– Повтори ещё раз? – переспросила Матриарх-Комиссар.
– Маттиас Жиров явился в кузницу и напал на меня. Я пытался защититься и…
– Ты? – с презрением рявкнул Ширинов. – Ты одолел Маттиаса Жирова? Не думаю.
Стейнер скривился.
– Вас я тоже одолел на площади, разве нет?
– Ты хочешь, чтобы мы приняли на веру, что ты справился с тремя послушниками?
– Мне помогли.
Серебряная маска кивнула; Зоркий сжал кулаки.
– Вот мы снова и встретились, и на этот раз в моём распоряжении дюжина солдат.
– Ширинов, – обратилась Фельгенхауэр ледяным тоном. – Молодой человек не упоминал троих. Любопытно, что вам известно точное количество.
– Нетрудно догадаться, – оправдывался Ширинов. – Зоркие часто объединяются в Тройку.
Фельгенхауэр приблизилась.
– Вы не скрывали, что Жиров ваш любимчик. Да, кстати, ваши солдаты находятся под моим командованием. Уж не забывайте о столь важном нюансе. – Матриарх-Комиссар зыркнула на воинов – напоминать приходилось не только Ширинову.
Угловатая маска повернулась к Стейнеру.
– Что ещё расскажешь о троих послушниках?
– Они сбежали, – отозвался Тиф, прежде чем юноша успел ответить. – Испугались кувалды и бросились наутёк. Мы даже вмешаться не успели. Без сомнения, побежали жаловаться наставникам.
И десятник сердито посмотрел на Ширинова, который застыл в раздумьях, держась за подбородок улыбающейся маски.
Фельгенхауэр приблизилась к Тифу, нависая над ним. На мгновение Стейнеру показалось, что она ухватит его за горло и поднимет в воздух.
– Так всё было, Стейнер? – спросила Матриарх-Комиссар.
Юноша прочистил горло.
– Да. Молот напугал негодяев.
– И башмаки, – добавила Фельгенхауэр.
С чувством стыда Стейнер опустил взгляд на ноги. Врать он не умел, а эта его ложь могла привести к самым серьёзным последствиям. На ботинках он заметил песок и каменные осколки. Это что? Осколок кости? Неужели череп Маттиаса Жирова тоже принял первоначальный вид? Доказательства смерти послушника лежали прямо у ног Стейнера. Невыносимый жар только усиливался под тяжестью взгляда Матриарха.
– Ты очень бледен, – заметила Фельгенхауэр.
– А вы еды присылайте больше, – вступился Тиф.
Женщина перевела на сприггана ледяной взор.
– Я в порядке, – уверил Стейнер с лёгкой улыбкой. – Просто голоден.
Матриарх-Комиссар обернулась, махнула остальным и зашагала прочь широким, решительным шагом. Стуча тростью, Ширинов поспешил следом. Ему пришлось приложить все усилия, чтобы не отстать. Перед тем как последовать за Фельгенхауэр, Хигир строго взглянул на Стейнера. Тогда и солдаты зазвенели доспехами, уходя из кузницы, а некоторые задержались, чтобы одарить спригганов угрожающими взглядами.
– Куда это они? – прошептал юноша.
– Да кого это волнует? – проворчала Кими. – Главное, они уносят свои задницы из моей кузницы. Будь моя воля, они бы уже сейчас стали ужином драконов.
– Ромолу арестуют? – спросил Стейнер. – Обыщут корабль?
– Ты правильно поступил. – Кими обняла его за плечи. – Ничто так не выводит людей из душевного равновесия, как правда.
– Я желал помочь Ромоле, – пробормотал Стейнер, думая о домре и прекрасной, но столь навязчивой музыке.
– Говорить должен был я. Я же просил помолчать, – возмутился Тиф. – Глупый ребёнок. – Он нахмурился. – И что теперь?
– Не обращай на него внимания, – велела Кими. – Просто старый пройдоха немного расстроен.
– Однако он прав. И что теперь? – произнес Стейнер.
– Трудно сказать наверняка, – ответила Тайга. – Как и всегда, когда дело касается Зорких.
– Лучше вернуться к работе, – сказала Кими, запуская руку под кожаный фартук.
– Что ты делаешь? – спросил Стейнер.
– Увидишь. – На широком, честном лице Кими вспыхнуло сожаление.
Возле воротника туники она нащупала амулет размером с детский кулачок и потянула цепь через голову, бросив неодобрительный взгляд на каменный осколок. Амулет светился жёлтым сиянием, пока чёрные частицы сажи медленно кружили вокруг.
