Мне повезло: король не собирался ни провожать меня в новую аудиторию, ни заглядывать туда самостоятельно, чтобы проверить, как выполняет свои обязанности ученица. С утра за мной зашел кот, и он же, как уже стало привычным, проводил меня в нужное помещение. Новый класс весьма походил на предыдущий, хоть и ощутимо уступал ему в размерах. Впрочем, так было даже уютнее. Одна-единственная парта, на ней — уже опостылевший мне учебник, да и писчие принадлежности. Доска — вновь ледяная, и вновь непонятно, чем на ней писать (если, конечно, не разрисовывать, как прежнюю). Камин, как и везде, замороженный и нерабочий. Впрочем, этим я еще собиралась заняться. На полу — шкура белого медведя в качестве ковра. Нечто похожее можно было наблюдать и у меня в комнате. Магические лампы в качестве искусственного освещения. Вот, собственно, и все.
Короля я встретила позднее, и то, можно сказать, случайно. Как и обычно, вскоре после полудня отправилась перекусить. Не знаю, откуда в замке появлялась еда, и покупал ее кто-то или наколдовывал, но, пусть столы не ломились от изобилия, голодать не приходилось. Всегда можно было найти свежий хлеб, сыр, стакан молока, а в большинстве случаев и что-нибудь мясное. И вот, возвращаясь в аудиторию после обеда, я стала свидетельницей совершенно неожиданной сцены: хозяин замка принимал посетителей. Говоря точнее, троих мужчин: один был пожилой, хотя крепко сложенный и твердо стоящий на ногах, второй средних лет и третий помоложе. Простые люди, не аристократы: об этом свидетельствовал говор, да и одежда, теплая и добротная, но без претензий. Меховые штаны были тщательно заправлены в унты, доходящие до середины голени. Из-под расстегнутых шуб выглядывали свитера из оленьей шерсти. Откинутые капюшоны оставляли головы непокрытыми в дань уважения к хозяину.
Я замерла, не зная, как поступить. Пройти дальше означало привлечь к себе внимание, отвлекая от делового, вне всяких сомнений, разговора. Остаться — стать его свидетельницей, что тоже, возможно, нежелательно. Пока я мешкала, старший из визитеров с достоинством поклонился Ингвару, а затем проговорил:
— Мы пришли к тебе с прошением, о великий король снежных вершин. Пришли не по личному делу, а как посланники всей нашей деревни, той, что стоит у подножия твоих гор.
— Я знаю, кто вы и откуда родом, — кивнул король. — Говорите.
Я неловко пошевелилась, и меня все-таки заметили. Хозяин замка бросил лишь мимолетный взгляд, а вот вновь пришедшие посматривали с интересом, особенно тот, что был моложе прочих.
— Это моя ученица, — обронил король. — Можете говорить при ней все, что желаете сказать мне.
Жители деревни почтительно поклонились, приложив правую руку к груди. Не зная, как правильно реагировать на подобный знак внимания, я просто склонила голову в ответ.
— Наши предки жили в предгорье испокон веков, — продолжил свою речь старейший. — Прежде в здешних краях было немало селений. На склонах паслись стада овец, процветала торговля, жители деревень охотно приходили друг другу на выручку. Но без малого сто лет назад пришли суровые морозы. Хлад ударил ледяными ветрами, словно плетью, солнце на много месяцев скрылось с глаз, и не все смогли дожить до припозднившейся весны. Первыми ушли те, чьи дома стояли высоко в горах: на их долю выпали самые тяжкие испытания. Но годы текли, а природа становилась к нам все суровее. Зима отбирала у прочих времен года все больше дней, пока наконец не стала почти бесконечной. Постепенно жители то одной, то другой деревни снимались с места и покидали свои дома в поисках новой, более благосклонной к ним родины. Наши последние соседи ушли три десятилетия назад. С тех пор мы остались одни. Мы чтим свою землю и верим, что человек пускает корни не менее глубоко, чем дерево. И как срубленному дереву долго не жить, так и людям нельзя оставаться без своих корней.
Он немного помолчал, то ли собираясь с силами, то ли выжидая, чтобы его слова полноценно достигли не только ушей, но и сознания слушателей. Король не проявлял признаков нетерпения, демонстрируя всем своим видом вежливое внимание. Спутники старца стояли, почтительно опустив глаза.
— Мы держимся за свои родные места и чтим тебя, хозяин Ледяного замка, — вновь разомкнул уста тот. — Но Хлад все более суров, и наша ноша становится непосильной. Мы не ведаем, что такое лето, о котором рассказывали наши деды. Посевы давно уничтожены, и наши предки оставили надежды взрастить новый урожай. Домашний скот гибнет от нехватки кормов и жестокой стужи. Мы живем благодаря рыбалке и охоте, но прочный слой льда все трудней прорубить, и дикие звери уходят с гор: видно, и для них этот край слишком неприветлив. Пока мы держимся, но наступит день, когда нам станет не хватать еды и теплой одежды. Наши дети гибнут чаще, чем прежде, не успевая вступить в возраст охотников. Мы просим тебя, о могущественный маг, смягчи гнев великого Хлада! Мы сделаем все, что потребуется, принесем любую жертву, чтобы задобрить его. Прояви милосердие! Не дай своим верным слугам погибнуть на твоей земле.
На этот раз старец смолк окончательно и, вновь поклонившись, не так низко, как в прошлый раз, но не менее почтительно, отступил на шаг назад, поравнявшись со своими спутниками. Теперь все ждали ответа короля, и он не стал затягивать паузу.
— Я внял вашим словам, мои поданные. Выслушайте же меня и вы. Я могу помочь вам только одним — советом. Собирайте вещи, берите своих детей и покидайте предгорье. Хлад набирает силу. Он не остановится, не отступит и не смягчится. Еще несколько недель — и ветра будут напоминать ураганы, а морозы станут более жестокими, чем прежде. Вам тяжело сейчас, но станет тяжелее. Поэтому будет лучше последовать примеру ваших соседей. Ступайте и найдите себе новую родину. И не останавливайтесь слишком близко от гор. Хлад расширяет свои границы.
Старец на миг опустил глаза, но почти сразу высоко поднял голову, распрямил плечи. Похоже, слова короля стали тяжелым ударом, но не нежданным.
— Благодарю вас, ваше величество.
