Он поднял руку, призывая этим жестом к спокойствию.
— Ладно. — Потом развернулся в пол оборота. — Ждан, располагайтесь в посаде, со мной пойдёт сотня Добрыни.
Я развернулся и зашел за ворота. Отошёл чуть в сторону. Через ворота въехал Бронислав. Я специально посчитал, сколько с ним будет. Попыталось зайти сто двадцать конников.
— Стоять! — крикнул я и поднял карабин, нацеливая его на первого из той двадцатки, которая должна была повернуть назад. Наши дружинники стояли растерянно. На пути Бронислава встали два десятка вооруженных нурман. — Вы, — указал на всадника напротив меня, — поворачивайте назад ко всем остальным.
— Это почему? — Ко мне двигался на коне Бронислав. — Это моя сотня!
— Ты считать не умеешь? У тебя в сотне сто двадцать.
— И что?
— Ничего. Я сказал сотня, значит сотня и ни человеком больше!
— А что в городе делают нурманы, да ещё вооружённые?
— Это не твоя забота, Бронислав. Что нужно, то и делают. Убирай лишних.
— Тогда мы все уйдём и придём утром. И я хотел бы видеть Мстиславу.
— Хочешь видеть Мстиславу, езжай вперёд. Не заставляй её ждать. Ты не князь, чтобы тебя ждала княжна. Или испугался? Что, нурманы такие страшные? — Гуннульв и Сигурд, стоявшие рядом со мной, засмеялись. Было видно, что Бронислав в бешенстве. Многие его дружинники потянули мечи из ножен. Гуннульв взялся за рукоять меча, а Сигурд перехватил древко своей секиры обоими руками. Оба викинга оскалились как волки. Я зацокал языком и покачал головой.
— Бронислав, разве ты совершишь сейчас такую глупость? Живым из вас отсюда тогда никто не уйдет. — Я, если честно, блефовал. Не был уверен, что наши дружинники влезут за меня. Нурманы влезут, а вот вятичи не уверен. Но отступать было поздно. Бронислав бросил взгляд на стены и башни, там стояли лучники, вот только луки были опущены. Но Броснилав на это не обратил внимания.
— Боян! — Обратился к воеводе Бронислав. — Что происходит?
— Бронислав, если Ярослав сказал, что сотня, значит сотня. Он в своём праве.
— Кто ему такое право дал?
— Княжна Мстислава. Он её суженный. Будущий князь.
— Что?
— Ты не ослышался, Бронислав. Впрочем, можешь сам узнать от светлой княжны. — Ответил воевода.
— Хорошо! — махнул рукой. Двадцать всадников стали разворачиваться на выход. Я увидел Вторушу, подозвал его.
— Беги в терем, пусть княжна Мстислава встретит Бронислава как положено. Понял?
— Понял, княже. — И только голые пятки сверкнули. Бронислав дождался, когда двадцатка скрылась за воротами, после чего повернул коня и поехал к терему. Мы пошли вслед за ними. Ворота приказал закрыть. В конце концов ночь уже.
— Боян, усиль стражу.
— Опасаешься чего?
— Бережёного боги берегут, а не береженного кмети в порубе стерегут.
Старый боярин только усмехнулся и покачал головой.
— Хорошо. Я всё сделаю.
Когда мы с нурманами зашли на территорию княжеского подворья, Мстислава стояла в своём княжеском наряде и передавала Брониславу, соскочившему с коня, деревянный, окованный серебром ковшик с медовухой. Бронислав взял ковшик, припал к нему ртом и всё выпив, перевернул, показывая, что ни одной капли не осталось.
— Я откликнулся на твой зов княжна и прибыл как можно быстрее. С собой привёл двадцать сотен конницы, а меня не ласково встречают. Что так светлая княжна Мстиславушка?
— Ярославу виднее, сколько ты можешь завести воев в город, Бронислав. Он в своём праве. И это право ему дала я. Очень надеюсь, что вы оба подружитесь.
— Боян сказал мне, что этот Ярослав суженный твой.
— Всё верно. Он суженный мой, давно мне предсказанный.
— Откуда он взялся? Кто он? Ведь твой батюшка, светлый князь Вячеслав обещал тебя мне.
Я Заметил, что Мстислава побледнела. Поискала меня взглядом, нашла. Я ей ободряюще кивнул. Подойдя к Брониславу с княжной, спросил:
— Бумагу покажи? — Шустрик резко обернулся ко мне.
— Какую гумагу?
— Не гумагу, а бумагу. Или пергамент? Можно папирусный свиток или кусок камня с выбитыми письменами, мне всё равно.
— Зачем? — Парниша явно не понял, как и все остальные.
— Странный ты какой-то Бронислав. Приходишь предъяву выкатываешь, что тебе княжеская дочь обещана. Так? Так. Вот я и прошу предъявить документ, где рукой покойного князя чётко написано, что светлая княжна Мстислава из рода Вятко должна стать твоей женой. Давай. — Я протянул руку.
— У меня нет такого, как ты говоришь, документа.
— Серьёзно? — Я постарался сделать удивлённое лицо. — Что-то я не понял, завтра ещё какой умник заявиться и скажет, что Мстислава ему обещана и что делать будем? Как делить её между вами? Я что вам всем на слово верить буду?
— Ты хочешь сказать, что я лжец? — В свете горящих факелов, всё же было уже темно, лицо Бронислава исказила гримаса злобы.
— Пока я ещё ничего не сказал. Но мы продолжаем разговор. Итак документа нет. То есть я должен поверить тебе на слово?
— Мы с князем вели переговоры.
— Правда? И как переговоры закончились. Была назначена дата свадьбы?
— Нет. Мы не успели. Князя убили.
— Очень интересно. То есть конкретный договор между вами заключен не был? Я правильно понял?
— Да. Но это ничего не значит. Он хотел отдать Мстиславу мне в жены.
— Это он тебе сказал?
— Да!
— Здесь сказал? Есть свидетели?
— Нет не здесь. Мы переписывались.
— Отлично! Тогда давай бумагу. Или что там у тебя, берестяная грамотка? — Я опять требовательно протянул руку.
— Что тебе давать?
— Бронислав, не тупи. Письмо князя, где он говорит, что отдает за тебя замуж свою дочь. Я жду.
— Нет у меня такого письма! Я же сказал, что мы не усели довести переговоры до конца.
— Замечательно!!! То есть, брачного контракта нет?
— Чего нет?
— Брачного контракта. То есть договора, где прямо указано, что светлая княжна всех вятичей Мстислава Вячеславовна из рода Вятко, станет в такое то время твоей женой. Что за ней полагается такое то приданное, которое остаётся за ней и должно быть возвращено в случае, если тебя убьют или ты откинешь копыта в результат апокалипсического удара табакеркой по тыковке. Тогда извини, на нет и суда нет. Боян, что в таком случае получается? Мстислава сама вправе выбрать себе мужа так?
— В общем-то так.
— Но все знают, что покойный князь хотел отдать свою дочь за меня!
— Кто все?
— Все! — откуда-то вылез Храбр.
— Ну, в тебе то я вообще не сомневался, Храбр. Князь Вячеслав тебе лично это говорил?
— Он говорил, что Бронислав может быть не плохим мужем для Мстиславы!
— Ключевое слово — может быть! А может и не быть! Князь конкретно сказал, что Бронислав будет мужем его дочери или всего лишь отдавал предпочтение Брониславу из всей вашей своры женихов?
— Почему своры? Мы что псы?
— А я почём знаю? Ну не своры