– Что это? – спросил Стейнер. Сильнейшее беспокойство нахлынуло волной.
Кими с отвращением скривилась.
«Огненная пытка». – Она протянула ему амулет. – Бремя, что возложили на мои плечи. С виду не страшно, но ноша крайне тяжела.
Стейнер осторожно, словно боясь повредить, потянулся к украшению. Кими широко раскрыла ладонь. Между мозолями сверкал каменный конус, похожий на отколотый край сталагмита. Камень обвивал крошечный дракон. Резьба была настолько хорошо выполнена, что легко было спутать с настоящим. Из глубины его струилось жёлтое мерцание, освещая тонкие линии резьбы.
– Для чего он? – полюбопытствовал Стейнер.
– Гляди. – Всё, что она сказала в ответ.
Закрыв глаза, принцесса протянула руку с амулетом.
– Где царствует огонь, там царствует и смерть, – произнесла она.
Глаза Стейнера расширились, когда амулет поглотили языки пламени. Огонь танцевал по всей поверхности, как и в случае с драконом на площади. Кузнец испытал благоговейный страх.
– Где царствует огонь, там царствует и смерть, – повторила Кими с закрытыми глазами.
Стейнер чуть было не пропустил момент появления тёмных теней во мраке пещеры. Они явились из трещин в полу, но большая часть просочилась сквозь стены. Огненные духи направились к рабочим станциям, взяли инструмент в призрачные руки и начали ковать оружие для Империи, которая стала причиной их смерти.
– Амулет правит ими, – понял он.
Кими кивнула.
– Да, нужные слова активирует реликвию, а та, в свою очередь, управляет духами. Другой артефакт связывает их с островом.
– Кто их изобрёл?
– Фельгенхауэр обмолвилась, что после победы над Горекрылом Империя принудила его создавать артефакты – артефакты, подобные этому.
– Горекрыл? Отец всех драконов? Я думал, это выдумка.
Стейнер смолк, как только принцесса одарила его удивлённым взглядом.
– Но Горекрыла уничтожили в конце войны вместе с остальными…
Юноша оборвал фразу. Он вспомнил о прикованных цепями драконах, томящихся под кузницей. Оглядев огромную пещеру, он бросил взгляд на каждый горн, представляя, что под каждым из них страдает живое существо.
– …драконами, – закончил он.
Устремив взор на скопление рабочих станций, Кими медленно выдохнула.
– Там, откуда я родом, мы не поклоняемся Фрейне. Но приди она сюда за душами, которые по праву ей принадлежат, отдала бы амулет в мгновение ока.
– Так почему не отдашь?
Ямалка подняла глаза на Стейнера, затем устало опустила плечи.
– Северяне всё так буквально воспринимают?
Он улыбнулся.
– Как я отдам его Фрейне? – поинтересовалась Кими.
Стейнер покачал головой.
– Не знаю. Верни Фельгенхауэр. Откажись командовать Огненными духами.
Принцесса прохладно улыбнулась.
– Однажды я так и сделала, но они прекратили присылать еду. Тайга оказалась на грани гибели. Все мы ослабли. Я надела амулет, чтобы спасти Тайгу и Тифа от голодной смерти. Не огорчай Матриарха, Стейнер. Если Империя уличит её в несостоятельности, мы пострадаем вместе с ней.
С помощью деревянной педали в полу Кими подала сигнал дракону, который разжёг огонь в печи. Взлетела струя пламени; дверь горна загремела на петлях.
– Я всегда аккуратно обращаюсь с амулетом, – сказала Энхтуйя, заметив изумлённое лицо юноши, – и пользуюсь им только в крайних случаях. Мы отстаём от плана по ковке мечей, а если дела пойдут хуже…
– Тогда Фельгенхауэр перестанет посылать еду.
Кими кивнула. Стейнер нахмурился, глядя на шумные наковальни, где металл приобретал форму мечей, чтобы у Империи появилось больше оружия в грядущей войне.
– Как думаешь, они и правда вторгнутся в Нордвласт и Обожжённые республики?
– Да, лет через пять, после того как поставят на колени Шанисронд.
Стейнер кивнул и уставился на мерцающее пламя печи.
– О чём задумался, кузнец?
– Надеюсь, что Ромола отплыла. Надеюсь, она далеко от этого страшного места.
Больше всего он надеялся, что Ширинов не
