Сев на край постели рядом с Ларой, мужчина взял ее лицо в свои руки, стараясь вернуть измученную душу в тело. Он что-то бормотал, истинно веря в то, что сможет помочь Ларе, но его молитвы больше не действовали чудотворно, как прежде. Слова, слетавшие с мужских губ, растворялись в воздухе, не давая результатов. Крофт продолжала метаться, как бешеная, словно что-то выжигало ее изнутри, разрывало на части. Чувствуя собственное бессилие, но неготовность сдаваться, Джейкоб выбежал из башни в промозглую ночь. Неподалеку виднелись кустарники с живительными красными ягодами. Их листья вкупе с другими травами могли помочь девушке пережить эту ночь. Не теряя времени, мужчина принялся собирать необходимые для экстракта ингредиенты.
Когда Джейкоб вернулся в башню, Лара по-прежнему корчилась от боли и судорог на кровати, словно раненный зверек, доживающий свои последние минуты на этом свете. Мужчина измолол и перемешал все собранные травы, добавив воды в чашу. Ему пришлось положить голову брюнетки себе на колени и с силой влить напиток в горло. Почувствовав теплую жидкость, Лара закашлялась, отторгая снадобье, которое могло спасти ей жизнь.
- Ну же, Лара, - не сдавался Джейкоб, под более острым углом приподняв голову Крофт и уложив ее себе на колени, - ты должна это выпить.
Девушка как будто услышала своего спасителя и перестала сопротивляться, проглотив половину терпкого, вязкого зелья, попавшего ей в рот. Мужчина отставил чашу и убрал прилипшие ко лбу Лары пряди темных волос, замечая, как лицо брюнетки приобрело умиротворенный вид. Должно быть, снадобье сработало и девушка успокоилась.
Но внезапно дыхание остановилось, женская грудь перестала вздыматься, веки замерли, а губы неплотно сжались. Пальцы, сжимавшие руку Джейкоба, ослабли и безвольно повисли. Напиток ускорил губительный процесс. Лара была мертва. Не веря собственным глазам, мужчина с негодованием, переросшим через пару секунд в ужас, посмотрел на спокойное лицо девушки.
- Нет, нет, нет, - нервно покачиваясь из стороны в сторону, прошептал Джейкоб, прижимая Лару к своей груди. – Не забирай ее, - посмотрев на луну, чей свет пробивался через окно, попросил он, чувствуя, как слезы подступают к горлу. – Только не ее. Возьми лучше меня, - громко произнес Джейкоб, обращаясь к тому, кого никогда не видел. - Возьми меня, слышишь? Оставь ее.
Мужчина прижимал к себе безжизненное тело Крофт, не веря, что произошедшее случилось на самом деле. Он больше не чувствовал биения ее сердца, не ощущал женского присутствия. Такая близкая, Лара была недостижима для Джейкоба, утекая сквозь пальцы, как вода, чей поток невозможно задержать в руках.
- Верни мне ее, будь ты проклят! – крикнул мужчина, охваченный отчаянием, по чьим щекам струились слезы, наполнившие покрасневшие глаза настолько, что необходимость выплеснуться оказалась непреодолимой. Внутри у Джейкоба все разрывалось на части, разъедалось нестерпимой потерей. Слишком жестоко дарить надежду, чтобы потом, в одночасье, забрать ее. Разве недостаточно он вынес? Разве мало страдал? Мужской голос задрожал от слез и сковывающей боли, подступившей к горлу, которую Джейкоб безуспешно пытался проглотить. – Верни ее…
В тишине прошла вечность, сотрясаемая непрекращающимися страданиями, исходившими из мужского сердца. Он столько раз терял, не в силах исправить или изменить происходящее, помешать тому, что должно случиться, но не сейчас. Сейчас эта девушка, чью жизнь Джейкоб вырывал уже не раз из лап смерти, должна была остаться в этом мире. Она просто не могла умереть.
Когда теряешь кого-то, кто дорог твоему сердцу, внутри остается пустота. Ее нельзя заполнить, сколько не старайся, какие способы не ищи, что только не делай. Эта бездонная яма, наполняющаяся болью, будет только расти, пока окончательно тебя не уничтожит, не вытянет из тебя все жизненные соки. С ней нельзя бороться, иначе погрязнешь в пучине немыслимой жестокости, порожденной темными недрами, бесконечной погоней за тем, чего не существует, за тем, что тебе уже никогда не получить. Утерянный и забытый, некогда отраженный в поверхности воды, ты просто исчезнешь, растворишься в мире, как померкший свет.
Но из этого кошмара есть выход, маленькая щелочка, через которую можно улизнуть, найти то спокойствие, которого ты был лишен потерей кого-то очень важного в твоей жизни. Ты должен отпустить. Просто… отпустить. Другого выхода нет, только так. Или тьма поглотит тебя, разрастется в твоей душе, и вот тогда ее уже ничто не спасет.
- Лара, - прошептал Джейкоб, прижав к себе Крофт, утонув в ее темных волосах, пропитанных женским запахом, которому скоро суждено исчезнуть. – Я не должен был… Я… не знаю, что мне делать, - на выдохе произнес мужчина, чувствуя, как каждое слово саднит горло. – Я не хочу терять тебя, Лара, - его голос шел от самого сердца, задевая измученные струны души, которые истончались, готовые в любой момент разорваться. Он сжал маленький камешек в кармане теплого поношенного плаща – последний кусочек бессмертия в этом мире. Джейкоб все понял. – Прости меня, - аккуратно уложив девушку на шкуры, мужчина встал, подошел к огню, прогревавшему этаж башни, и достал крупицу бессмертия, внимательно взглянув на последний источник вечной жизни в губительном свете оранжевых языков.
- Что ты делаешь? – послышался внутренний, корящий голос, окруживший мужчину со всех сторон плотной звуковой завесой. Каменные стены башни вдруг расплылись перед кристально-голубым взором Джейкоба, руку, державшую осколок бессмертия, прожгло огнем. – Разве она того стоит?
- Стоит, - твердо ответил бывший Пророк и, оглянувшись на Лару, почувствовал, как сердце его судорожно сжалось. – Она стоит всего в этом мире. - Джейкоб бросил светящуюся крупицу в огонь, который тут же запылал голубыми оттенками, всего за несколько секунд вбирая в себя огромную мощь тлеющего бессмертия. – Уничтожая последний кристалл святого источника, я прошу у тебя прощение и молю бога вернуть мне тебя, - негромко произнес мужчина, прикрывая глаза и надеясь, что в этот раз Небеса откликнутся и вернут израненному жизнью Пророку его храбрую расхитительницу гробниц.
Джейкоб надеялся на божью милость в последний раз, стоя с закрытыми глазами у яростно пылающего огня, который теперь едва ли освещал темную комнату старой каменной башни, когда в оконное отверстие влетела белая дымка, мягко светящаяся лунным светом человеческой жизни. Неизвестный посланник медленно плыл по воздуху, пока не добрался
