Штаб армии был расформирован, его офицеры и генералы заняли должности в штабе ЗВО, так что со своими сослуживцами Северов, продолжающий оставаться заместителем Жукова, не расстался. Правда, Булочкин вернулся под Ленинград, снова вступив в должность начальника объекта «Платформа». Но теперь в его состав входили не только объекты «Платформа-1» под Ленинградом и «Платформа-2» в Крыму, но и целый ряд полигонов для испытаний и доводки новых образцов военной техники, расположенных по всей территории стран СЭВ. Аверин стал его заместителем по охране и режиму. Оба они, кроме медали «За победу над Японией», стали Героями Советского Союза за операцию по спасению семьи Хирохито. Кроме того, Северов постарался определить на учебу в военные академии своих подчиненных, в которых видел перспективных командиров более высокого ранга. Конечно, отправить всех сразу нельзя, но небольшой план был составлен. В частности, гвардии майора Стаса Пампушкина Олег направлял в Военную академию ВВС. Стас прекрасно показал себя и в войне с Японией, за что был награжден орденом Суворова 3-й степени. Вместе с ним должен был поехать и Женя Цыплаков, кроме медали «За победу над Японией» награжденный орденом Боевого Красного Знамени. В академию Генштаба поедет учиться и Вологдин.
Северовы вернулись в Берлин уже 3 января, для проживания им была выделена небольшая квартира в доме недалеко от комплекса зданий военной администрации. Здесь Северов получил еще один подарок, на этот раз от своего непосредственного начальника – Жукова. Он стал обладателем очень красивого купе «БВМ» 327/80, на котором с большим удовольствием ездил вместе с женой в немногочисленные выходные. Настя продолжала возить документы и важных пассажиров по всей Европе, Олег тоже мотался по Европе и СССР, часто летал в Москву и Ленинград.
С 1 июня 1945 года была уволена в запас и гвардии младший лейтенант Северова, а Олег был освобожден от должности заместителя главноначальствующего Советской военной администрации в Европе. Теперь его прикомандировали к СНК, оставив в кадрах наркомата обороны, он являлся уполномоченным по особым поручениям Председателя Совета Народных Комиссаров, но с широчайшими полномочиями, уступающими, пожалуй, только полномочиям самого Сталина, Рокоссовского и Берия, который курировал атомный проект и множество других проектов и направлений. Лаврентий Павлович назначение Северова воспринял с энтузиазмом, он совершенно справедливо рассчитывал на большую помощь по многим вопросам. Северовы вернулись под Ленинград, где на базе «Ржевка» у Олега была комната в доме офицерского состава. Настя готовилась к поступлению в институт, больше склоняясь все-таки к ЛГУ, а вот Винтик и Шпунтик собирались подать документы в ЛАИ. Им было разрешено обучаться на вечернем отделении. На базу вернулся и Михалыч, продолжавший службу на офицерской должности и не захотевший увольняться в запас. Поскольку Северов теперь не являлся командующим армией, то адъютант ему был больше не положен, так что Востриков демобилизовался, он решил продолжать образование и восстановиться в институте. После его окончания он хотел пойти работать в одно из оборонных КБ. А вот Кутькин и Самарин остались при Северове, на гражданке их никто не ждал.
Настя, лишенная своего самолета, стала в свободное время ездить в аэроклуб, подлетывать на По-2 и новом Як-18. Не обошлось без курьеза. Летчица приехала в аэроклуб третий раз, когда ее заприметил пожилой инструктор по фамилии Сидякин. Он видел ее впервые, Настя привлекла его внимание тем, что приехала на мотоцикле. Девушку отправили к нему, и он, подкрутив шикарные усы, полетел с ней в пилотажную зону.
– А вот теперь представь себе, что у тебя «мессер» на хвосте! – опрометчиво дал вводную Сидякин.
В следующую секунду Настя, вспомнив «боевую молодость», уже активно сбрасывала с хвоста воображаемый «мессер» и делала это грамотно, как учил Северов и другие опытные пилоты, как неоднократно приходилось делать в не очень еще далекие времена. Когда Настя завершила свой пилотаж, инструктор на ее запрос ответил не очень вразумительно, поэтому она сама связалась с КДП и посадила самолет. Сидякин кряхтя вылез из кабины и прислонился к крылу, девушка подошла и бросила руку к виску:
– Гвардии младший лейтенант Северова, командир звена эскадрильи связи штаба гвардейской армии особого назначения РВГК! Разрешите получить замечания!
Под смех коллег-инструкторов Сидякин махнул рукой и побрел к скамейке, а Настя, пожав плечами, стала собираться домой. С тех пор никто из инструкторов ее больше не пытался подколоть и летала она всегда самостоятельно.
В начале июля Настя поехала подавать документы на математико-механический факультет Ленинградского ордена Ленина государственного университета, отделение прикладной математики. Изучавший школьный аттестат сотрудник приемной комиссии с удивлением ее разглядывал, качал головой, потом пожал плечами:
– Девушка, а вы уверены, что вам именно сюда? К нам в основном юноши поступают.
Не то чтобы доцент Гольцман сомневался в ее способностях, просто был уверен, что девушка с такой эффектной внешностью, прикатившая на машине, явно ошибается с выбором профессии. Фифа какая-то, наверняка дочка кого-то из партийной номенклатуры. Изящные модные туфельки, дорогие чулки. Учиться вряд ли будет, а вот головы нескольким парням вскружит точно. Сидящие за соседними столами коллеги Гольцмана и другие абитуриенты с интересом прислушивались и присматривались, ожидая, что будет дальше.
– Ваших баллов может не хватить для поступления, у нас в этом году очень высокий конкурс, а приемных мест мало. Поступают сплошные медалисты, а у вас аттестат прекрасный, но до медали вы недотянули.
Гольцман немного лукавил, шансы у Насти были, но он уже настроился отговорить ее от поступления на матмех, есть и другие факультеты, более подходящие для девушек.
– Скажите, а какие-нибудь льготы для поступающих есть? Я слышала про них, но точно не знаю.
– Конечно, только вряд ли вам это поможет! – удовлетворенно сказал доцент. – Есть льготы для военнослужащих, демобилизовавшихся из армии, учитывается непосредственное участие в военных действиях и награждение правительственными наградами.
Летчица молча достала из сумочки бумаги и положила перед Гольцманом.
– Вот, я не знала, что это будет учитываться.
Яков Моисеевич с удивлением вертел в руках документы, свидетельствующие о том, что сидящая перед ним девица – летчица, командир звена, гвардии младший лейтенант, имеет две медали «За боевые заслуги» и медаль «За победу над Германией». У него даже возникли сомнения в их подлинности, больно уж она не похожа на боевого летчика. Видя его
