– Итак, чем могу помочь? – спросила Мадлен, когда мы удобно расположились в уютной гостиной на диванчике, обитом полосатым шелком. А расторопные девушки поставили перед нами чашки с дымящимся чаем и засахаренные фиалки в красивой коробочке.
Мари присела у входа на любезно принесенный специально для нее стул и с хмурым выражением лица принялась осматривать окружавшую ее красоту.
– Мой друг посоветовал обратиться к вам и уверял, что вы в курсе моей проблемы, – осторожно ответила я.
– Ах, Терри! – улыбнулась Мадлен, и ее глаза мечтательно заблестели. – Да, я получила от него определенные инструкции. Но прежде чем мы приступим к обсуждению наших с вами дел, я хотела бы уточнить, какую сумму вы намереваетесь потратить? Простите, ваша светлость, но я деловая женщина, а местные дамы предпочитают одеваться в кредит, и получить с них долги потом весьма затруднительно.
– Понимаю, – осторожно согласилась я.
– Итак? О какой сумме идет речь?
Если изначально я собиралась распорядиться матушкиным наследством и именно для этого взяла с собой Мари, то теперь планы изменились, и в голове созрел новый план. Жена – собственность мужа. А собственность нужно содержать в надлежащем ее положению порядке. Мое же положение стараниями черных драконов теперь слишком высоко. Не каждый графский кошелек выдержит расходы герцогини. Так вот, хотели Саманту Тайлер, тогда придется заплатить. И…
– О большой. – Мой голос прозвучал вкрадчиво, тихо и даже как-то по-заговорщицки.
– Насколько большой? До неприличия? – живо поинтересовалась Мадлен.
– Чудовищно неприличной! – млея от своей смелости, выдохнула я.
– А вы мне нравитесь, герцогиня! – хохотнула Мадлен. – Сработаемся! Итак, что бы вы хотели в первую очередь?
– В самую первую – бальное платье. И оно должно быть…
– …самым лучшим, – закончила за меня модистка. – И когда вам оно необходимо?
– Бал через два дня.
Мадлен вздрогнула и, кажется, побледнела, на несколько мгновений растеряв всю свою уверенность.
– Как через два дня? – сдавленно прошептала она. – Никто не шьет подобные платья за столь короткий срок!
– И… Что же мне делать?
– Дайте-ка подумать! – Мадлен погладила пальцами подбородок и просияла. – А ну-ка, встаньте-ка, ваша светлость!
Команде этой невероятной женщины я подчинилась сразу.
– А теперь повернитесь! Так! Поднимите руки. Хм-м… А здесь у нас что? – Мадлен беззастенчиво меня ощупывала. – Вы не носите корсета?
– Не ношу, – нехотя призналась я, а щеки опалил румянец.
– А с виду и не догадаешься. Отлично-отлично. Знаете, миледи, есть у меня одна идея! Пройдемте!
Мари поднялась, чтобы следовать за нами, но Мадлен ее решительно остановила.
– Ваша служанка, я полагаю, вполне может остаться здесь, – произнесла она тоном, не терпящим возражений, и Мари снова пришлось сесть на стул.
Мы миновали еще один лестничный проем, вошли в зал, где швеи, пользуясь бытовой магией, работали над заказами клиентов. Вдоль окон располагались манекены с уже готовыми платьями. Богатыми, расшитыми золотом и серебром, украшенные жемчугом, драгоценными камнями и искусно сделанными цветами.
– За мной! – скомандовала Мадлен и, ни на кого не обращая внимания, прошла дальше, к двери в самом конце помещения. – Здесь находится моя личная мастерская. Обычно сюда я не пускаю никого, так как тут рождаются модели, которые идут от сердца, от души. Чаще они не востребованы и не приносят дохода, но мне кажется, одна из них очень подойдет вам, если ее немножечко доработать. Прошу!
