Ричард явно собирался возразить, но тут неожиданно поднялся Динтра.
– Друзья мои, спорить можно долго. Но гляньте вверх.
Эварха вслед за враз умолкшими чародеями поднял глаза.
Небесную голубизну исчертили огненные следы ангелов. И, широко разведя крылья, прямо над ними нависал их громадный предводитель, пристально глядя вниз, на сжавшийся плотным клубком отряд чародеев.
– Мы не уйдём с Игниса, – спокойно проговорил старый лекарь. – Они пока ещё не нащупали нас, но уже знают, где мы – примерно. Как только двинемся отсюда в Междумирье – окажемся у них как на ладони.
Маги молчали, уставившись в зенит. Предводитель ангелов смотрел вниз, и лицо его отнюдь не казалось теперь сочувствующим или хотя бы скорбным; Эварха, обмирая, вдруг понял, что сквозь белые одеяния крылатого воина, сквозь накинутую отцом Бенедиктом и его присными сияющую завесу пробивается вековечная тьма Древней, и острые зубы щерятся в злорадной торжествующей усмешке.
«Она ж меня ищет! – Ловца прошиб ледяной пот, все внутренности сжались. – Меня чует, моя кровь на ней!.. Не выпустит, нет, не выпустит!.. Сожрёт, слопает, на куски разорвёт, за всё посчитается!..»
Нельзя уходить. Некуда. Настигнет, а второй раз уже не пленить.
– Господа маги, досточтимые чародеи, – услыхал Эварха собственный голос. – Простите, что раньше молчал, надеялся, но…
– Что тебе, ловец? – неприязненно осведомился Ричард.
– Чего мне, господин хороший? Мне того, что чует меня Древняя. И, боюсь, не будет она рада со мной повстречаться. Кровь моя на ней, не забыли? Связь, какую не разорвать, покуда жив один из нас. Может, она б меня и не усекла, да мир силой Спасителя перекачан, что пузо пьяницы – крепким элем. Вот и… – Он развёл руками. – Извиняйте, высокочтимые, что так вышло. Не маг я, не чародей, на жизнь зарабатываю как могу. А тут такой заказ подвернулся…
Маги слушали его молча. Даже Ричард д’Ассини притих, глядя то на ловца, то на парящего в небесах крылатого гиганта.
– Тогда самое разумное, пока нас не атаковали – укрыться, сидеть тихо и ждать помощи, – рискнула нарушить тишину Рита Рикарди.
– А что, если помощи не будет? – вдруг проговорил Мелвилл. – Что, если отряд не дошёл? Что, если его перехватили по пути те же ангелы?
– Типун тебе на язык! – Ричард аж притопнул. – Не каркай, Мел!
– Я не каркаю, я лишь призываю быть готовым… к худшему.
– Нам вообще везёт, что до сих пор не углядели, – подала голос Линда.
Остальные чародеи лишь сумрачно переглядывались.
– Что ж, – легко пожал плечами Ричард, – кувшин моих ничтожных мыслей показывает дно, как выражались в одном далёком мире. Помощи мы можем не дождаться, никто и в самом деле не знает, добрались наши домой или нет. Вообще-то, если добрались, я не верю, что мессир Архимаг оставил это без внимания. А он, вы знаете, способен оказаться тут очень быстро.
– А что делать, если они атакуют? – Мелисса Отвин и Эдвин Сай сидели рядом, держась за руки.
– Стоять и умирать, – неожиданно бросила валькирия. – Прошу прощения, господа маги, но и я молчала достаточно. И больше от этого крылатого извращения нашей природы, природы Древних, бегать не стану. Почтенный ловец дело поведал, кстати, а никто и не заметил. Коль связь у него кровная с переделанной Древней, коль его кровь помогала ловушку замыкать…
– То она же и разомкнёт, – разом выпалили Динтра, Клара, Мелвилл, Ричард и даже Линда Монтресси.
Валькирия молча поклонилась.
– И скорее всего на том же месте, где прошла трансформа, – задумчиво продолжил д’Ассини. – Не могу ручаться, но… Досточтимый ловец! Скажи, магические фигуры, задействованные в преображении, – они уцелели?
