Широ тоже поднял взгляд. При виде амацуками он склонил голову набок.
– И что теперь, Цукиёми?
Стоило его имени прозвучать, как теплая сила, что почти успокоилась внутри Эми, опять разгорелась. Ее второй раз затопила ки Аматэрасу, безудержная, словно бурлящий прибой. Забрав у Эми власть над телом, Аматэрасу оттолкнулась от Широ и поднялась на ноги.
– Братец, – прошипела она, и единственное слово оказалось исполнено гнева. – Как ты смеешь?
– Аматэрасу… – начал Цукиёми.
– Как ты смеешь! – ветер взвыл, поднимаясь вновь. – Ты меня предал, и все же веришь, что спасением моей камигакари заслужишь прощение?
Цукиёми напрягся, его непоколебимое спокойствие дало трещину под гнетом ярости сестры.
– Я стремлюсь лишь оградить тебя от страданий. Ты должна понимать.
Она шагнула ближе, и вокруг нее захлестнулись порывы ветра.
– Страдать – значит жить. Стремиться, сражаться – значит познать страсть. Во имя спокойствия ты лишил бы меня и того, и другого. Твоя трусость мне отвратительна, Цукиёми.
Он вздрогнул.
– Что есть вечность спокойствия? – осведомилась Аматэрасу, сделав еще шаг. – Что есть вечность безжизненного, бесстрастного существования? Ты меня не защищаешь – а обрекаешь!
Она вскинула в его сторону руку, и Эми затопило ее яростью.
На запястье сжались пальцы. Невзирая на свои раны, Широ встал перед ней, загораживая Цукиёми.
– Довольно, Аматэрасу. Отступи, пока не рухнула из Такамахары.
– Она – моя камигакари! – рявкнула Аматэрасу в бесконтрольном гневе. – Я низойду, когда посчитаю нужным.
В глазах Широ что-то вспыхнуло. Он не шелохнулся, но его поведение вдруг изменилось – заходили желваки на скулах, во взгляде сгустились тени. И перед ней уже стоял не Широ.
А Инари.
– Не искушай меня, Аматэрасу, – угрожающе промурлыкал он. – Станешь мне опять перечить, и я сорву твое сердце с небес.
Гнев Аматэрасу дрогнул, разбавленный неуверенностью и долей страха. Она вскинула голову, взяв себя в руки, и вновь поддалась ярости.
«Аматэрасу! – вскричала Эми; буря чувств амацуками разрывала ее разум на части. – Прошу!»
Аматэрасу обратила внимание вглубь себя, и Эми ощутила миг, в который богиня о ней вспомнила – вспомнила о том, что с ней происходило. Ее окутало вспышкой света, и дух Аматэрасу отступил.
Пламя божественной ки угасло, из тела ушла сила. Эми пошатнулась, и Широ – Инари? – притянул ее в объятия. От слабости голова шла кругом, и Эми с трудом ее подняла. Ей было нужно увидеть его лицо.
Она впервые – не в чужих воспоминаниях, а в действительности – взглянула в древние глаза куницуками огня.
Ее сердце бешено колотилось в груди. Его непроницаемый взгляд пронзал ее насквозь, до самой души и даже глубже. Он был точно таким же, как ёкай, которого она знала, и все же совсем другим. Знакомый чужак.
Отчаянное желание коснуться его лица, дотянуться до губ и проверить, отличается ли его поцелуй от поцелуя Широ, потрясло ее. Щеки окрасились румянцем. Она могла отреагировать как угодно, так почему же первой мыслью оказалась именно эта?!
Он склонил голову, и на его лице мелькнуло нечто странное.
– Сусаноо, – позвал Юмэй, заставив Эми вздрогнуть от неожиданности, – пора уходить.
Инари, тоже вздрогнув, повернулся к Юмэю – и через миг снова стал прежним Широ. Древняя сущность отступила, куницуками погрузился в дрему среди забытых воспоминаний.
Черные тучи зло зарокотали. Огромная молния, сорвавшись с неба, ударила в камни за обломками хранилища.
