Не успели зрители перевести дух, как началось нечто невообразимое. Если до этого я была искренне поражена, то сейчас меня обуял всепоглощающий ужас, граничащий с таким восхищением, какого я прежде не знала.
На арене сгустилась тьма, создав иллюзию того, что наступила ночь. Один за другим алым пламенем зажглись факелы, и к Олдеру со всех сторон стали подступать тени. Жуткие, смертоносные, полупрозрачные, они подходили все ближе, и мое сердце теперь билось где-то в районе горла.
В сознании мелькнула мысль, что их присутствие обеспечил Трэй, что вызвало очередной всплеск удивления. С чего бы им с Олдером сотрудничать?
Затаив дыхание, я продолжала неотрывно наблюдать за движениями теней и мысленно проклинала Олдера за то, что заставляет всех так нервничать. Это ведь не шутки – настоящие порождения тьмы почти неконтролируемы, не всегда подчиняются даже хозяину и способны лишить жизни в считаные мгновения!
Когда они подползли на расстояние шага, а боевой маг по-прежнему продолжал стоять, не шевелясь и ничего не делая, в повисшей тишине отчетливо раздался чей-то надрывный всхлип. Он ударил по обнаженным, натянутым, точно тугие струны, нервам и пробежал по позвоночнику колючим холодом.
Все случилось внезапно. Под резкий, заставивший вздрогнуть взрыв музыки более двух десятков материализовавшихся в воздухе клинков обрушились на тени, пройдя их насквозь. Послышался сдавленный хрип и звук, как от разорвавшейся ткани, после чего тени обратились легкими черными облачками, уже в следующую секунду бесследно развеявшимися.
В этот момент весь мой мир, все существо сосредоточилось на стоящем в центре арены маге. Все таком же спокойном, расслабленном, но вместе с тем собранным. А ведь он даже не пошевелился…
Олдер был невероятно сильным магом, обладающим невероятными навыками. Недостаточно родиться с хорошим уровнем способностей, важно каждодневно тренироваться, развиваться, оттачивать мастерство и никогда, никогда не переставать совершенствоваться. Олдер явно времени не терял. И это не только изумляло и восхищало, но и вызывало глубокое, искреннее уважение.
Сгустившаяся тьма медленно развеялась, явив розово-алое закатное небо. Музыка вновь затихла, и повисла абсолютная, ничем не нарушаемая тишина. Полная такого бешеного коктейля разнообразных эмоций, что я бы даже не взялась разбирать его на компоненты.
А затем прогремел гром, до того сильный, что я все-таки закрыла уши руками. Гром породила, естественно, публика. Зрители на всех без исключения трибунах вскочили со своих мест, неистово зааплодировали, и их громкие крики слились воедино.
Обычно в такие моменты Трэй и вообще все маги поднимали руки, ослепительно улыбались и купались в лучах славы. Олдер удивил и здесь – он не отреагировал никак. То есть вообще никак!
Развернулся, словно происходящее его не касалось, и двинулся в нашу сторону, не обращая на всеобщий восторг никакого внимания.
Опомнившись и осознав, что, наблюдая за ним, почти вышла на арену, я бросилась обратно, села на свое место и благообразно сложила на коленях руки. Как только это сделала, в зал вошел Олдер. А едва он вошел, вокруг него столпились журналисты, защелкали магокамеры, заблестели вспышки, и вопросы посыпались как из рога изобилия.
На такое внимание к своей персоне Олдер отреагировал все так же – полным игнорированием. Тем временем ведущий на арене пытался, насколько это возможно, утихомирить разгоряченную публику, все еще не пришедшую в себя.
Обычно перерыв между выступлениями участников не длился дольше пары минут, но мне пришлось ждать не меньше десяти. А когда наконец прозвучало мое имя, я взяла себя в руки, откинула посторонние мысли и попыталась собраться.
