– Почему бы не признать правду? – предложил он, отрывая Джек от размышлений.
Она долго не сводила с него взгляда, а потом согласилась:
– Ну, хорошо. Я тебя не люблю.
В словах не было яда. Фергюс и не думал обижаться, а одарил её белозубой улыбкой.
– Но я тебе очень нравлюсь.
Джек улыбнулась в ответ.
– Конечно, но только, когда не ведёшь себя как безумец.
– Скажи мне вот что. Как часто ты думаешь о том, чтобы вернуться к нему?
Вопрос застал её врасплох. Откуда Фергюсу знать, что есть о ком спрашивать? Ведь спрашивать было не о ком. Прошло двенадцать лет, и, конечно же, всё изменилось.
Джек не собиралась продолжать любить Эбена.
Но всё ещё любила. Любила только его и не представляла себе мужчины, который мог бы с ним сравниться. Сравниться с тем мальчиком, который не подпускал к ней бури, подарил снег и заставил поверить в любовь. На глаза навернулись слезы. В памяти вспыхнули воспоминания об объятиях Эбена, о его широкой улыбке, прекрасных глазах и мощных плечах, о его нежных поцелуях. А вместе с воспоминаниями Джек охватила тоска.
И она дала другу правдивый ответ:
– Каждый день, с тех пор, как я у ехала, я думаю о том, чтобы вернуться к нему.
Фергюс не удивился её признанию. В его словах сквозили доброта и понимание, когда он спросил:
– Почему же не вернулась?
Джек кинула взгляд на море.
– Потому что... он за мной так и не приехал.
Её тихие слова унёс ветер.
Но Фергюс всё равно их расслышал.
– Он явно кретин.
Она удивлённо рассмеялась, услышав обидный эпитет.
– Так и есть.
– Но твоя голова забита мечтами о нём, – добавил Фергюс.
Джек повернулась к нему.
– Прошу прощения?
– Ты его любишь?
– Да, – ответила она. – Да. Люблю.
– Всё ещё.
Она глубоко вдохнула солёный морской воздух, наслаждаясь солнцем. Её мысли были далеки от сюда, Джек думала о Лондоне, где уже становилось холодно, в городе пахло осенней прохладой. Она скучала по прохладе, по тому времени, когда ночи становились длиннее, и она могла незамеченной прокрасться по дому. В библиотеку.
К Эбену.
– И всегда буду.
– Тогда зачем было уходить от него?
Она целую вечность не отвечала, наблюдая за тем, как волны набегают и разбиваются о берег.
– Потому что я не могла остаться и позволить ему уйти первому.
– Не могу тебя за это винить. Мы все от чего-то бежим. – Фергюс долго молчал. – Но говорят, что сердцу не прикажешь.
Какие же верные слова!
– Я не хочу его любить, – тихо сказала она.
– Мне кажется, что если бы ты не хотела, то не любила бы его.
– Он так и не приехал за мной.
У Джек сжалось сердце от этого признания. Как же долго она ждала, что он вдруг появится? Отыщет её, падёт ниц и станет умолять выйти за него замуж? А он так и не приехал.
И она так и не вернулась.
– Это потому, что он идиот. – Она снова засмеялась, вытирая мокрые от слёз щёки, и Фергюс продолжил: – Если бы он приехал, ты бы согласилась пойти за ним?
Лгать не было смысла.
– Да. Несомненно.
Последовала пауза. А потом Фергюс сухо подытожил:
– Тогда, возможно, ты тоже идиотка.
Последние лучи заходящего солнца окрасили руины в розовые и оранжевые тона, заливая весь город волшебным светом. От этого вида у Джек захватило дух. И защемило в груди, как и от всего остального огромного мира. Пролетели двенадцать лет исследований, осмотра достопримечательностей, изучения тайн огромного мира и встреч с людьми, но в конце каждого дня Джек мечтала об Эбене.
Её охватил немалый страх, и она выплеснула свою неуверенность на Фергюса:
– Вдруг я вернусь... и обнаружу, что только я одна ничего не забыла?
– А вдруг, нет?
– Что, если он меня не любит?
– А что, если любит?
Вдруг он всё ещё ждёт её? Как и она его?
– Что, если у меня ничего не выйдет? – спросила она друга.
Он улыбнулся и широко развёл руками.
– Если ничего не выйдет, предложение о Шотландии остаётся в силе.
Страх уступил место надежде. Грешной, чудесной надежде.
– Успеем добраться до Лондона к Рождеству?
Глава 10
Второй день Рождества
Герцог Олрид проснулся в холодной комнате, ослеплённый солнечным светом, льющимся из окна, и в полной уверенности, что пропустил самое важное утро в своей жизни. Он сел, сразу потянувшись к женщине, которую обнимал всю прошлую ночь, но нащупал лишь прохладные простыни.
Она ушла.
Наступил день дарения подарков, и она ушла.
Сегодня она должна была отбыть на свадьбу. В новую жизнь в Шотландии. В будущее.
Неужели он упустил это самое будущее?
Эбен вскочил с кровати, едва не забыв накинуть халат. Затягивая на ходу кушак, босой, он выбежал из спальни и помчался вниз по тихой лестнице, на кухню.
Пусто.
Он молниеносно развернулся и бросился обследовать другие комнаты. В библиотеке - пусто. Подбегая к столовой, Эбен почувствовал, как у него сжался живот. Возможно, Джек занималась завтраком? Конечно же, он знал ответ. Там тоже никого не было.
Господи. Неужели она его бросила?
Она не могла. Она просто не могла его бросить.
Может ему всё приснилось? Приснилась она?
Бурная фантазия разыгрывалась всё сильнее. Он вернулся в фойе, направляясь в свой кабинет. Возможно, Джек отыщется там.
Джек в кабинете не оказалось, но зато там был Лоутон, он сидел за своим столом и работал. Когда вошёл Эбен, обводя безумным взглядом все тёмные уголки, друг поднял голову.
– Я и не знал, что сегодня мы решили не церемониться в выборе одежды, – сухо заметил деловой партнёр.
– Который сейчас час?
Лоутон поднял брови, но кинул взгляд на часы на своём столе.
– Полдесятого.
– Ты не видел... – Эбен умолк, на полном серьёзе раздумывая, не приснилась ли ему Джек. Он провёл рукой по волосам. – Джек? Леди Джек? Леди Жаклин Мосби?
Лоутон склонил голову, и его глаза весело сверкнули.
– Нет, не видел. Ты её где-то потерял?
Эбен нахмурился.
– Последний раз, когда я её видел, она была там, где ей самое место.
– У себя дома? Собирала приданое?
– В моей постели. – Боже. Что если она уже уехала. В нём взыграла паника. – Чарльз, – тихо проговорил Эбен, – Я не могу её потерять. Не после того, как снова обрёл.
Через мгновение Лоутон встал, снял очки и положил их на стол, решительно сжав губы.
– Ну тогда, видимо, мы должны отыскать её до того, как она уедет.
Эбен покачал головой.
– Она уехала.
– Она не могла. Улицу замело снегом, она не рискнула бы уехать в такую погоду.
Снег. В Эбене
