– Чем могу помочь, Филипп?
– Вообще-то, Крис, – сладкоречиво продолжил младший партнер, – правильнее было бы спросить, чем я могу тебе помочь. Не сомневаюсь, ты слышал о внештатной ситуации в Лэнгли.
– Да. Майк ск… – он оборвал себя на полуслове. – Я только что разговаривал с Майком по этому поводу. Они считают, что речь об архивных материалах. Скорее всего, Камбоджа туда не попала.
– Верно, – Гамильтон кивнул, и его подбородки сложились гармошкой. – На самом деле, мы только что получили подтверждение. Отличная новость для всех. Луиза наверняка отправит тебе информацию в скором времени. Но, похоже, одна засекреченная операция все же просочилась и, увы, на ней твое имя. Я говорю об операции, которую ты санкционировал в Медельине, когда требовалось убрать агентов Эрнана Эчеварриа.
Теперь ощущение неладного обострилось и стало интенсивнее. Словно под ним трещал и разваливался пол.
Крис замаскировал тревогу протяжным тоном:
– Да. И что?
– Учитывая обстоятельства и то, как развиваются события с режимом Эчеварриа, вероятно, лучше всего списать тебя со счета – вывести из проекта КЭСА, по крайней мере, на какое-то время.
Крис выпрямился:
– Вы не можете этого сделать, мать вашу.
– Прошу прощения?
– О каком таком развитии событий вы говорите, Филипп? Последнее, что я слышал о режиме Эчеварриа, – это то, что он ходячий труп.
– Ах да. – Гамильтон пощупал пальцами свои обвисшие щеки. – Тут тоже есть изменения. Наверное, лучше тебе зайти сегодня на брифинг в полдень. Я пригласил Майка, думал, он передаст тебе всю информацию. Но, пожалуй, действительно правильнее, если ты будешь присутствовать лично. Главный конференц-зал в два часа.
Крис уставился на него:
– Хорошо. Я приду.
– Чудесно. – Гамильтон просиял в ответ и отключился. Его лицо потемнело и исчезло, до последнего улыбаясь.
Крис вновь попытался связаться с Лопесом. По-прежнему ничего. В отдельном окошке он открыл сайт промышленного шпионажа, к которому у него был ключ, и проверил данные Лэнгли. Никакой серьезной информации. С фотографии из файла пятилетней давности ухмылялось лицо стукача. Он выглядел молодым и счастливым, совершенно не подозревая, что сулит недавно полученная работа.
«Они ведь тебя распнут, сынок, дьявол побери, – про себя обратился Крис к портрету. – Они тебя на куски порежут за то, что ты сделал».
Загудел инфомодуль. Шел аудиозвонок от Майка. Крис ответил:
– Майк, объясни мне. Что происходит?
– Не знаю, Крис. Мне жаль. Салли говорит, что заказ прошел, но его отправили какому-то перевозчику из Саутгемптона. У него надводное судно, стандартная ставка за доставку через Атлантику, Салли получит бонус за разницу в цене.
– Обычное надводное судно?
– Знаю-знаю. Я и сам не понимаю. Не может Барранко просто взять и прийти в доки Барранкильи и расписаться за груз.
– Это… – Крис внезапно умолк. Хаос и круговерть событий, происходивших последние десять минут, вдруг замерли у него в голове. Он сообразил.
– Майк, я тебе перезвоню.
– Подожди, ты…
Крис резко прервал звонок и целых тридцать секунд смотрел на инфомодуль, пока бремя происходящего оседало внутри. Он ведь знал, что так будет. Мать вашу, знал. И от понимания ему становилось тошно в прямом смысле.
Он в очередной раз набрал Лопеса – короткие гудки. Тогда Крис запустил программу обхода. Непродолжительное время на линии трещали электронные помехи, шорновское ПО боролось с сетью Панама-Сити, затем возникла фигура Лопеса, который до сих пор гневно разговаривал с кем-то на испанском:
– …de puta, me tienen media hora esperando…[29]
– Хоакин, послушай меня.