Прежде чем войти в короткий, ведущий к арене коридор, встретилась взглядом с Олдером. От только что увиденного меня слегка потряхивало – волнение вернулось в десятикратном размере. Как можно выступать после такого?!
Неожиданно один уголок губ мага пополз вверх, а в глазах блеснул… вызов. Олдер словно спрашивал: «Ну что, тебе есть чем ответить или признаешь поражение?»
Такой взгляд стал для меня равносилен ведру обрушившейся холодной воды. Он отрезвил, заставил собраться и внутренне вспыхнуть. Кончики пальцев знакомо закололо пламя, и, гордо вскинув голову, я уверенно двинулась вперед.
Землю зубами грызть буду, но не отступлю! Пусть против меня выступит хоть тысяча таких Олдеров, не сдамся ни за что!
Глава 10
Перед тем как выйти на арену, я выдержала паузу. В это время ко мне подошел Чука, заговорщицки подмигнул и щелкнул пальцами, выполняя наш маленький уговор.
Боевой костюм тут же исчез, сменившись длинным алым платьем, а ноги остались босыми.
Зазвучали первые ноты написанной Мелоди музыкальной композиции, задавая нужный ритм, вспыхнули и погасли факелы, по земле пополз невесомый туман, постепенно окрасившийся в глубокий красный оттенок.
Пламя – вот моя сущность и то, что должен олицетворить этот номер.
Дождавшись, пока овации смолкнут, я сделала несколько медленных шагов и ступила на арену. Оказаться перед лицом многотысячной публики было подобно тому, как если бы я оказалась в эпицентре разыгравшегося тайфуна. Огромные высокие трибуны отсюда воспринимались гораздо больше, чем если смотреть на них сверху. Я на мгновение почувствовала себя невероятно крошечной, растерянной – но именно на мгновение.
Знакомый и такой желанный адреналин заполнил целиком, превратил кровь в обжигающую лаву и вынудил сердце биться в такт звучащей музыке.
Я растворилась в этой захватывающей дух атмосфере, захлебнулось восторгом от осознания того, что действительно здесь нахожусь. Страхи… Какие страхи, когда ты ступаешь на долгожданную дорогу, ведущую к мечте?
Огненные клинки появились в моих руках медленно, позволив зрителям увидеть их материализацию во всей красе. Посыпались горячие искры, я изогнулась и закружилась на месте: подол легкого платья взмыл точно всполохи пламени, от босых ступней до чувствующих прохладную сталь пальцев пронесся очередной всплеск восторга.
Прозвучали одобряющие аплодисменты, но я их уже не слышала. Не слышала вообще ничего, кроме ударов собственного сердца и звучащей музыки.
Весь окружающий мир превратился в пламя, подпитанное яркими красками заката. Я то взмывала в воздух и отпускала клинки, то снова на ходу их ловила, вращала, имитировала ведение боя, совмещая его с танцем, в который вкладывала всю себя.
Каждое движение – будь оно резким или же плавным – шло из самых глубин души, где сейчас жил огонь. Всеобъемлющий, заполняющий, непокорный… неотъемлемая часть меня.
Эти моменты были настоящими, прочувствованными каждой клеточкой легкого как пух тела. Клинки сливались со мной, будто являясь органичным продолжением рук, и казались такими же легкими. От них исходило пламя, с каждым прыжком и бегом вперед вырисовывающее в воздухе ало-рыжие узоры.
Нежная музыка постепенно затихла. Я опустилась на землю, спрятав лицо и обхватив руками колени.
Тишина. Зрители гадают, не конец ли это. Далеко не конец.
Секунда – и платье на мне охватило настоящее пламя, наряд превратился в костюм для боя. Музыка звучит совершенно по-новому, я одним рывком поднимаюсь на ноги и позволяю внутреннему огню разгореться ярче. Буквально чувствую, как он жжет изнутри, но жжет приятно, потому что он – и есть я.
Публика возликовала, закричала в унисон, и теперь услышанный мною