Когда ослепительный свет угас, на валунах, свернув длинное тело кольцами, устроился великий дракон бури – истинный облик Сусаноо. Серебряные чешуйки блестели, из трещинок между ними лилось сияние. Вдоль спины изящно изгибались шипы, серебряная грива с темно-синей прядью ниспадала вдоль трети тела, узкую голову венчали рога.
Сапфировый взгляд скользнул по Широ и Эми к Юмэю, который закинул руки Сарутахико себе на плечи, поддерживая безжизненного куницуками. А потом дракон обратил внимание на Цукиёми – и оскалился, показав жуткие острые зубы.
Цукиёми смотрел на дракона под грохот прибоя и рокот набирающих силу небес. А затем амацуками склонил голову.
– Вам удалось спасти камигакари. Я не желаю вражды. Поступайте, как сочтете нужным. – Взгляд его темных глаз устремился на Эми, и на непроницаемом лице отразилось поражение.
Он развернулся и в сопровождении своих змей-шикигами направился к поместью.
Сусаноо поводил головой, словно размышляя над следующим шагом, а затем подался ближе. Когда Эми увидела дракона впервые – издалека, на фоне невероятного восьмиглавого Орочи, – он не казался настолько большим.
Она ошибалась. Он был громаден.
Сусаноо вытянул переднюю лапу, раскрыв смертоносные когти, и осторожно подхватил Широ с Эми. Другой лапой он забрал Юмэя и Сарутахико. А потом – взмыл в небо, и его длинное тело легко заскользило на воздушных потоках.
Плотно прижатая к Широ в драконьей хватке, Эми уткнулась в его плечо и стиснула в кулаках окровавленное косодэ. И, пока они неслись к облакам, а шум волн пропадал вдали, по ее щекам струились слезы.
Глава 9
Сусаноо летел без остановок. Внизу были только облака, вверху – звезды, и Эми утратила ощущение времени и расстояния. Она прижималась к Широ, пряча лицо от ледяного ветра. Грудь нещадно пылала.
Утомленные мысли путались, она заметила мир вокруг, лишь когда нутро оборвалось. Они падали. Огромный дракон устремился вниз, теряя высоту, и Эми с вялым удивлением заметила, что облака под ними рассеялись, открыв длинную долину среди заснеженных горных вершин.
Сусаноо на ошеломляющей скорости несся спиралью к земле. И, когда она стала еще ближе, звезды озарили густой туман внизу. Знакомый настолько, что у Эми по коже пробежали мурашки.
Дракон выровнял полет у верхушек деревьев, всколыхнув клубы тумана, и помчался над лесом. Когти его сжались, и Широ притянул Эми еще ближе к себе.
Деревья под ними пропали. Эми заметила мерцающую воду на знакомой поляне, полной зеленой травы и цветов. Сусаноо выгнулся, взмыв в небо, а затем вновь ринулся к земле.
Они не замедлялись. Им навстречу неслась зеркальная поверхность пруда, кожу Эми покалывало от холодной магии, и гладь пруда странно мерцала.
Нос дракона с громким плеском ударился о воду, и Сусаноо нырнул в пруд головой вперед, унося с собой остальных. Приготовиться к столкновению с дном Эми не успела – их окружила вода, и магия окутала ее тело, стремясь вытолкнуть ее наружу. Сусаноо устремился глубже, и все вокруг постепенно стало мерцать бирюзой.
Эми попала в тиски ледяной магии. Воздух сгустился, в глазах потемнело, дышать стало тяжело. А потом давление исчезло, и Сусаноо опустился на землю, по-прежнему сжимая Эми и остальных в когтях. Они вновь оказались под странным, но уже знакомым разноцветным куполом.
Узумэ, прекрасная куницуками леса, вышла из переливающейся радуги и поспешила к ним, вытянув руки.
– Вы справились, – выдохнула она. – Справились!
Сусаноо разжал когти, выпуская Юмэя и Сарутахико. Юмэй перехватил бессознательного куницуками поудобнее, и Узумэ прижала ладони к щекам мужа.
– Сюда, скорее. Ночь на исходе, и как только луна уйдет, цветок закроется.
И она повела их обратно в мерцание цвета.
Сусаноо заворчал – звук этот скорее напоминал рокот грома, нежели рычание, – а затем осторожно