– Насколько я помню, да, сударь. Они там в пол вделаны, истинным серебром да мифрилом выложены.
– Неизменяемое построение, – прогудел Динтра. – Для одного-единственного заклинания. Похоже на правду, Дик, друг мой, очень похоже…
– Стёкла там только побились, а так ничего, и стены остались стоять, и крыша.
– Отлично, ловец! Отлично! – И Эварху покровительственно хлопнули по плечу. – Что ж, друзья, дело ясное. Нам тут делать особенно нечего. Выбираемся из города – и в этот, как его, монастырь всех святых!
– Сил Святых, – пискнула дева Хаэльдис.
– Неважно, – отмахнулся Ричард. – Пробираемся туда, посмотрим, последуют ли ангелы за нами. А этот собор оставим в покое.
Усталые паломники и помогавшие им двое молодых послушников не обратили внимания на дружно поднявшийся отряд; однако Эварха, осмелившись наконец глянуть в небеса, лишний раз убедился, что никуда им не уйти – взор предводителя (или Древней?) неотступно следовал за ним. Крылатый великан чего-то выжидал, и вокруг него мало-помалу стягивалось всё больше и больше ангелов. Собирались, кружили, большие и малые, и в самой середине их стаи мерно вздымались и опускались крылья вожака.
– Дева Хаэльдис!
– Туточки я, господин хороший! Чего изволите?
– Выводи из города и кратчайшей дорогой – к монастырю. Сумеешь?
– Чего ж тут не суметь, господин любезный! Вы токмо скажите – с дракой выходить али без драки?
– Ополоумела, дева?! Ясное дело, что без!
– А коли без, тогда длинной дорогой придется. Кружным путём, через пригороды, да мастерские всякие, да склады…
– А ежели с дракой, то короткой?
– Ага, – уныло подтвердила дева. – Через большие ворота. И драка добрая выйдет.
– Это ещё почему?
– Ричард! – Мелисса вскинула руку.
Там, где стояли городские ворота Лаонта, медленно и торжественно опускался один «большой» ангел в сопровождении парочки «малых».
– Глазастая ты, однако, дева Хаэльдис! – не смутился Ричард. – Ну что ж, веди дорогой длинною! Авось проскочим.
Медленно подбирался мягкий вечер. Игнис был хорош – в тихих, умиротворённых лучах закатного солнца. Всё казалось по-прежнему, но именно что казалось.
– Солнце уже по-иному светить стало, – заметила Рита Рикарди.
– Закутывают мир, – прогудел Динтра с озабоченностью. – Закукливают, скоро никому хода не будет. Правда, не пойму, с каких сил – ангелы-то все тут!..
– Столько загнали, что хватает, видать. – Ричард озирался по сторонам. Вечерние улицы Лаонта опустели, на них выходила стража – монахи и, судя по светлым сутанам, далеко не последнего ряда. Чуть в стороне на вершине холма светился, озаряя низкие облака мерцающим светом, словно от великого множества свечей, великий Лаонтский собор.
И, словно тёмная река, разливалась от него многоголосая молитва. Текла опустевшими улицами, плескала в окна, заглядывала в двери – словно тысячеглазый, тысячеглавый монстр. Эварху аж мороз по хребту продрал; всю дорогу он лихорадочно косился на деву Хаэльдис, но та что-то совсем сникла – после отповеди от воительницы Райны.
«Мы ж сейчас как на ладони, – лихорадочно думал ловец. – Прёт по пустой улице толпа странных типов, при оружии, и за версту видать, что не местные; первая же стража нас ущучит! Ну же, господа маги, чего спите, чего чары хоть какие не наложите?!.. Или и впрямь не способны ни на что?»
– Заклятие невидимости не работает, – прикусив губу, со злой досадой сообщила одна из молодых чародеек, Линда. Красивая, только совершенно, совсем погасшая, краше в гроб кладут.
– Ничего не работает, – эхом откликнулся другой маг, Эдвин Сай, недовольно кривя губы.
– Бывало
