежала мимо красных ответвлений, из которых несло дохлятиной. За спиной слышалось быстрое цоканье, а иногда тихое недовольное ворчание.
На потолке светилась тонкая белая полоса и пространство вокруг стремительно наливалось почти осязаемой тьмой.
Зелёные прожилки на руке тянулись все дальше и дальше. Ярко светящаяся сеточка покрывала все предплечье, кисть и тянулась к плечу. Вот как раз-таки первый приступ боли пришелся на кисть. Пальцы онемели.
Остановилась. Поднесла руку ближе к лицу и присмотрелась. В полумраке я отчётливо видела, как мои человеческие ногти расслаиваются и отпадают кусками, а на их место лезут острые чёрные когти ламии. Именно это отчасти стало одним из процессов, вызывающих спазмы.
Тыльная сторона руки медленно покрывалась мелкой и плотной чешуей. Роговые пластинки брони невозможно пробить. Ничем.
Перед глазами заплясали круги, резко потемнело. Я прикрыла веки, переждала некоторое время. И когда снова открыла, рука была покрыта чешуей до локтя.
Что происходит? Для нас, ламий, обращение — естественный процесс, как и дыхание. Боль вызывает только первое перевоплощение. Но сейчас…
Мысли выветрились из головы. И ноги уже сами несли меч куда-то…
В следующий раз пришла в себя от болевого шока, если к постоянным чувству жжения на коже и ломоты в костях я привыкла, то это было что-то новое.
Попыталась сфокусировать взгляд в одной точке и смогла рассмотреть, что из чешуйчатой ноги торчит какой-то острый штырь. И кровь, покрывающая его, отвратительно зелёного цвета. Не красная, а зелёная, как та жидкость, которую вколола мне гарпия.
С трудом, сдерживая болезненный вопль, подняла ногу и стянула её с острой пики. Та медленно с тихим шорохом поднималась из пола.
После немалых усилий мне все же удалось снять ступню. Отступив на шаг назад, наткнулась пяткой что-то холодное и не менее острое. Чудом отдернула ногу, пока острие не вошло глубже. Подняла взгляд от пола и замерла в оцепенении.
По всему обозримому пространству коридора выезжали такие же штыри, на который я напоролась. Они лезли из стен, пола, потолка, медленно и неотвратимо. И в воздухе раздавался густой и тягучий шорох, который настойчиво ввинчивался в уши.
Почему я сразу этого не заметила? Неужели из-за боли так сильно рассеялось внимание? И почему какая-то железка пробила плотную чешую?
Сковырнула острым когтем с предплечья небольшую пластинку, сдала между пальцами и растерла. На пол осыпался порошок. Из глотки вырвался нервный смешок. Та зелёная гадость изменила все. Не только скорость обращения, но и структуру костей и чешуи…
И все эти изменения я с лихвой почувствовала.
— Ну, и чего мы застыли? — промурлыкали мне на ухо, обдавая шею дыханием. — Тебе нравится? Мило, не правда ли?
Я удивлённо моргнула. Когда она только успела подкрасться?
— Буду ждать тебя на той стороне. — Приговорила мутантка и скрылась за лесом кольев.
Ноги скрутило болезненным спазмом. Я рухнула на пол, чудом не напоровшись на ближайшую железку. Как же не вовремя ноги трансформировались в хвост.
Восстановив равновесие, осмотрелась. Штыри выдвинулись еще больше. Между ними было довольно много пространства. Можно было бы проползти по центру коридора, не задевая боковые. Если бы не одно "но": в свободных пространствах появились тонкие острия следующих.
Что же мне теперь делать? Если до этого и была какая-то возможность пройти препятствие с малыми потерями, то теперь…
Судорожно сглотнула, всматриваясь в далекий силуэт. Гарпия активно махала мне рукой, намекая на то, что я задержалась.
Как же?.. Как же мне добраться до конца? Что это?.. Я… Я боюсь?.. Но в природе ламий нет такого понятия, как страх.
Меня обуял безотчетный ужас, когда за спиной мутантки привиделась дверь. Далеко, но все же смогла разглядеть. Закрыта.
Добраться. Мне только нужно доползти туда. И я буду свободна.
Но… взгляд вернулся к железным кольям. Сглотнула. Надо всег лишь перетерпеть это. Выберусь, и со временем восстановлюсь.
Вздохнула. Собралась с силами и двинулась вперед. Преодолевая расстояние от одного штыря к другому. Задыхалась от боли, когда острия вспарывали хрупкие, рассыпающиеся от каждого усилия, чешуйки.
Медленно, очень медленно я подбиралась к концу коридора, оставляя за собой яркий зелёный шлейф и куски плоти. Уже ничего не чувствовала и видела перед собой только дверь. Тянулась только к ней.
Но до слуха, сквозь гул, донеслось:
— Наконец-то! Уже думала, что ты там так и останешься. А я застряну здесь. Давай, ползи дальше, вперёд.
И звонкие хлопки ладоней.
Вздрогнула. Но у неё же крылья, никак не руки. Остановилась, повернулась к ней.
Передо мной стояла человечка. Изрядно поседевшая, но именно та, которая была в общем зале. Рот сразу же наполнился слюной, а в животе противно забурлило. Даже в таком состоянии, когда вся израненая, на последнем издыхании корчусь от боли, все равно думаю о еде.
Инстинкты сыграли со мной злую шутку. Слишком привыкла к человечине, что при виде зверушки гарпий образ двери перед мысленным взором сразу померк.
Быстро перебирая лапами, оставляя на полу полосу зелёной крови и глубокие борозды от когтей, я ползла к потенциальной еде. Та попятилась и уперлась спиной в тупик. А выражение ужаса на её лице продлилось живительным бальзамом на ноющее от боли сердце.
Усмехнулась, предвкушая лёгкую добычу. Эта недогарпия ничего не стоит, пока находится в человеческом обличье. Она еще не успела обрести ту силу, которой славятся пернатые в обеих формах. Слышала я когда-то об этом.
— Таурус, что мне делать? Я потеряла контроль… — пролепетала человечка, вжимаясь в стену.
Со злорадством отметила, как у неё при этом тряслись губы.
Я примеривалась к решающему броску, когда раздался первый смешок. Она перестала дрожать от страха. Опустив голову, тихо посмеивалась.
— Боюсь, у тебя ничего не выйдет, — послышались сквозь смех. — Тебе осталось жить от силы минуты две. Змейка, ты испустишь дух сразу, как только окончательно сгустится тьма.
Она подняла лицо. Многообещающая усмешка заставила меня остановиться.
Как?.. Что она несёт?
Я открыла рот в попытке ответить, но не смогла вымолвить ни слова. В груди что-то клокотало, а к горлу толчками поднималось нечто горячее. Тело сотрясала мелкая нервная дрожь. И с новой силой накатила боль. Осела на пол, опираясь руками, чтобы не распластаться по холодному камню.
Неужели то, что она сказала все же правда? Снова попыталась высказаться, но по подбородку потекло вниз нечто тёплое. Протянулась мелко трясущейся рукой к лицу, вытерла, понесла пальцы ближе к глазам. Кровь. Обычная, красная.
— Она выработала себя, — приговорила гарпия
