- Зачем ты пришел? – резко повернувшись, в лоб спросила Ласточка, оказавшись рядом с Волком так скоро, что он не успел проследить ее шаги.
- Ты жива, - на выдохе произнес мужчина, выпуская на губы томную улыбку тихого счастья, молча благоговея перед той, чьи пепельные волосы легко развевались на теплом ветру. Он осторожно дотронулся тыльной стороной ладони до ее щеки. Цири не пошевелилась, чувствуя, как лед внутри раскалывается от его прикосновения. – А я был мертв, пока не узнал, что ты все еще дышишь.
Девушка не обняла в ответ Геральта, стояла, словно неподвижная кукла. Медленно, но верно, она находила в себе силы, чтобы сказать то, что сказать было должно, чтобы оградить ведьмака от себя, чтобы сохранить ему жизнь… и уничтожить надежду. Наслаждаясь нежными, но безответными объятиями Цири, Белый Волк не мог не заметить ее отстраненности. Сердце сдавило тисками с новой силой. Мужчина отпустил ее и посмотрел в глаза, пытаясь выкрасть из них крупицу объяснения.
- Ты можешь идти, но больше не возвращайся, - незаметно вытирая слезы, произнесла Ласточка, поворачиваясь спиной к ведьмаку.
- Что? – в тревоге спросил он. – Цири, мы должны вместе отсюда уйти и никак иначе. Я увезу тебя и спрячу, они не найдут. Даже Авалак’х не отыщет. Найдем защитные заклинания, скрывающие амулеты. Найдем выход. Ты не должна быть…
- Этого требуют законы aen elle, - по заученному ответила девушка, не обращая внимания на громкие слова простого мужчины.
- Законы? – с вкрадчивым недоверием спросил ведьмак, обходя девушку вокруг и вставая перед ней лицом к лицу. – Или Zireael?
Она пронзила его обжигающим взглядом, невольно напоминая о своем происхождении, о горячей крови, что течет в ее жилах, о власти, которая с каждым днем лишь возрастает, а не идет на убыль. Геральт внимательно смотрел на нее, с каждой секундой все меньше узнавая в пепельноволосой девушке свою ведьмачку.
- Я пытаюсь спасти твою жизнь, - глотая слезы, но твердым голосом ответила Цири, уклонившись от прямых слов. - Тебе здесь не место.
- Как и тебе, - сделав небольшой шаг навстречу девушке, добавил мужчина, видя по глазам, что стена, которую возвела Ласточка, рушится, что броня дает брешь и готова разорваться на части в любой момент.
- Как ты не поймешь, я не могу уйти.
- Но, учитывая обстановку, Авалак’х вряд ли в состоянии сейчас остановить тебя, - пробежав глазами по телу Цири, сказал Волк, продолжая мысленно давить на барьеры. – Ты свободна выбирать свой путь сама.
И тут случилась та самая осечка, которой требовалось избежать любым образом, если мужчина надеялся на успех. Девушка опустила голову, а через пару мгновений на Геральта смотрела уже не его Цири, а другая женщина, гораздо сильнее и опаснее той, которую он некогда любил. Прежняя и нынешняя. Ведьмачка утонула в потоках бездны, а столкнувшая ее в эти бескрайние кошмары сейчас смотрела на Белого Волка.
- Твоя самонадеянность, ведьмак, меня поражает, - с тенью уверенной улыбки произнесла Цирилла. – Или ты правда считал, что я буду приветствовать тебя, рыдая от счастья? – Каждое слово, выпущенное смертоносной стрелой, пронзало мужчину точно в цель, без промахов и осечек. Ласточка убивала ведьмака в этот самый момент и прекрасно об этом знала. Пришло время попрощаться с прошлой жизнью и всем, что в ней было. - Как же ты потрясающе наивен. Я думала, таких людей не осталось. Все конечно. Слишком поздно. Я не хочу тебя видеть.
Немые слезы, стоявшие в глазах Цири, говорили гораздо больше, чем то, что выдавал ядовитый язык. Сколько бы ведьмак ее не видел, она оставалась его Ласточкой, даже если сама старалась от этого улизнуть, если пыталась солгать в этом Волку. Ее жертвенность была хорошо известна Геральту, покупаться на нее теперь не было смысла. Он снова скользнул глазами по всему ее телу.
- Я тебе почти поверил, - едва шевеля губами, произнес Волк, не спуская охотничьего взгляда с девушки.
- Уходи из этого мира. Немедленно, - превозмогая силы, ответила Цирилла, в который раз ставя интересы чего-то большего, чем она сама, выше того, что желанно было только ей. - Или будешь казнен.
Но Геральт, увидев боль и тяжесть груза, которые промелькнули в зеленых омутах девушки, молча пошел по песку в противоположную сторону, кинув уничтоженный и побежденный взгляд последней любви на свою избранницу, с которой его связало Предназначение.
Ласточка была неподвижна. Смотрела на водную гладь, не видя перед собой даже блеклых картин водных пейзажей. Сердце ее рвалось на части, ломалось на куски, чтобы больше никогда не собраться в то, что вечно должно любить. Стать женой нового короля aen elle – вот ее судьба.
Пока реки слез смывали вечную скорбь той, что должна была быть счастлива до конца своих дней, яркая вспышка озарила побережье, застлав все вокруг белоснежным отблеском снега того мира, в который возвращался ведьмак, чтобы через пару недель сгинуть в злосчастном склепе, сражаясь за жизнь маленькой девочки со старой ведьмой, что падет замертво в высохшую могилу, но вслед за собой утащит и Белого Волка. Последнее напоминание о Геральте тлело в мыслях Ласточки, словно кто-то намеренно старался стереть до боли любимый силуэт и черты лица из памяти девушки.
Цири обернулась, но было слишком поздно.
Геральт из Ривии исчез в пространстве, чтобы больше никогда не увидеть пепельноволосую ведьмачку, так мечтавшую о встрече с ним до последнего вздоха, навсегда подарившую остатки своего израненного сердца Белому Волку, легенде среди ведьмаков…
Королевские покои юного принца напоминали сокровищницу, устланную коврами, украшенную балдахинами, картинами великих творцов и вещами, которые можно было найти только в мире aen elle. Легкий ночной ветерок, проникавший в комнату через приоткрытое окно, волновал расшитые серебром занавески. На огромной кровати, которая уместила бы по меньшей мере пять человек, лежал юный эльф с короткими пепельными волосами, укутавшись в тончайшую ткань одеяла и слушая долгую историю. Эльфка, Тариувэль, полулежавшая рядом с ребенком, с нежностью перебирала светлые волосы сына, ласково улыбаясь.
- Откуда ты это знаешь, если бабушка больше никому не рассказывала о ведьмаке? – сонным голосом спросил эльф, зевая и прикрывая глаза.
- Она рассказывала мне, - не переставая улыбаться, ответила эльфка невероятной красоты, которая даже среди ее народа была редкостью.
- А я всегда считал ее злобной и ворчливой колдуньей, - эльф тихо хихикнул, вспомнив свою красивую, даже добрую, но порой очень строгую бабку. - Она грозилась бить меня палкой и вытаскивать мозги через