И предо мной открылась святая святых! Мир, где творил художник. Большинство нарядов лишь отдаленно походили на платья. Более того, я с трудом представляла, как в подобном можно появиться в приличном обществе. И все же… Все же все модели, созданные Мадлен, были поистине великолепны.
– О, – прошептала я, – это изумительно!
Модистка просияла, ей пришлась по вкусу моя похвала.
– Возможно, нечто подобное когда-нибудь станут носить, – робко улыбнулась она. – Но мы отвлеклись. Нам сюда, ваша светлость.
Она подошла к плотно задернутым занавесям и раздернула их. Сверху ярко вспыхнули магические светильники, хорошо осветив платье. А я… застыла, не в силах вымолвить ни словечка от восторга. Никогда! Никогда, даже в самых смелых девичьих мечтах, мне не доводилось видеть подобного изящества, великолепия и красоты.
Фасон, конечно, был весьма смелым, но вряд ли это меня остановило бы от покупки. Жемчужно-серая ткань сияла, словно на ней вспыхивали миллионы искорок. Лиф любовно расшили крохотными бриллиантами, а по всему подолу прикрепили бледно-розовые цветы, настолько реалистично сделанные, что их лепестки трепетали от малейшего движения воздуха и казались живыми.
– Оно великолепно… – прохрипела я, потому что слова все еще давались с трудом.
– Примерим? – лукаво улыбаясь, спросила искусительница Мадлен, а я смогла лишь кивнуть в ответ.
– Оно как на вас шито! – вынесла свой вердикт модистка, когда я уже стояла на возвышении напротив огромного зеркала и с большим трудом узнавала себя в богине, отражающейся там. – Юбку немного подошью, сюда добавлю цветов, и в целом… Что ж, миледи, скажу без ложной скромности, мое платье станет достойной оправой тому бриллианту, коим, несомненно, являетесь вы.
– Я беру его!
– Не хотите для начала узнать цену? – прищурилась Мадлен.
– Не имеет значения, – отмахнулась я, любовно оглаживая струящуюся юбку. – Все расходы запишите на счет моего супруга.
Модистка хохотнула, но спорить не стала.
А дальше… Дальше я заказывала все, что могло пригодиться для жизни во дворце: платья утренние, дневные, вечерние, сорочки, кружевное нижнее белье, шелковые вышитые чулочки, расшитые туфельки к каждому приобретенному наряду, надушенные перчатки и платки с монограммой и гербом Карров, костюмы для верховой езды, шляпки, туники и еще бездну всего необходимого. Мадлен довольно жмурилась, словно сытая кошка, и давала дельные советы, отговаривая от покупки или, наоборот, уговаривая приобрести ту или иную вещь.
Когда основной список приобретений был завершен, усталая, но довольная, я откинулась на спинку мягкого кресла. Мы еще немного поболтали, и хозяйка отправилась меня провожать.
– А вы не хотите взглянуть на платья других дам, которые моя мастерская шьет к предстоящему балу? – вдруг спросила модистка. – Вообще-то это коммерческая тайна, но для вас, герцогиня, как для самого лучшего моего клиента, я охотно сделаю исключение.
– Разумеется, хочу! – серьезно ответила я, но потом все же не удержалась и рассмеялась.
Мы прошли в еще один зал. Там никого не было, лишь стройными рядами стояли манекены, наряженные в готовые платья. С чувством глубокого удовлетворения отметила, что с моим бальным платьем ни одно из представленных здесь не сравнится.
И все же один наряд привлек мое внимание. Он выделялся на фоне других своей кричащей роскошью и насыщенным синим цветом. Несмотря на это, вульгарным платье не выглядело. Лиф и подол искусно расшили тонким кружевом и золотой нитью, украсили речным жемчугом и довольно крупными сапфирами.
Я направилась прямо к нему. На карточке, приколотой к корсажу, значилось имя заказчицы – Кати Лиастр. Кто бы сомневался! Даже тот факт, что мое платье во много раз красивее, не унял зарождающейся внутри злости. Во-первых, наличие
