Я закатил глаза. Все равно ведь он не сможет ограничивать меня во всем, во-первых это будет выглядеть подозрительно, а во-вторых есть еще и Симар, и он то мне не откажет. Он моя надежда на дальнейшее благополучие, а с Зунаром каши не сваришь.
— Я тебе там еще книжек разных принес, — сказал Зунар, кивнув на столик у входа, — так что занимайся. Спрашивай, если непонятно, ребята тебя помогут, как смогут, а позже найдем тебе учителя из местных. Есть уже успехи?
Зунар кивнул на лежащий на столе рядом с настоящим игрушечный ноутбук.
Я неопределённо пожал плечами, удивившись. Нет, результат, несомненно, был, и четверть букв я точно выучил. Но Зунар слишком многого хотел: вчера я только начал заниматься, а сегодня он уже хочет результат.
— Вы готовы? — окликнул Жадан, ставя на столик картину в рамке, изображающую орла.
Я кивнул.
— Тогда раздевайтесь, вас нужно для начала побрить, — он кивнул Сати, та будто только и ждала приказа, неизвестно откуда у нее в руке возникла бритва, пена для бритья.
Я озадаченно посмотрел на Сати. Она что ли брить собралась? Отобрал у нее бритву и пену, и зашагал в ванную. Еще не хватало, чтоб кто-то у моего родового органа лезвием орудовал.
Побрив лобок, приняв заодно душ, я накинул банный пушистый халат и вернулся. Зунара в комнате уже не было. Зато теперь в дверях, скрестив руки на груди, стоял Цай; Сати расставляла на столе тарелки с завтраком; а Жадан, натянув на руки резиновые перчатки, ждал меня у кровати.
У меня не было ни одной татуировки, да и как-то набивать их я никогда не собирался. К тому же был наслышан, что едва ли приятная процедура, и потому не понимал я этого акта мазохизма. Но родовая метка мне однозначно нужна, она, по сути, мой паспорт в этом мире.
— Будем делать в несколько этапов, — объяснил Жадан. — За несколько дней сделаем, а сегодня сделаем контур. Итак, вы готовы?
— Да, — сказал я, скинул халат, оставшись в трусах, улегся, оголил лобок.
Сначала Жадан долго и нудно перерисовывал герб рода на кожу, а затем наконец, включил машинку. Я ожидал, что будет больно, но боль оказалась незначительной. Лишь слегка жгло и пощипывало. Единственное, что напрягало, что метку набивали на лобке. Это все же вызывало определённый дискомфорт.
Чтоб зря не терять время, я попросил Сати принести мне игрушечный ноутбук и снова принялся за изучение букв и слов. Наверное, в другой бы ситуации, при таком количестве людей в моей комнате, я бы постеснялся заниматься с этой розовой игрушкой. Раньше, когда был дома, это уж точно. Ну, потому что это как-то несолидно. Но теперь было плевать. Мне нужно учиться, а сейчас, я как раз ничего не дела, а просто лежал и ждал, когда Жадан закончит.
Игрушка болтала, я жал кнопки, и вдруг понял, что в высвечивающихся на экране символах под картинками, вижу иногда слова и понимаю, как они звучат, и как звучат буквы.
Краем глаза заметил, с каким любопытством смотрит на меня Сати, как пытается украдкой взглянуть на экран, как вслушивается в буквы.
— Ты тоже не уметь читать? — не сумев сдержать любопытства, спросил я.
Сати потупила взгляд, Жадан усмехнулся, продолжая водить по моей коже жужжащей иглой.
— Рабов не учат грамоте, — спокойно ответил Цай, заставив Сати глядеть перед собой еще печальней.
Джамир постучал в мою дверь ровно в час, как и договорились. К тому времени Жадан уже закончил набивать контур, а я, одевшись, уплетал невероятно вкусный суп пюре из зеленого горошка и сырные гренки.
Скорее покончив с завтраком, мы поспешили на крышу. Сурират висел в полутора метрах от вертолетной площадки. Ребята из охраны тащили ящики с едой и прочими вещами, которые я попросил для Нэвы.
Весь путь к Меру я занимался с книгами, что принес мне Зунар. Это были детские яркие книжки с картинками, с простыми словами и несложными короткими предложениями. Я сидел с ноутбуком и книжкой, и каждый раз, когда не мог вспомнить букву, находил ее на панели игрушки, нажимал, и дело шло дальше. К середине одной из книг, я вдруг понял, что читаю. Со скрипом, иногда долго зависая на длинных ил незнакомых словах, но читаю.
Мы высадились на южном утесе Меру. Джамир остался в сурирате. Вместе с Цаем мы вытащили ящики с едой для Нэвы. Я не знал, что там внутри, но был уверен что наверняка управляющий Симара положил то, чему презренные будут рады.
Больше же меня, конечно, беспокоило то, как я отделаюсь от Цая и попаду к исходной точке.
— Где будем искать вашу девчонку? — спросил Цай.
Я пожал плечами. Если следовать логике, тогда в пещеру Нэва забежала спрятаться от ливня, и наверняка она жила где-то неподалеку.
— Идти к презренным здесь и спрашивать, — сказал я.
— Если вы встретили ее здесь, то наверняка она местная, — сказал Цай. — Там внизу вход в ущелье, вот в этом ущелье и находится ближайшая деревня.
— Хорошо, идти туда, — согласился я.
Мы шли к деревне презренных, взбираясь по тропе. Я вглядывался в скалистые выступы, один из них и должен быть исходной точкой. На середине каменного утеса был выступ, к которому вела наклонная тропа. Очевидно, это и есть тот самый выступ, который мне нужен. Я точно помнил, что он не слишком далеко от берега.
Исходная точка была близко, но я пока не представлял, как избавиться от охраны. Решил, что сначала отправимся всё-таки в деревню, а там уже попробую улизнуть. К тому же я надеялся на помощь Нэвы.
С тропы, которая вела к исходной точке, мы свернули на другую, которая вела вниз. Впереди завиднелся проход между скалами, это видимо и оказался вход в ущелье.
На узком входе стояла импровизированная застава, от скалы до скалы высокие ворота, довольно хлипкие, латаные не один раз и очевидно здесь больше для виду, чем для защиты. Прямо под воротами протекал ручеек или очень узкая речушка.
Только мы подошли, как дверца в воротах отворилась, и в проходе возникли настороженные и неприветливые мужские лица.
— Вы с благотворительностью или к кому-то пришли? — спросил один из них неотрывно глядя на ящики в наших руках.
— Мы ищем девчонку, — ответил Цай, — как ее?
— Нэва, — сказал я.
— Пропускайте уже, — велел раздражённо Цай, — сколько мы здесь топтаться будем? И какого ракшаса вы закрыли эти трухлявые ворота?
— У нас конфликт с лесными, — хмуро ответил один из них, пропуская нас внутрь. — Утащили десяток наших овец на прошлой неделе.
— А мы им поле подожгли, — добавил второй.
Деревня оказалась большой. Она располагалась в широкой зеленой ложбине между
