От гордости меня прямо-таки распирало. Своё первое дело я не только не провалил, а завершил в течение дня, и завершил, можно сказать, с блеском! Дознание провёл по всей форме. Факт фуккацу подтверждён. Все обстоятельства ясны. Протокол составлен.
Чего ещё?
– Докладывайте.
На сей раз ждать в приёмной не пришлось. Сэки Осаму сразу пригласил меня в служебные апартаменты. Мигеру потащился за мной, и никто не остановил безликого. Восседая на помосте, старший дознаватель выглядел вполне доброжелательным, что случалось с ним нечасто.
Я приступил к докладу.
– …пятеро свидетелей: Умеко, жена торговца, его старший сын. Двое завсегдатаев харчевни, в которой они часто пили вместе с Весёлым Псом. Ючи, хозяин харчевни. Весёлый Пёс, он же Тору из Доси, факт фуккацу не отрицал. Но, желая удостовериться, я сравнил показания…
– Он ответил на все вопросы? Никто не уличил его во лжи?
– На два вопроса подозреваемый не ответил. Он не помнил, когда пил со свидетелями в последний раз. Сказал, что пил каждый день и вокруг была уйма людей. Но в лицо свидетелей узнал.
Сэки-сан хмыкнул.
– Какой был второй вопрос?
– Один из свидетелей попросил подозреваемого вспомнить смешную историю, которую тот рассказал ему три дня назад. На что подозреваемый ответил, что он рассказывал множество разных историй и не знает, о какой идёт речь. Он начал пересказывать некоторые – и в конце концов свидетели сказали: «Да, вот эта самая!» Но это могло быть и простым совпадением.
– История и правда была смешная?
– О да!
Мне не удалось сдержать улыбку.
– Если она короткая, расскажите.
Надо же! Никогда бы не заподозрил, что старший дознаватель Сэки – любитель посмеяться.
– Однажды к поэту Тосиро из Нагасаки пришёл в гости его друг, поэт Дзёмеи. Они стали пить саке, слагать стихи и читать их друг другу. Так они сидели довольно долго, и саке у них кончилось. Как хозяин дома, Тосиро пошёл в ближайшую лавку, чтобы купить ещё саке, а гость остался его ждать. Но едва хозяин покинул дом, в комнату влетел жуткого вида призрак с ледяными глазами и принялся дуть на Дзёмеи могильным холодом. Поэт понял, что вот-вот замёрзнет насмерть. У него отнялись руки и ноги, он не мог даже убежать. Но тут поэт вспомнил, что успел выпить немало саке, и сам что есть силы дохну̀л на призрака. Призрак мгновенно вспыхнул и сгорел в корчах! А оба поэта с тех пор полюбили саке ещё больше.
– Что здесь смешного? – спросил Сэки Осаму, хмуря брови.
Я не нашелся, что ему ответить.
– Глупость какая-то. Призраки, пьяницы… На остальные вопросы подозреваемый ответил?
– Да, Сэки-сан.
– И никто из свидетелей не уличил его во лжи?
– Нет, Сэки-сан.
– Что-то ещё?
– Новый Акайо заикается. Прежний торговец не заикался. Свидетели подтвердили, что Весёлый Пёс был заикой. Пьяный, он, случалось, и слова не мог произнести без того, чтобы не споткнуться десять раз. Хотя будучи трезв, говорил чётко и связно.
– Обстоятельства смерти совпадают с рассказом подозреваемого?
– Да, Сэки-сан. Досин Хизэши видел труп и говорит, что у него была разбита голова. А подозреваемый утверждает, что торговец Акайо сильно толкнул его в грудь, он упал на спину и ударился затылком.
– Всё это занесено в протокол?
– До последнего слова.
