Вскоре появился Рольв с Сигуртом.
— Рольв! Хочу попросить тебя об одолжении. Вчера мой муж отдал тебе твоего кровника Бьёрна. Вот лежит мой кровник. Вскрой ему орла! Сделай мне милость!
Рольв усмехнулся: — Как пожелаешь, светлая княгиня! Прямо здесь?
— Да. Прямо здесь. Я хочу увидеть это!
Мне эта фигня не понравилась.
— Мстиша, ты уверена, что хочешь видеть это?
— Да, Ярослав. Пойми меня. Они убили моего тато. Они гнали меня как дикого зверя. Я хочу увидеть, как он сдохнет мучаясь. И моя душа успокоится. Не до конца, но успокоится. Успокоится окончательно, когда умрёт мой последний враг, каган.
— Там больше не каган управляет, а бек.
— Всё равно. Тем хуже для него, значит каган и бек.
Отговаривать её было бесполезно. Я наблюдать за этим не собирался.
— Избор, присмотри за княгиней. — Воин кивнул. — Я поеду, Мстиша. Нужно посмотреть, что мы захватили.
Рольв с Сигуртом готовили Дира к казни, раздевая его полностью. Я проехал мимо и двинулся в сопровождении Бояна и трех десятков конных кметей к княжеским амбарам. Тотальный грабёж ещё не начался, так как в городе ещё шли стычки и схватки с остатками дружины Дира и городского ополчения.
— Боян, нужно найти того, кто за это отвечал у Дира.
— Зачем? Собьём замки и всё!
— Сбить всегда успеем. А так пересчитаем и закроем. Выставим стражу. Да и замки жалко, самим пригодятся.
— Ключи скорее всего у самого князя.
— Пошли в терем. Здесь оставь охрану.
В тереме весь пол был залит кровью и многие стены ей забрызганы. Стоял смрад. Пахло железом, кровью, внутренностями. Лежали везде убитые. В основном воины, но попадались и женщины, дети. Тут был ожесточённый бой и не щадили никого. Переступая через очередной труп, увидел у стены лежащего старикана. Его веки дрогнули. Я остановился.
— Вставай, что лежишь, ветошью прикинулся. Вставай или тебя сейчас мечом ткнут.
Вторуша подскочил к старику и пнул его.
— Тебе что сказал князь? Вставай смерд!
Старик сжавшись, испуганно смотрел на нас. Вторуша за шиворот поднял его.
— Кто такой? — задал я вопрос.
— Помогаю на кухне, светлый князь.
Гонит старикашка. Одёжка его не соответствовала заявленному статусу почти раба. Дороговата.
— Сдаётся мне, что лжу ты мне порешь, старичок. А это не хорошо! Ну ладно, Вторуша прирежь его и дальше пойдём.
Парень выхватил боевой нож из ножен.
— Не убивай, светлый княже! — старик повалился на колени.
— Тогда я тебя слушаю. И если почувствую, что ты опять мне лжешь, он тебя убьёт.
Вторуша замер с ножом над странным старичком.
— Я княжий ключник, тиун.
Во как! На ловца и зверь бежит. Ключник, он же тиун. Управляющий всем хозяйством князя. Из обельных холопов, практически раб, но раб очень высокого полета. Память мне услужливо подсунула инфу — княжьего тиуна мог судить только князь. За его убийство налагалась самая высокая вира — восьмидесяти гривенная. То есть восемьдесят гривен. Одуреть. Он был хранителем ключей от всех амбаров и помещений. Ведал сбором доходов.
— Вот ты то мне и нужен. Где ключи от княжьих амбаров, где храниться хузарский выход?
— У самого князя.
— Точнее?
— В его светлице.
— А от казны?
— Там же.
— А от тайников? Подумай хорошо, прежде чем ответить.
Старик преданно глядел мне в глаза.
— Есть два тайника. Князь думал, что я не знаю, но я знаю.
— Отлично! — Ну да, где два, там и три, если не четыре тайника. Надеется, что всё спишут на нас. Но ладно, сделаем вид, что поверил. — Показывай где ключи. В амбаре всё было уложено и приготовлено к транспортировке — меха связками, ткани, рыбий зуб, это клыки тюленей. Их везли с севера. Мёд в бочонках и прочее.
— Княже, есть список всего! — Тиун низко кланялся. Вот душа рабская. Но чёрт с ним. Пока нужен.
— Неси.
— Уже, он со мной! — передал мне свёрнутый в рулончик пергамент.
— Золото и серебро где?
— В казне, княже.
Отлично. Пойдём, посмотрим.
— Боян, все закрыть и выставить охрану. Теперь это наше!
Прошли туда, где была сокровищница. Тут находились наши дружинники. Это хорошо, так как сокровищница не успела подвергнуться тотальному грабежу. Вскоре появились нурманы.
— Ярослав! — Проговорил Гуннульв. — Мои хирдманы недовольны. Твои вои захватили все сокровища!
— Гуннульв, брат мой. Всё, что приготовил Дир для хузар и его казна, взята под охрану. Но это не значит, что я хочу обделить вас, побратимы и други мои. Всё это предстоит посчитать. Потом все получат свою справедливую долю. А ты и Сигурт это проконтролируете. Не я один буду распределять кому и сколько. Мы все вместе будем это делать. Ну подумай сам, Гуннульв, вот ворвались бы мои или твои хирдманы, стали бы хватать всё подряд, что-то неизбежно испортили бы, понимаешь? А так всё целое. Хочешь, я тебе ключи отдам?
Гуннульв посмотрел на меня и кивнул.
— Верю тебе, Ярослав. Прости, что засомневался в тебе. С крикунами я разберусь. Ты добрый конунг и всё что обещал, выполняешь. Не надо мне ключей. Пусть лучше у тебя будут.
На этом инцидент был исчерпан.
— Гуннульв, что с сопротивлением? Всех подавили?
— Почти. Остался один терем. Хорошо укреплён.
— Чей он? — Боярина Бажена! — Ответил Боян. — Добрый воин.
— Сдаться предлагали ему? — Предлагали.
— Отказался?
— Ничего не ответил.
— Поехали.
Мы всем кагалом подъехали к большому боярскому подворью. Само подворье было захвачено. Оно было завалено мёртвыми. Я поморщился. Терять людей мне не хотелось. Терем боярина Бажена, был высоким.
Первый этаж или как его называли поверх — каменный, остальные два из толстых дубовых брёвен. Почти крепость. Штурмовать его, много людей потеряем. Применить артиллерию, конечно можно, но вот пороху осталось совсем мало. А нам ещё назад возвращаться. Так что, артиллерия не вариант. Терем был окружен радимичами, вятичами и нурманами. Вырваться из этой крепости Бажену не суждено. Но и терять своих людей, даже тех же радимичей, а они уже по факту стали моими, я не хотел.
— Боян, Гуннульв. Больше не пытаться захватить терем. Мне жизни воинов дороже, чем барахло Бажена и его баб. Девок вам и так в Киеве хватит.
Я тронул коня
