Неизданные записки Великого князя (СИ)

l:href="#n_95" type="note">[95] как выразился кто-то из штабистов. Да, ответил я, но мои пророчества как и пророчества Кассандры имеют свойство сбываться. Сбылись же мои прогнозы относительно судостроительной программы Японии и начала войны, советовал же я не посылать Вторую Тихоокеанскую эскадру на верную гибель, что кончилось Цусимой[96]. Хотя был еще и действительный статский советник и богач Ян (Иван) Блиох, который привлек целый коллектив экспертов к написанию шеститомного труда "Будущая война". Книга вышла в 1898 г. и многими читалась как фантастическая: там было и про летающие корабли, ведущие огонь по земле и бросающие чудовищные бомбы, и про бронированные артиллерийские самодвижущиеся лафеты, ездящие по полю и выкашивающие все своим огнем (слово танк только сейчас появилось) и про скорострельное и легкое автоматическое оружие пехоты, и про удушливые газы, про тысячекилометровые фронты с зарывшейся в землю пехотой и много всего другого. Блиох добился аудиеции у Ники и так напугал его ужасным видом будущей войны, что мой племянник срочно созвал мирную конференцию в Гааге. Между прочим, Блиох предсказал, что в результате мировой войны рухнет несколько империй, так как правительствам придется вооружить многомиллионные армии и война продлится годы, приведя к голоду, разрухе и социальным потрясениям. Правительству не удастся отнять оружие у народа и народ сам скинет это правительство своими штыками, ввергну страну в пучину анархии и хаоса. Гаагская конференция признала варварским оружием метание бомб с воздушных шаров (аэроплан боатьев Райт еще не полетел) и разрывные пули (и то на 5 лет до следующей конференции, которой не было). Ники и Блиоха номинировали на только что появившуюся Нобелевскую премию мира, но ее дали создателю Красного Креста (на той же Гаагской конференции о гуманных методах ведения войны и гуманном обращении с ранеными и пленными). Книга Блиоха перешла в разряд пацифистской литературы и до окончания мировой войны о ней и не вспоминали, а когда вспомнили — ужаснулись совпадению вплоть до деталей, хотя кое-чего и не было, например бесшумных пневматических снайперских винтовок. Как сейчас помню — картинку, где два солдата лежат у баллона со сжатым газом и стреляют из длинноствольных ружей. Но картинка летающего корабля с десятком пропеллеров направленных вверх и морскими орудиями, ведущими огонь по мирному городу, запала мне в душу. Каюсь, что моя идея пиратства на коммуникациях была почерпнута из идей, описанных в этой книге как поставить на колени островную державу — надо блокировать ей подвоз всего по морю и противник сам поднимет руки. Вывод, правда там был такой — России это не страшно, так как она является континентальной империей, да и флот ей особенно не нужен. Как не нужен возмутился я тогда, став молодым контр-адмиралом: "ах ты мерзкое стекло, это врешь ты мне назло!"[97].

Понятно, что членам Военного Совета я это не говорил, просто ждал, когда генералы нагалдятся вдоволь. Когда гомон затих, Антон Иванович спросил:

— Господин адмирал, а что предлагаете вы?

— Ваше высокопревосходительство, господа члены Военного Совета. При наступлении на Москву выдвинувшиеся вперед части будут подвергаться фланговым ударам красных, неся неоправданно большие потери. Я был бы рад, если я ошибусь и мы через три месяца будем в Москве, как тут было сказано, но я бы сначала взял Астрахань, что гарантировало бы нам соединение с войсками адмирала Колчака и в случае даже потери Царицына, единый фронт наступления вдоль Волги с развитием успеха на северо-запад в сторону Ярославля и Москвы. Мне кажется это более безопасным. После этого, как высказавшего свое совещательное мнение, меня отпустили восвояси.

В Школе, а точнее, уже Центре боевой подготовки летчиков и боевого применения авиации ВСЮР теперь хозяйничали Баранов и Кетлинский. Оба были честолюбивы, но что-то мне подсказывало, что Баранов, как протеже Краснова, в конце концов, "перетянет одеяло на себя". Хотя формально я числился начальником Центра, но с постройкой мониторов я практически месяц был там лишь наездами, вернее, налетами. В Новороссийск пришел конвой с вооружением, аэропланы выгружались и по железной дороге, нераспакованные, в ящиках так и ехали до Новочеркасска и поступали на сборку. Там уже действовало целое сборочное предприятие, руководимое русскими инженерами, а итальянцы только вполглаза наблюдали (похоже, что некоторые уже и не наблюдали). Или они будут полноценно работать или я отправлю их в Италию, так как бездельники мне не нужны, пусть сами объясняются с руководством ФИАТ, почему русские досрочно их отправили вон (хотя мы не платим ничего за их работу), но вид праздношатающихся техников отрицательно влияет на общий настрой.

Серджи, все время, когда он не летал моим личным пилотом, пропадал в Екатеринодаре у своей Наташи (он единственный не переехал на новое место). Они были красивой парой: молодой темноволосый подтянутый поручик с белым офицерским георгиевским крестиком и маленькая стройная белокурая девушка под кружевным зонтиком — я часто видел их гуляющими по аллее Екатеринодара, проезжая в штаб. Не знаю, как у них все сложится, папа Наташи действительно, стал генералом (это он в ГлавАрте обеспечивал закупки вооружения). Компания ФИАТ с конвоем прислала мне подарок — ярко-красный гоночный кабриолет. Его распаковали, выгрузили и теперь он стоял экспонатом в ангаре Центра, ездить мне на нем было некогда и некуда. Если Серджи все же женится — сделаю ему свадебный подарок!

Главком вызвал меня на следующий день после Совета. В кабинете у него был Врангель.

— Ну и наделали же вы переполоху, адмирал — сказал Главком. Я ожидал, что вы, что то эдакое можете выкинуть, но подвергнуть критике выработанный генералитетом с участием наших лучших генштабистов план!

— Виноват, ваше высокопревосходительство.

— Да ладно вам, Александр Михайлович, служаку-унтера изображать. Между прочим, Петр Николаевич тоже высказывал подобные идеи и был обижен, когда мы сняли несколько полков с Кавказского фронта, которые он хотел бросить на Астрахань.

— А что если мы попробуем вместе взять Астрахань, Петр Николаевич? — спросил я Врангеля.

— И как вы это мыслите, Александр Михайлович? Мои добровольцы завшивлены, раздеты и разуты, у нас мало боеприпасов, так как все уходит на генеральное наступление.

— Я думаю использовать свои мониторы для нападения по Волге и поддержать их пикировщиками для борьбы с судами красных, а вы поддержите меня с Каспия вашими катерами. Зажмем красных с двух сторон и они побегут навстречу казакам Колчака. Вот там фронты и соединятся! Красные ведь тоже блокированы в Астрахани, с падением Царицына им не приходится рассчитывать на помощь с севера, они так же раздеты и разуты и у них мало боеприпасов.

— Сколько вам надо времени, чтобы оказаться рядом с Астраханью?

— Мониторы пойдут вниз по реке и остановятся где-то в 50