Мигеру скромно сидел у дверей. Повезло мне со слугой! В доме Акайо я велел безликому вести протокол на своём родном языке – и перо в руках каонай летало над бумагой с такой скоростью, что я только диву давался. Я даже зауважал себя за «искусство живота[42]» – вот, я выбрал Мигеру, а другие дознаватели и брать его не хотели!
В том, что я зауважал Мигеру, я не признался бы и под пыткой.
– Он писал на своём языке?
Господин Сэки был догадлив.
– Да, Сэки-сан. Сегодня он всё перепишет, как следует.
– Ночью, что ли? Пусть завтра зайдёт к нашим писцам и продиктует. Это выйдет быстрее.
– Да, Сэки-сан! Я об этом не подумал, простите.
– А о том, какой вынести вердикт по результатам дознания, вы подумали?
– Младший дознаватель не имеет права выносить вердикт. Он может только проводить дознание и устанавливать истину.
– Хороший ответ. Но если бы вы могли выносить вердикт, что бы вы решили?
Экзамен, понял я. Продолжается.
– Жена торговца Акайо хотела бы оставить Весёлого Пса, как замену мужу. Сам Весёлый Пёс не против. Думаю, от этого никому не будет вреда. Если бы я имел право решать, я бы согласился.
Жена торговца слёзно упрашивала меня замолвить за неё словечко и даже совала взятку, но об этом я умолчал. От денег я отказался, накричав на женщину, хотя досин Хизэши смотрел на меня, как на умалишённого. Говорить им, что и так, будь моя воля, вынес бы решение в пользу семьи Акайо, я не стал.
Начинать первое служебное дело со взятки – дурная примета. Об этом меня уведомил архивариус Фудо – еще когда я считал его стариком. Второе-третье дело, как говорят мастера «игры слов»[43] – совсем другое дело. Сёгун, сказал тот же Фудо, всё грозится издать указ о наказании за взяточничество, но до сих пор не собрался.
– А как же попытка сокрытия фуккацу?
– Со всем уважением, Сэки-сан, но с момента смерти пострадавшего ещё не прошло трёх дней. В этот срок можно не заявлять о фуккацу, пока всё не выяснится окончательно. Весёлый Пёс и не думал скрываться, а жена торговца… Она растерялась. Испугалась, что её жизнь сломается. Прибегла к насилию и запирательству. Думаю, в итоге она бы одумалась.
– Одумалась? Вы слишком добры к людям…
Сэки-сан пребывал в сомнениях, но я видел: он уже принял решение. Сомнения – веер, которым он прикрывает от меня своё настоящее лицо.
– Вы правы, Рэйден-сан. Три дня ещё не истекли. Формально состава преступления нет. Муж-пьяница будет достаточным наказанием для этой женщины. Я утверждаю ваше решение. Завтра утром полу̀чите свиток с официальным вердиктом и отнесёте этому Псу, или как там его…
– Тору из Доси.
Как же, забыл он! Всё он прекрасно помнит.
– Да, Тору из Доси. Или вызовите его сюда через посыльного. На ваше усмотрение, младший дознаватель.
– Да, Сэки-сан.
– Можете идти.
Я уже был в дверях, когда мне в спину донеслось:
– Хорошая работа. Поздравляю с первым раскрытым делом.
– Тысяча благодарностей, Сэки-сан! Вы слишком добры, ко мне, недостойному.
Пытаясь скрыть ликование, я пал ниц.
4
«Что здесь происходит?!»
– Это мой слуга Мигеру. Он будет жить у нас.
Ну да, так распорядился господин Сэки. Так написано в уложении службы. Дознавателю положен слуга-каонай, слуге положено жить в доме хозяина, а хозяин должен обеспечить слугу всем необходимым из своего жалованья.
С моим теперешним жалованием прокормить слугу – пустяки. Утром – миска вчерашнего риса с зелёным чаем, вечером – рыба с бобовой пастой. Не разорюсь. Заботы гнездились в другом. Неотвязной тенью они волочились за мной всю дорогу. По
