А потом было падение. Одновременно очень быстрое и неимоверно долгое. Кажется, я все это время оставалась в сознании, хотя полностью поручиться все же не могу. Помню тот момент, когда меня резко потянуло куда-то вниз, и странное, крайне неприятное ощущение потери какого-либо контроля над ситуацией. Помню, как струя воды сильно хлестнула по лицу, как спина и руки несколько раз обо что-то ударились, но боли я в тот момент не почувствовала совсем. Потом меня снова накрыло с головой, и я даже не пыталась выплыть, но, видно, вода сама вытолкнула меня на поверхность.
На этот раз я нахлебалась воды по всем правилам; горло саднило от частого безудержного кашля; над головой стала снова смыкаться серая тягучая масса… Но какая-то сила схватила меня за плечо и потянула вверх. Я снова закашлялась. Уши заложило, в глазах было темно, но мне удавалось держать голову над водой; остальное принц взял на себя. Вскоре в голове у меня прояснилось, и я поняла, что река стала заметно уже. Принцу удалось немного приблизиться к берегу, и здесь течение было более слабым, чем в середине реки. Убедившись в том, что для меня стало реально самостоятельно удерживаться на воде, я осторожно высвободилась, и мы поплыли бок о бок. Сначала берег все никак не приближался, затем, совершенно неожиданно, под ногами оказалось дно.
Как ни странно, я плохо помню то, что было дальше. В памяти осталась скорее несвязная череда образов. Помню, как мы, шатаясь, выбрались на берег, и я словно видела это со стороны. Потом резко нахлынул дикий, пробирающий до костей холод, который я готова была променять на что угодно, даже на кипящие котлы ада. А еще было немалое удивление при виде взмыленного коня, сумевшего порвать поводья, чтобы примчаться на помощь своему хозяину. Я хотела вернуться назад пешком, но принц настоял на том, что конь легко довезет нас обоих. Разумеется, не до моего дома; мне было не настолько плохо, чтобы допустить подобное. Мне даже удалось собрать белье, то, которое осталось лежать на не разрушившейся части мостков, хотя многие тряпки все-таки унесло течением. Уверена, по этому поводу мне еще предстоит услышать немало возмущенной ругани, но дожидаться ее я не стала: добравшись до своего угла, я быстро и с наслаждением переоделась в сухую рубашку, а затем свалилась на кровать лицом вниз и не просыпалась до самого утра.
Переполох, царивший сейчас в королевских покоях, был вполне сравним с суматохой, охватывавшей дворец в преддверии бала, если не по числу суетящихся людей, то во всяком случае по накалу страстей. Ситуация мягко говоря не разрядилась после того, как принц поздним вечером возвратился домой, промокший насквозь, в разорванной одежде, с колючками, застрявшими в волосах. На следующий день у него начался жар, что, впрочем, мало кого удивило. Его высочество посетил лекарь с двумя своими учениками, тщательно обследовавший принца, оставивший ему массу отвратительных на вкус микстур и, наконец, исчезнувший, пообещав доставить еще одно, воистину чудодейственное средство. Помимо него в покоях наследника престола успели побывать придворные, интересующиеся состоянием его здоровья, а также многочисленные слуги, включая горничных, которых королева послала положить принцу на лоб холодное полотенце, а принц, в свою очередь, послал по совсем другому адресу, значительно более далекому. Бедняжки так и бегали туда-сюда по дворцу, не в силах разобраться, куда же именно им следует идти. Разумеется, принца также навестили король и королева; говоря точнее, в этот день они мало покидали покои сына. Дождавшись, когда слуга, подкинувший в камин дров (в комнате больного тщательно поддерживалась постоянная и, мягко говоря, не низкая температура), наконец, вышел за дверь, королева позволила своему напряжению вырваться наружу, и принялась мерить шагами спальню.
— Как ты умудрился упасть в реку, можешь ты мне объяснить? — воскликнула она.
— Я же уже говорил, — ответил принц, лениво поворачивая голову. — Хотел напиться, подошел к воде, споткнулся…
— Потерял сознание, очнулся — гипс, — закончил за него король. — Да нет, это так, из другой оперы, — смешался он под недовольным взглядом супруги.
— Это не смешно! — раздраженно заявила королева. — Такое поведение недостойно принца крови! Более того, оно недостойно взрослого человека. Не понимаю, как тебя угораздило. Насколько мне известно, во время схватки с разбойниками ты вел себя как подобает. Откуда же такая незрелость по возвращении? Кстати, что касается схватки. Я, конечно, все понимаю, такое рвение весьма похвально, но совершенно необязательно чуть что оказываться в первых рядах. Не забывай, что твоя жизнь стоит особенно дорого.
— Я был отправлен возглавлять отряд, а не плестись в хвосте, — напомнил принц.
— А эта ссадина на лбу! — перебила его королева. — Что если останется шрам?
— Да не останется у него никакого шрама, — вмешался король. — Обыкновенная ссадина, до свадьбы заживет.
— До его свадьбы так точно, — согласилась ее величество, — учитывая то, как он торопится назначить это событие. А как мы объясним окружающим, откуда эта ссадина взялась? Стыда не оберемся!
— Хочешь, говори, что это меня разбойник дубиной по лбу огрел, — предложил принц. — А мне хоть бы что, только соображать стал быстрее.
— Да что вы оба хихикаете? — притопнула ножкой королева.
— Ну, матушка, согласись, никто не застрахован от случайности, — примирительно сказал принц.
Королева смерила его подозрительным взглядом.
— Подлинные случайности крайне редки, — безапелляционно заявила она.
Принц не желал ввязываться в продолжительный спор, король и вовсе предпочитал держаться в стороне, а королева была удовлетворена тем фактом, что последнее слово осталось за ней. Поэтому молчание затянулось.
— Как они умудряются всю зиму стирать в такой ледяной воде? — неожиданно спросил принц, вторя собственным мыслям.
— Кто «они»? — не поняла королева.
— Бедные люди. Они ходят на реку, чтобы стирать белье. И стирают подолгу. А ведь вода большую часть года бывает очень холодной.
— С каких пор тебя стали интересовать подобные вещи?
Принц не успел ответить. После предупредительного стука в комнату вошел один из лакеев и громко объявил:
— Господин лекарь!
Лекарь не заставил себя ждать. Поклонившись их величествам, он поспешил вытащить из своей сумки маленький темно-синий пузырек, наполненный какой-то жидкостью. К крышке пузырька был прикреплен клочок бумаги с надписью на неизвестном королю и королеве языке.
— Насилу сумел отыскать, — не без гордости сообщил он. — В нашем королевстве этого лекарства почти что и нет. Это поистине чудодейственное средство, нечего даже и сравнивать со всеми прочими микстурами. Вот увидите, его