– Крис? Como has podido…[30] – Южноамериканский агент умолк, пытаясь перестроиться на другой язык. – Слушай, Крис, какого хера вы творите?
– Не знаю, Хоакин, не знаю. На меня самого только что свалилось это дерьмо, и я понятия не имею, что происходит. Расскажи мне. А то я действую вслепую. Что у вас там?
– Что у нас тут? – каждый слог сочился яростью. – Ты продал меня в духе твоего гребаного дружка Брайанта. Мне предстоит дуэль на арене, Крис. Тебе это о чем-нибудь говорит? Я только сам узнал. Тендер одобрен «Шорн» – ебаная шестерка из фавел бросила мне вызов. И платить ему будут на херовы полпроцента меньше – всего-то! Ему двадцать, Крис. Вызов приоритетный, с уведомлением за две недели. И, блядь, одобрен «Шорн».
– Так, послушай. – Крис ощутил, что в голове прояснилось – как перед гонкой, за несколько замороженных секунд, прежде чем выплеснется адреналин. – Хоакин, слушай меня внимательно. Я тут ни при чем. Тендер выставлял не я. Но я все исправлю. Считай, в инфомодуле его уже нет. Обещаю. Тебе не придется сражаться. А пока…
– Ага, конечно. Только говоришь. Ты обещал…
– Хоакин, да послушай же ты, черт подери. Я вытащил тебя из Боготы живым и невредимым, разве не так? Я сказал, что своих людей в беде не бросаю. А сейчас у меня мало времени. Мне нужно, чтобы ты связался с Барранко.
– Хочешь, чтобы я на тебя работал, пока…
– Да, мать твою, слушай, я сказал. – Что бы там Крис не вкладывал во фразу, до Лопеса дошло, и он умолк. – Это вопрос жизни и смерти, Хоакин. Свяжись с Барранко и передай ему, чтобы он не отправлялся на пляж за своим грузом на следующей неделе. Скажи, остальное оружие не привезут. Вместо него Висенте, скорее, будет поджидать отряд морпехов. Барранко должен ретироваться на безопасную территорию и ждать, пока я с ним не свяжусь. Понял?
– Да. – Лопес внезапно успокоился, будто адреналиновая дрожь пробилась в телефонную линию и к нему и обдала холодом, способным искажать время. – Понял. Тебя тоже бросили на арену, да?
– Похоже на то. – Даже для самого Криса слова прозвучали категорично. – Свяжусь с тобой, как смогу.
– Крис…
Он повременил отключаться.
– Да. Еще здесь.
– Послушай меня, Крис. Когда выходишь на арену, бить надо снизу. Там, откуда не ждут удара. А когда вытаскиваешь оружие, надо повернуть лезвие. Рана становится в четыре раза больше. Усек?
Крис отстраненно кивнул:
– Понял, Хоакин. Спасибо.
– И да, я буду за тебя молиться, чувак.
На презентации Филипп Гамильтон сумел подать себя на удивление внушительным. Каким-то загадочным образом его мягкость исчезла – вместо этого перед ними стояла уверенная массивная фигура, произносящая фразы глубоким баритоном, отчего слова зависали в воздухе даже после того, как предложение заканчивалось. Он продемонстрировал весомые доказательства – так все было задумано, – но куда мощнее оказался отпечаток этих фактов в головах слушателей. Крис огляделся и увидел, как собравшиеся за столом кивают – все, включая Майка Брайанта.
– Таким образом одним ударом мы вернемся от… – оживленно вещал Гамильтон, – неопределенности перемен, гарантированных волнений после земельной реформы и вероятного бюджетного дефицита, сопровождающего классические революционные режимы, к прибыльному статус-кво, которым мы наслаждались в КЭСА последние двадцать лет. На мой взгляд, леди и джентльмены, перед нами не стоит задача выбора – есть один-единственный
